— Джессика, у меня нет времени крутить любовь с Займаром, — рассмеялась Лидия. — Мне надо еще кучу фильмов сделать.
— Ну у меня тоже нет времени крутить любовь с Майком Фоксом, но я кручу. Не переживай, Лидия, никто не станет принуждать тебя бросить кино, сидеть дома и рожать детей.
В этом простом разговоре Джессика озвучила то, чего Лидия боялась больше всего. В памяти сохранился образ матери (актрисы по призванию), которая вышла замуж за продюсера и забросила карьеру. Восходящая звезда, Салли Олбрайт оставила Голливуд, родила троих детей и каждую ночь напивалась до беспамятства. Когда Лидии исполнилось десять и карьера ее отца-продюсера была в расцвете, мать окончательно спилась. По ночам Салли сидела на задней веранде, тупо пялилась на бассейн и кляла судьбу. Напившись особенно сильно, она искала, кому бы пожаловаться на свою жизнь, а поскольку отец постоянно был на съемках, а двое младших братьев спали, утешать ее приходилось Лидии. Как же она могла быть настолько слепой?
Лидия взяла со стола и открыла конверт от «Уорлдуайд». Тон стал еще более враждебным, а внизу, где обычно стояла подпись президента юридической службы, красовался росчерк Арнольда. «Кое-кто уже впал в отчаяние», — подумалось Лидии. Она понимала, что чем дольше они с Займаром будут задерживать мастер-копию у себя, тем большим идиотом Арнольд будет выглядеть в глазах всего Голливуда.
— Займар на первой линии! — крикнула Тодди.
Лидия сбросила кожаные «плетенки» на платформе от Боттега Венета и уселась в кресло. Плюс сутки, минус семь часов — только так она могла определить, сколько времени в Новой Зеландии. Посмотрев на часы, она поняла, что там сейчас два часа ночи, суббота.
— Тодди, это личный звонок! — крикнула она помощнице, чтобы та отключилась. — Привет, любимый, — сказала Лидия.
— Ты ранняя пташка, Лид. Я звонил тебе домой, но ты уже ушла. — Голос Займара время от времени прерывался, преодолевая расстояние в семь тысяч миль.
Лидия помолчала. При телефонном разговоре с человеком, находящимся в другом полушарии, такое случается даже при спутниковой связи.
— Я скучаю по тебе. — Лидия вздохнула.
— С чего бы вдруг, Лид? Разве тебе может быть скучно в компании с Арнольдом и его посланиями?
Лидия ухмыльнулась и взглянула на письмо, которое держала в руках.
— Как раз сегодня утром получила очередное, за подписью самого Лепрекончика.
— Если он вместо своих лакеев подписывается сам, то, надо думать, настроен очень серьезно.
У Займара был бодрый голос, а значит, монтаж шел успешно. Но даже хорошее настроение Займара не могло вывести Лидию из хандры. Она чувствовала себя раненой ланью, которую окружают волки.
— Я тоже сегодня получил письмецо. Мой адвокат переслал его мне, а в нем — официальная бумажка с требованием вернуть фильмокопию. Вот козел! Не будь мне так дорог этот фильм, я бы искромсал его на кусочки, вернулся в Лос-Анджелес и нашпиговал бы ими Арнольда через задний проход.
— У тебя счастливый голос, — заметила Лидия.
— Еще три дня, Лид, и фильм будет готов.
— Да ты что?! Я думала, тебе нужно для монтажа еще две недели.
— Режиссерская уловка: рассчитывай график с запасом, и тогда, сдавая фильм раньше срока, будешь на коне.
— Но это же отличная новость! — Лидия развернулась в кресле и посмотрела в окно.
— Музыка изумительная. Ван Хаузен превзошел себя.
— Скверно, если я не смогу сполна заплатить ему.
— Считай, что заплатила, Лид. Фильм выйдет в прокат — у них нет другого выхода. Никакого.
Лидии хотелось быть такой же уверенной, как Займар. И прежде она такой и была. А теперь нет. Она знала Арнольда. Он скорее потеряет полмиллиарда долларов, чем выставит себя дураком перед всем миром.
