Собрание сочинений, том 21

стоимости», но тогда капиталист видит, что в той же мере, в какой продукт машинного производства начинает определять рыночную цену, и эта пена все более и более снижается до уровня его действительной стоимости, в той же мере падает также и цена продукта ручного труда, опускаясь ниже его первоначальной стоимости, и что таким образом машинный труд и теперь еще производит известную «прибавочную стоимость» в сравнении с ручным трудом. Этот самый обыкновенный самообман Томпсон вкладывает здесь в уста своему фабриканту. Но как мало Томпсон сам разделяет этот самообман, видно из того, что он ясно говорит непосредственно перед этим, на стр. 127:

«Сырье, здания, заработная плата — все эти вещи ничего не могут прибавить к своей стоимости: дополнительная стоимость возникает только благодаря труду».

При этом мы извиняемся перед нашими читателями в том, что считаем нужным здесь исключительно для пользы и блага г-на Менгера еще специально подчеркнуть, что и эта «дополнительная стоимость» Томпсона ни в коем случае не совпадает с прибавочной стоимостью Маркса, а охватывает всю стоимость, прибавленную трудом к сырью, следовательно, равняется сумме стоимости рабочей силы и прибавочной стоимости в марксовом смысле.

Только теперь, после этих неизбежных «народнохозяйственных обрамлений» мы можем вполне оценить смелость г-на Менгера, с которой он на стр. 53 утверждает:

«По мнению Томпсона… всякую разницу между жизненно необходимыми потребностями рабочих и действительным доходом от их труда, ставшего более производительным благодаря машинам и другим затратам капитала, капиталисты рассматривают… как прибавочную стоимость (surplus value, additional value), которая должна принадлежать собственникам земли и капитала».

И это выдается за немецкое «вольное» изложение приведенной нами выше цитаты из Томпсона, стр. 128. Но у томпсоновского капиталиста речь идет только о разнице между продуктом того же количества труда (the same quantity of labour), в зависимости от того, применяется ли этот труд с использованием иди без использования капитала, о разнице между продуктами равного количества ручного и машинного труда. «Жизненно необходимые потребности рабочих» г-н Менгер может ввести только контрабандным путем, прямо фальсифицируя Томпсона.

Констатируем таким образом: «прибавочная стоимость» томпсоновского капиталиста не есть «прибавочная стоимость» или «дополнительная стоимость» Томпсона, в еще гораздо меньшей степени какая-либо из них тождественна с «прибавочной стоимостью» г-на Менгера, и менее всего какая-либо из этих трех совпадает с «прибавочной стоимостью» Маркса.

Но это ни в малейшей степени не смущает г-на Менгера. Он продолжает на стр. 53:

«Земельная рента и прибыль на капитал являются поэтому не чем иным, как вычетами из полного трудового дохода, которые — к невыгоде рабочего — может производить собственник земли и капитала в силу своего установленного законом господствующего положения» (мысль, которая в полном своем объеме имеется уже у Адама Смита). И после этого г-н Менгер с триумфом восклицает: «В этих рассуждениях Томпсона мы сразу узнаем вновь тот ход мыслей, даже тот способ выражения, которые позже вновь встречаются у столь многих социалистов, в частности также у Маркса и Родбертуса».

Другими словами: г-н Менгер открыл у Томпсона термин surplus value (также additional value), «прибавочная стоимость», причем он только путем прямой передержки может скрыть, что surplus value или additional value встречаются у Томпсона в двух совершенно различных значениях, а оба эти значения. в свою очередь, совершенно отличны от того смысла, в котором употребляет термин «прибавочная стоимость» Маркс.

Вот все содержание его великого открытия! Какой жалкий результат в сравнении с помпезным заявлением в предисловии:

«Я в этом сочинении докажу, что Маркс и Родбертус свои важнейшие социалистические теории позаимствовали у более старых английских и французских теоретиков, не называя источников своих воззрений».

