и хохочет, подмигивая и разулыбив рот до ушей. Есть у него и скамеечка или, вернее, стульчик- раскладушка. Это чтобы клиент мог сесть, если захочет. А чаще всего просто подходит человек, ставит ногу на ящик, ждет, когда будет вычищен первично один ботинок, потом меняет ногу и ждет, когда будет дана команда на доводку. Тут достаются бархотки, и ботинки приобретают ослепительный зеркальный блеск.
Чистит парень, подпевает себе, залихватски стучит щетками по ящику, иногда подбрасывает их высоко вверх, ловко подхватывает на лету и продолжает чистить, как ни в чем не бывало. А когда полирует кожу, то опять перемежает чистку с подбрасыванием высоко-высоко щетки. Подбросит, подхватит и снова проходится по поверхности ботинок или штиблет. А потом бархоткой завершает работу. Солнце сверкает на коже ботинок. И парень доволен, и клиент тоже.
То он долго сидит на одном месте, то перебегает на другое — на то, где потоки прохожих побольше. И опять продолжает зазывать клиентов:
И так целый день до самого позднего вечера.
Лотошники
Хожу по улицам города, наблюдаю. Чем важнее улица, тем больше на ней магазинов, лавок. Даже киосков и палаток. Особенно во время НЭПа торговля развилась чрезвычайно широко и проявлялась в разных формах. Государственные магазины, кооперация, частники. А совсем недавно появились на улицах и площадях лотошники. А может быть, они и раньше были, только я что-то не замечал. Стоят по углам у перекрестков, около трамвайных остановок, около оживленных мест разные тети, иногда и дяди, а иногда и подростки. Через плечо перекинут ремень, удерживающий лоток. Лоток — это широкий и неглубокий ящик. Примерно восемьдесят сантиметров на шестьдесят. Или метр на восемьдесят. А высота всего сантиметров пятнадцать, не больше. В лотках у одних только папиросы, сигареты, табак, спички и даже пачки махорки.
У других — кондитерские изделия: конфеты россыпью и в пакетиках, печенье так же. Иногда крендельки, кексы, но это реже. У лотошников обязательно поверх одежды белые фартуки, форменные фуражки, на которых надписи «Моссельпром», или «Табак», или еще что-нибудь. Лотошники не самодеятельные продавцы-одиночки. Они работают от фирмы. Имеют специальные свидетельства. А вот, кто им цену устанавливает, не знаю. Возможно, с базы получают по оговоренной, установленной цене, а продают по своей. Но в разумных, разумеется, размерах наценок. Иначе нельзя.
Иначе не пользовались бы такой популярностью. Есть еще другой тип таких розничных продавцов- индивидуалов. Эти особенной любовью пользуются у малышни и подростков. Да и взрослые не прочь стать их покупателями. Это — мороженщики. Бродячие мороженщики. С огромными бидонами, в которых находится превосходная прохладная сладость. Вооружены мороженщики разными приспособлениями. Трех видов. Большой, диаметром в семь-восемь сантиметров, средний — в пять-шесть, примерно, и малый — в три-четыре сантиметра.
Инструмент этот устроен так, что на выдвижное донышко невысокого цилиндрика указанных размеров, укладывается вниз головой вафля. Поверх нее до края, а чаще всего даже выше края, накладывается мороженое. Разное, в зависимости от пожелания покупателя. То ли сливочное, то ли фруктовое, то ли кремовое. А фруктовое бывает разное — лимонное, или клубничное, или еще какое. Поверх сладкой массы укладывается другая вафля. И обязательно лицевой стороной вверх. Специальный толкатель выдвигает порцию мороженого вверх. Готово.
Счастливый обладатель аккуратно берет ее за вафли и прежде всего внимательно осматривает их. Ведь на вафлях написаны имена. Мужские, женские. Мороженщица же видит, кому продает, и берет вафли соответственно из разных пачек. То мужское имя достает, то женское. Интересно, кто же твой суженый?
Большая порция стоит пятнадцать копеек, средняя — десять, а малая — пять. Мы давно уже сообразили, что лучше покупать малые. Даже, если есть целых пятнадцать копеек. Правда, это случалось не часто. Но даже если и были пятиалтынники или гривенники, то, все равно, покупали маленькие порции. Сразу две или три. Ведь, во-первых, в трех малых порциях мороженного больше, чем в одной большой, а во-вторых, имен будет больше — целых шесть вместо двух. Да и удовольствие растянуто. Никакого расчета нет покупать большие порции. Правда, иногда хотелось похвастаться самой большой порцией, чтобы поглядывать свысока на обладателей малых. Огромное наслаждение доставляют нам мороженщицы. А как вообще можно жить без мороженого?
Точильщик ножей, ножниц
Появление во дворе точильщика всегда всеми ожидалось с нетерпением. Еще бы, ведь у каждой хозяйки обязательно что-нибудь затупилось. Ножи ли, ножницы, или ножи от мясорубки. Да мало ли что. Поэтому, как только со двора доносилось протяжное: «Ножи, ножницы точить! Старые кастрюли паять!», сразу же со всех сторон, через все двери начинали выбегать и женщины и дети. С ножами, ножницами. Большими, маленькими, всякими. С ведрами, кастрюлями, мисками и кружками.
А точильщик ставил свой точильный станок посреди двора и начинал свою работу. Зрелище было захватывающе интересно. Из-под точильных дисков веером неслись яркие искры. Диски вращались от колеса с шатуном, который крепился к дощечке-подножке. А подножку мерно нажимал точильщик. Вверх — вниз, вверх — вниз. Колесо крутилось, а у него был кожаный приводной ремень, который вращал маленькое колесо, закрепленное на одной оси с точильными дисками. Немудреная механика. Но как здорово у него все получается. Засмотреться можно.
Ножи или ножницы он слегка прижимает к ребру точильного диска и водит лезвие вправо-влево. А потом правит фаску боковой поверхностью этого диска. Там еще какие-то есть. То ли кожаные, то ли тоже абразивные, но более мелкозернистые. Не присматривался. Только видел, как он с одного диска переходил на другой или на третий. Артистично работал.
Если точильщик был одновременно и паяльщиком, то он после точки ножей и ножниц брался за
