— Им известно, что у нас всего лишь третья неделя монтажно-тонировочного периода.
— И музыкального сопровождения нет.
— Не переживай из-за музыки. Планы гениальные. Их проймет.
— Тебе виднее, Аид. — Займар откинулся в кресле. — Просто эта гнида ищет любой предлог, чтобы перекрыть нам кислород.
Лидия съежилась. Арнольд действительно загнал их в угол. Фильм был не готов для просмотра, и все же им не оставалось ничего иного, кроме как показать его президенту студии. Торговаться возможности не было, они и так превысили смету. Из-за дополнительных съемочных дней и затрат (благодаря трюку Арнольда с пожарной охраной) перерасход составлял двадцать миллионов, а возможно, и больше. Лидия подтасовывала документы, мухлевала с расходными ордерами, подделывала отчеты — и все для того, чтобы работа над фильмом продолжалась, а бухгалтерия студии пребывала в неведении относительно затрат.
Любой студийный босс, имея дело с таким продюсером, как Лидия (в активе которой были кассовые сборы свыше миллиарда долларов), и с фильмом, сулившим такую огромную прибыль, как «Семь минут после полуночи», закрыл бы глаза на перерасход. Однако Лидия не могла себе представить, какой еще другой президент по производству стал бы так подставлять продюсера, чтобы свести с ним личные счеты.
Она предоставляла не все расходные ордера, но была уверена, что Мэрфи знал о превышении сметы, возможно, с точностью до пенни. Ее интересовало, догадывался ли он о том, что она раскусила его «подставу». Мэрфи, с его раздутым самомнением, никогда не умел хорошо заметать следы. Сценарий был почти тот же, что десять лет назад, когда начались их контры.
Свет погас, фильм начался.
Когда свет загорелся снова, Лидия точно знала, что «Семь минут после полуночи» — настоящий хит. И не важно, что монтаж был черновым, цвет неоткорректированным и отсутствовало музыкальное сопровождение. Фильм точно побьет все рекорды кассовых сборов — Лидия нутром это чувствовала.
— Ты гениальный режиссер, — восхищенно сказала она Займару. Ей показалось даже, что он покраснел.
— Спасибо, Лид. — Он крепко стиснул ей руку. — Но машинистом на этом паровозе все же была ты.
Оба дружно повернули головы назад — туда, где в глубине просмотрового зала сидели Арнольд и Джозанна.
— Интересно, что думает эта гнида, — сказал Займар.
— Ли-и-ди-и-я-я! — послышался вопль Арнольда.
— Полагаю, сейчас мы узнаем, — шепнула Лидия, видя, как Арнольд встал и с важным видом стал спускаться по ступенькам. Джозанна следовала за ним по пятам.
«Даже Арнольд не настолько глуп, чтобы не понять, какой это грандиозный фильм», — подумала Лидия. Сиси и Брэдфорд сыграли безупречно. Планы были потрясающими. Динамические сцены — хорошо продуманными и оправдывали каждый затраченный доллар. Мелкий пакостник Арнольд оказался бессильным перед гениальностью и трудолюбием. Она снова победила!
Арнольд остановился, не дойдя пары ступенек до Лидии и Займара, но даже теперь, на каблуках от Диор, Лидия была выше его.
— Уму непостижимо, — выдавил Арнольд.
— Знаю. Это действительно нечто. — И Лидия улыбнулась Займару. — Он…
— Меня тошнит от отвращения, — выдал вдруг Арнольд.
Лидия вздрогнула: ощущение было такое, точно он с размаху залепил ей затрещину.
— Как ты посмел так разбазарить деньги студии?! — Он ткнул пальцем в Займара. — И как ты посмела это допустить?! — фыркнул он, обращаясь к Лидии.
— Арнольд…
— Безобразие! Дерьмо! Черт знает что!
— Арнольд, да ты что? Это же черновой монтаж. Фильм-то гениальный. В окончательном варианте и с музыкальным сопровождением он будет кассовым хитом.
— Иными словами, еще пять миллионов?