Как печально выглядит теперь сравнение, предшествующее этой фразе:

«Если бы кто-нибудь спустя тридцать лет после появления труда Адама Смита о богатстве народов снова «открыл» учение о разделении труда или если бы в наши дни какой-нибудь писатель захотел изложить теорию развития Дарвина как свою духовную собственность, то его сочли бы невеждой или шарлатаном. Только в области социальных наук, еще почти полностью лишенных какой-либо исторической традиции, возможны успешные попытки такого рода».

Мы оставим здесь в стороне тот факт, что Менгер все еще полагает, будто Адам Смит «открыл» разделение труда, между тем как уже Петти, за восемьдесят лет до Смита, всесторонне разработал этот вопрос. То, что сказано Менгером о Дарвине, поворачивается здесь, до известной степени, в противоположную сторону. Ионийский философ Анаксимандр еще в шестом столетии до нашей эры высказал тот взгляд, что человек путем развития произошел от рыбы, а, как известно, такова точка зрения и современного эволюционного естествознания. Но если бы кто-нибудь захотел выступить с заявлением, что уже в этом можно увидеть ход мыслей и даже способ выражения Дарвина и что Дарвин является лишь плагиатором Анаксимандра, старательно скрывавшим свой источник, то он поступил бы в отношении Дарвина и Анаксимандра так же, как фактически поступает г-н Менгер в отношении Маркса и Томпсона. Г-н профессор прав: «Только в области социальных наук» можно рассчитывать на то невежество, которое делает «возможными успешные попытки такого рода».

Так как наш великий знаток социалистической и экономической литературы придает такое значение словечку «прибавочная стоимость» независимо от того, какое понятие с ним связывается, то мы ему откроем секрет, что не только у Рикардо уже встречается термин surplus produce [прибавочный продукт. Ред.] (в главе о заработной плате)[567], но что рядом с употребляемым Сисмонди mieux-value [прибавочная стоимость. Ред.] в повседневной деловой жизни Франции с незапамятных времен общепринято выражение plus-value для обозначения всякого увеличения стоимости, которое ничего не стоит владельцу товаров. После этого может показаться сомнительным, насколько сделанное Менгером открытие относительно того, что Томпсон или, вернее, томпсоновский капиталист открыл прибавочную стоимость, будет иметь какое-нибудь значение даже для философии права.

Г-н Менгер, однако, далеко еще не разделался с Марксом. Слушайте:

«Характерно, что Маркс и Энгельс вот уже сорок лет неправильно цитируют этот основной труд английского социализма» (а именно Томпсона) (стр. 50).

Мало того, что Маркс эту свою тайную Эгерию замалчивает в течение сорока лет, ему понадобилось еще ее и неправильно цитировать! И не однажды, а в течение сорока лет. И не только Маркс, но и Энгельс! Какое нагромождение умышленной низости!

Бедный Луйо Брентано, ты, который уже двадцать лет ищешь тщетно у Маркса хоть одну- единственную неверную цитату, ты, который в этой погоне не только пострадал сам, но и вверг в несчастье своего легковерного друга Седли Тейлора в Кембридже[568], ты должен повеситься, Луйо, что не ты до этого додумался. А в чем состоит эта ужасная, сорок лет упорно продолжающаяся и к тому еще «характерная» фальсификация, которая в силу преступного, также сорокалетнего сотрудничества Энгельса уже принимает характер злонамеренного заговора?

«… неверно цитируют, указывая как год появления книги 1827». А книга вышла уже в 1824 году!

«Характерно», в самом деле, — для г-на Менгера. Но это, однако, далеко не единственный — заметь себе, Луйо! — не единственный случай фальсификации цитат со стороны Маркса и Энгельса, которые, по- видимому, промышляют этой фальсификацией может быть даже как странствующие ремесленники. В «Нищете философии», которая появилась в 1847 г., Маркс спутал Годскина с Гопкинсом, и 40 лет спустя (сорок лет какой-то провиденциальный срок для этих злонамеренных людей) Энгельс совершает то же преступление в предисловии к немецкому переводу «Нищеты»[569]. Ввиду столь тонкого чутья г-на профессора ко всяким опечаткам и опискам, можно