— Хотела бы я думать так же. Три дня, а что потом?
— Показ.
— Не смеши, — не поверила Лидия. Она мечтала отправиться в Новую Зеландию, чтобы увидеть смонтированный фильм.
— Я серьезно.
— Займар, перестань. Ты покажешь его тут, и Арнольд сразу наденет на нас наручники.
— Лидия, ты в Интернет заглядываешь? А телевизор смотришь?
— Нет вообще-то. У меня только переписка — электронная и почтовая. А что?
— Я сделал сайт для фильма и за прошлую неделю получил миллион откликов со всего мира, и их число все время растет. Загляни на defamer.com. Они требуют показать фильм. Потом зайди на сайт «Драджри-порт». Наша война с Арнольдом обсуждается и в Интернете. Публика хочет увидеть «Семь минут после полуночи». Арнольд не в силах этому помешать.
Лидия открыла defamer.com и увидела огромный заголовок жирным шрифтом, который гласил: «Почему Мэрфи так боится «Полуночи»?» В статье подробно (и верно) излагались почти все перипетии баталии между Арнольдом и Лидией. «Где они это раскопали?» — удивилась она. В левой колонке были приведены данные голосования, вариантов было два: «на экран» или «в мусорное ведро». Девяносто шесть процентов голосовавших хотели увидеть фильм на экране.
— Займар, это всего один веб-сайт. Горстка компьютерных маньяков, которым просто нечем больше заняться, не смогут повлиять на Арнольда.
— Лидия, эти «маньяки» контролируют всю киноиндустрию. Они тратят миллионы долларов на билеты. И наш фильм, даже не имея даты премьеры, уже раскручен больше, чем выходящие на экраны уже этим летом. Кликни на ролик.
— Ты сделал ролик?
— Ну кликни.
Из колонок, все нарастая, послышалась музыка, а на экране стали чередоваться сексуальные кадры с полуобнаженной Селестой и динамичные сцены.
— Боже мой! — выдохнула Лидия, и ужасаясь, и ликуя. — Это ты смонтировал и разместил ролик в Сети, да?
— Ничего такого, что можно было бы доказать, Лид, — сказал Займар со злорадной усмешкой в голосе.
— Займар, это же нарушение авторских прав! Очередное преступление! Одно дело — монтировать, но рекламировать… Арнольд нас теперь точно посадит.
— Не посадит, если мы будем действовать с умом.
Лидия еще раз просмотрела ролик.
— Займар, мы не можем…
— Можем. Я разговаривал с Джесс, и просмотровой зал у нас уже есть. Пригласи распространителей, руководство студий, агентов, прессу и обязательно — Теда Робиноффа, босса Арнольда. Если он посмотрит «Семь минут после полуночи», то поймет, что Арнольд — ублюдок, и, конечно, выпустит фильм в прокат. Клянусь тебе, Лидия, все отлично. Игра стоит свеч.
Лидия заерзала в кресле. Проявляя осмотрительность, она бы ничего в жизни не добилась. И в тот первый раз, когда она рисковала своей карьерой, это было также связано с Арнольдом Мэрфи. Тогда ей потребовалось собрать все свое мужество и решимость, чтобы сказать Уэстону и Беверли Бирнбаум, что Арнольд украл у нее сценарий «На исходе времен».
Лидия и Арнольд вместе работали на «Бирнбаум продакшнс»: она как начинающий редактор занималась доработкой сценариев, а он был старшим вице-президентом. Он при любом руководстве был непотопляем и к тому же чрезвычайно честолюбив, а потому с самого начала возненавидел юную Лидию за принадлежность к кинодинастии. Выплеснуть свое раздражение на Уэстона или Беверли он не мог (они были его боссами) и поэтому предпочел третировать и унижать Лидию. Она уже несколько месяцев работала с молодым автором над сценарием «На исходе времен», и, когда наконец была готова показать результат Уэстону, Беверли и студии, Арнольд «случайно нашел» сценарий на ее письменном столе и самым наглым
