когда единственным развлечением были огромные порции водки и «розовые советские сосиски». В классической истории своих приключений в советской Центральной Азии «Восточные подходы» он рассказывает о своем невероятном задании — переплыть Оке на лодке из Термеза в Афганистан. То, что у него возникло множество препятствий, вполне понятно. Советские власти посоветовали ему вернуться поездом в Москву и уже оттуда вылететь на самолете в Кабул, а не пытаться переплыть реку. Но неукротимый Маклин предпочел более прямолинейный вариант. Найти подходящую посудину для его путешествия оказалось непросто. Лодка, которую он в конце концов выбрал, «носила пышное название «XVII съезд партии» и отличалась полным отсутствием мотора». Ее капитан оказался любопытным типом. Он сообщил Маклину, что изучал английский по книге «Лондон с верхнего сиденья омнибуса». «Однако весь его словарный запас для разговора ограничивался одной загадочной фразой «Мы сделать вери велл», которую он произносил с неописуемой гордостью». После того, как лодка пересекла реку, экипаж тщательно пересчитали, чтобы удостовериться, что никто не сбежал. После этого без дальнейших задержек «замечательное судно отошло кормой вперед и направилось в Советский Союз, словно капиталистический мир был заражен чумой».
Непонятно, каких послов мог иметь рядовой член палаты общин Уинстон Черчилль. 1937 год его биографы называют «периодом максимальной отстраненности от политики». Лишь в сентябре 1939 года, уже после начала Второй Мировой войны, он стал Первым лордом Адмиралтейства — морским министром Великобритании, вернувшись на государственную службу.
75
Согласно другой эпитафии: «В году 937, шестого первого джема-ди (26 декабря 1530 года), когда император был в Шар Баге (сад возле Агры), который он разбил, он тяжело заболел и вскоре послал прощание этому бренному миру. Достаточно сказать, что он обладал восемью важными качествами: трезвым суждением, благородными амбициями, искусством победы, искусством управления, искусством добиваться благосостояния своих людей, талантом мягкого правления, способностью завоевывать сердца своих воинов, любовью к правосудию».
76
Визит в Кабул летом 2004 года был более удачным. После ухода талибов в конце 2001 года афганская столица начала постепенно возрождаться при поддержке ООН, не говоря уже о 5500 солдатах 33 стран, которые составляли Международные силы по поддержанию безопасности. На повестку дня встало восстановление разрушенного, и Сады Бабура стали одним из главных объектов в новой обстановке мира и развития. На программу их восстановления было выделено 3 миллиона долларов, ею руководил Культурный фонд Ага-Хана, и сады постепенно начали приобретать прежний вид. Склон, который четыре года назад был голым и неприглядным, снова зазеленел. Были высажены 500 деревьев — платаны, абрикосы, яблони, тутовник, фиги, грецкий орех, гранаты. Еще 1500 деревьев планировалось посадить в 2005 году, в том числе дикие вишни, которые Бабур привез с севера, кипарисы, боярышник, розы и жасмин. Ратиш Нанда, архитектор-реставратор Культурного фонда Ага-Хана, сказал мне: «Мы желаем восстановить первоначальный вид садов. Бабур всегда очень тщательно следил за этими садами. Даже когда он был в Индии, он постоянно слал письма правителю города, требуя заботиться о садах, напоминал о необходимости ухаживать за деревьями и посылал ему детальные инструкции».
Работы по восстановлению осложняло то, что более 20 лет через сады проходила линия фронта между враждующими группировками. Боеприпасы валялись повсюду. Как-то всего за месяц было найдено 30 ракет и 13 артиллерийских снарядов. Насколько долго затянутся восстановительные работы, можно лишь гадать. «После того, как этот проект был завершен в 2006 году, мы надеялись, что местное население защитит его, но в глубине души я продолжаю беспокоиться», — заметил Нанда. В Афганистане никогда нельзя считать мир прочным. Многие боятся, что без присутствия международных сил в Кабуле все начнется сначала, город и страна будут разодраны на куски.
77
Сура 10 «Юнус». Прим. пер.
78
«Дневник похода Тимура в Индию», М., Изд. вост. Литературы, 1958 год, дает иной вариант перевода этого отрывка: «Солнце победы и торжества взошло с востока августейших знамен, и вихрь счастья запорошил глаза врагов пылью несчастья. Столько тысяч индусов с лицами, черными, как сажа, и с телами, как будто смолой покрытыми, было перебито, окрасив в красный цвет сабли бахадуров, что число их превосходит всякое воображение. [Даже ужасные] избиения в Исфагане и Сеистане ничто в сравнении с этим. Поле битвы от тел раненых и убитых стало похожим на горы и холмы. Головы непокорных врагов под ногами коней, словно стали катающимися шарами для чауганов. Река крови переливалась волнами».
79
Сам Дели остался без правителя, и, как и всю северную Индию, его сотрясали междоусобные конфликты враждующих принцев. Маллу-шах и султан Махмуд вернулись после бегства и снова начали управлять городом. Когда Хызр-хан захватил город в 1414 году, эти последствия этих раздоров стали очевидны, и некогда великолепное королевство Дели сократилось до территории, на которой едва умещался сам город.
80
Все эти вакханалии не могли не сказаться на физическом и психическом здоровье принца, что отметил Клавихо, который встречался с Мираншахом в Султании по дороге в Самарканд. Испанец описал его, как человека «преклонного возраста, примерно сорока лет, высокого и толстого, очень страдающего от подагры».
81
Даже неизменно враждебный Ибн Арабшах признает высокие качества Мухаммед-Султана. Сириец
