О СТАЧКЕ РАБОЧИХ СТЕКОЛЬНОГО ЗАВОДА В ЛИОНЕ
Правительство Французской республики[343] решило, по- видимому, всячески показывать, что оно совершенно такое же правительство капиталистов, как и любое из его предшественников. Не довольствуясь тем, что оно стало на сторону горнопромышленной компании в Деказвиле[344], оно теперь выступает еще решительнее в Лионе. Там произошла стачка на стекольном заводе; несколько штрейкбрехеров продолжали работать, и в целях их безопасности они были поселены на территории завода. Когда домашний скарб одного из них — немецкого анархиста по имени Литнер — перевозили на завод, стачечники с гиканьем шли сзади. Как только повозка со скарбом въехала во двор и заводские ворота закрылись, началась стрельба из окон по людям за оградой — револьверные пули и крупная дробь летели по всем направлениям, ранив около тридцати человек. Толпа, конечно, рассеялась. Затем в дело вмешались полиция и судебные власти. Но не для того, чтобы арестовать капиталистов и их слуг, которые стреляли, о нет, они арестовали многих стачечников за посягательство на свободу труда! Этот инцидент, только что имевший место, вызвал огромное возбуждение в Париже. Деказвиль поднял число голосов, поданных за социалистов в Париже, с 30000 до 100000 с лишним[345]; а последствия кровавого дела, происшедшего в Ла-Мюлатьер, близ Лиона, будут еще внушительней.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ЕВРОПЕ[346]
В марте 1878 г. Дизраэли послал в Босфор четыре броненосца; одного их присутствия было достаточно, чтобы остановить триумфальный марш русских на Константинополь и порвать Сан-Стефанский договор. Берлинский мир урегулировал на некоторое время положение на Востоке[347]. Бисмарку удалось добиться соглашения между правительствами России и Австрии. Австрия негласно получила господство в Сербии, тогда как Болгария и Румелия были предоставлены преобладающему влиянию России. Это позволяло предположить, что если Бисмарк впоследствии разрешит русским взять Константинополь, то для Австрии он сохранит Салоники и Македонию.
Но кроме того, Австрии была отдана Босния, подобно тому как Россия в 1794 г. предоставила пруссакам и австрийцам самую большую часть собственно Польши, чтобы в 1814 г. отнять ее обратно[348]. Босния была для Австрии постоянной причиной кровопускания, яблоком раздора между Венгрией и Западной Австрией и, кроме того,
В Сербии имелись славянофильские, — следовательно, русофильские, — тенденции, но со времени своего освобождения она заимствует все средства своего буржуазного развития в Австрии. Молодые люди отправляются учиться в австрийские университеты; бюрократическая система, кодекс, судопроизводство, школы — все было скопировано с австрийских образцов. Это было естественно. Но в Болгарии Россия должна была
помешать такому подражанию, она не хотела таскать каштаны из огня для Австрии. Поэтому из Болгарии была создана русская сатрапия. Управление, офицеры и унтер-офицеры, чиновники, наконец, вся система были русскими: дарованный Болгарии Баттенберг был двоюродным братом Александра III.
Господства русского правительства, сначала прямого, а затем косвенного, было достаточно, чтобы менее чем за четыре года уничтожить все симпатии болгар к России, хотя эти симпатии были огромны и выражались восторженно. Население все больше и больше сопротивлялось наглости «освободителей», и даже Баттенберг, человек мягкий, который не имел политических взглядов и не желал ничего другого, как служить царю, но требовал уважения к себе, становился все более и более непокорным.
Между тем события в России развивались; суровыми мерами правительству удалось на некоторое время рассеять и дезорганизовать нигилистов. Однако этого было недостаточно: ему нужна была поддержка общественного мнения, ему необходимо было отвлечь внимание от все растущих социальных и политических невзгод внутри страны; наконец, ему нужно было немного патриотической фантасмагории. При Наполеоне III левый берег Рейна служил для отвлечения революционных страстей к внешнеполитическим делам; точно так же русское правительство предложило недовольному и волнующемуся народу завоевание Константинополя, «освобождение» угнетаемых турками славян и объединение их в одну великую федерацию под главенством России. Но недостаточно было вызвать эту фантасмагорию, необходимо было что-то сделать, чтобы перенести ее в область реального.
Обстоятельства благоприятствовали этому. Аннексия Эльзаса и Лотарингии посеяла между Францией и Германией семена раздора, которые, казалось, должны были нейтрализовать эти две державы. Австрия одна не могла бороться против России, так как ее самое эффективное наступательное оружие — призыв к полякам — всегда было бы удержано в ножнах Пруссией. А захват Боснии, этот грабеж, создавал Эльзас между Австрией и Турцией. Италия была на стороне того, кто ей больше предлагал, то есть России, которая предлагала ей Триест и Истрию вместе с Далмацией и Триполи. А Англия? Миролюбивый русофил Гладстон внял искушающим речам России:
Возмущение болгар против русского деспотизма давало повод начать военные действия. Летом 1885 г. Болгарию и Румелию стали прельщать возможностью их объединения, обещанного Сан-Стефанским миром и уничтоженного Берлинским трактатом. Им говорили, что если они вновь бросятся в объятия России- освободительницы, то русское правительство выполнит свою миссию, совершив это объединение, но что для этого болгары должны сначала изгнать Баттенберга. Последний был вовремя предупрежден. Против своего обыкновения, он действовал быстро и энергично. Он осуществил, но в свою пользу, то объединение, которое Россия хотела провести против него. С этого момента началась непримиримая борьба между Баттенбергом и царем.
Эта борьба велась вначале тайно и окольными путями. Для мелких балканских государств появилась в новом издании прекрасная доктрина Луи Бонапарта, согласно которой, если народ, до тех пор разъединенный, скажем Италия или Германия, объединяется и конституируется в нацию, то другие государства, скажем Франция, имеют право на территориальные компенсации. Сербия пошла на эту приманку и объявила войну Болгарии. Успех России состоял в том, что эта война, затеянная в ее интересах, велась на глазах у всего мира под покровительством Австрии, которая не решалась помешать войне из опасения, что русская партия придет к власти в Сербии. Россия же, со своей стороны, дезорганизовала болгарскую армию, отозвав из нее всех русских офицеров, то есть весь главный штаб и всех старших офицеров, вплоть до батальонных командиров.
Но против всякого ожидания болгары, без русских офицеров, при соотношении сил два против трех, наголову разбили сербов и завоевали уважение и восхищение изумленной Европы. Эти победы были вызваны двумя причинами. Прежде всего, Александр Баттенберг, хотя и слабый политик, но хороший