Лидия знала, что этот пронзительный вопль Арнольда был предвестником припадка бешенства.
— Наша смета на монтажно-тонировочный период составляет примерно пять миллионов, — стараясь держать себя в руках, сказала она.
— А ты уже превысила ее на двадцать, ведь так? — рявкнул он. — Джозанна сегодня проверила цифры.
Джозанна выступила вперед со своей черной папочкой и с очень важным видом раскрыла ее.
— Да, мистер Мэрфи. Учитывая все издержки, в том числе счет-фактуру, которую мы получили от пожарной охраны через «Бирбанк», фильм превысил бюджет приблизительно на двадцать один миллион.
— Арнольд, мы с Уэстоном обсуждали это, когда заключали контракт. Перерасход на двадцать один миллион для фильма с таким огромным бюджетом — сущие пустяки, это меньше, чем ожидалось…
— Сущие пустяки?! Лидия Олбрайт, ты считаешь, что двадцать один миллион студийных денег — это сущие пустяки?!
Лидия видела, как у Арнольда сначала побагровела шея, а теперь краска подбиралась к его физиономии.
— Погодите, но ведь фильм… — начал было Займар.
— Я не с тобой разговариваю! — рявкнул Арнольд, тыча пальцем прямо в лицо Займара.
— Слушайте, не нужно пороть горячку, — упорствовал Займар. — Это же черновой монтаж. То есть в лучшем случае шестьдесят процентов фильма. Но даже сейчас он смотрится потрясающе.
— Кто бы говорил! — бушевал Арнольд. — Это же твоя работа! И она — полное дерьмо!
Лидия была в ужасе — Арнольд только что нарушил важнейшее правило Голливуда: здесь никто и никогда не ругает чужую работу вот так открыто. Студийный босс может позвонить агенту сценариста или режиссера и попросить довести до их сведения, что студия «не совсем довольна» работой. Но никто и ни при каких обстоятельствах не скажет в лицо создателю фильма, что его детище — дерьмо. Арнольд, должно быть, рехнулся. Лидия видела, что Займар взбешен. Он отступил назад и сжал кулаки.
— Слушай, ржавая гнида, с тех пор как ты руководишь студией, ты только тем и занят, что пытаешься саботировать наш фильм. А теперь, понимая, что он станет хитом и Лидия была права, ты просто не можешь с этим смириться.
— Халтурщик! Ты оскорбляешь руководителя студии!
— Именно так. И с большой охотой пошел бы дальше оскорблений.
— Угрожаешь мне? — завопил Арнольд. — Ты мне угрожаешь?! Джозанна, вызывай охрану!
— Ни к чему. Я ухожу. — Займар резко развернулся и пошел к выходу.
— Лидия, уйми своего режиссера! — взвизгнул Арнольд.
— Я не собака, чтобы меня унимать, мистер Мэрфи, — огрызнулся Займар.
— Вернись, разговор не закончен! — завопил Арнольд вслед удаляющемуся Займару.
Лидия с тоской наблюдала за тем, как Займар распахнул дверь и с треском захлопнул ее за собой.
— Арнольд, не сегодня. Не сейчас. Давайте соберемся утром.
— Лидия, если ты сейчас же не вернешь своего режиссера, я его уволю! Вас обоих уволю!
Они были так близки к финалу. Еще полтора месяца, и фильм вышел бы в прокат, а там — восторг публики, огромные кассовые сборы… Арнольд Мэрфи — полный идиот.
— Извини, Арнольд, мне надо идти. — Лидия направилась к выходу. — Давно пора спать.
— Вот, значит, как! — злорадно проорал Арнольд ей вслед. — Несоблюдение субординации и несанкционированный уход с работы. Он уволен, и ты, Лидия Олбрайт, тоже!
Лидия снисходительно взглянула на плюгавого человечка, стоявшего на лестнице, и крикнула;
— Спокойной ночи, Арнольд!
— Я положу твой фильм на полку, Лидия! Ты меня слышишь? Ты больше не будешь работать!
Лидия не оборачиваясь помахала ему рукой. Ей нужно было найти Займара.
