Гудение прекратилось, Кролик снова начал протирать ей спину.
«Теперь поспи», — шепнул кто-то. Не Кролик, в этом она была уверена.
Но кто?
Невидимый собеседник ответил: «Ты знаешь, Лесли, кто я. Возможно, ответ тебя пока не обрадует, но ты знаешь меня, любимая».
Кролик с треском разорвал над ухом упаковку бинта. Наложил на свежую татуировку повязку. Поднял Лесли на ноги, наклонил кресло так, чтобы в нем можно было лежать, помог усесться.
— Ну, теперь отдохни пару минут, — сказал. — Я сейчас вернусь.
«Слушайся Крольчонка. Мне нужно проснуться, а тебе в это время бодрствовать ни к чему. Верь мне, любимая. Я хочу, чтобы ты была в безопасности».
— Кого слушаться? — спросила она вслух.
— Ты сильная, Лесли, — сказал Кролик, накрывая ее одеялом. — Помни это. Сильней, чем ты думаешь. Отдыхай. Я скоро вернусь.
Сопротивляться она не могла — сил неожиданно не осталось вовсе.
— Несколько минут, и ты выйдешь отсюда приплясывая.
Очнулся Айриэл с воплем.
В следующий миг он обнаружил, что по-прежнему лежит в кресле, но путы уже развязаны. От веревок на руках и ногах остались красные следы. От иглы — огромный синяк на внутреннем сгибе локтя.
Он попытался сесть. Все тело пронзила боль.
И тут, глотая вырвавшийся у Айриэла стон, к его губам внезапно приникла Эни.
Когда она отстранилась — с пылающими щеками, расширенными зрачками, красными как кровь губами, — он изумленно открыл рот. Полукровки не могли, не имели такого дара — питаться эмоциями фэйри. Над их волшебной природой главенствовала смертная кровь. Кое-какими способностями они все же обладали, но этой — никогда.
Новая забота.
— Как это у тебя получается? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Эни, если тебе нужно... — он запнулся.
— Есть? — подсказала она, улыбнувшись в точности как Габриэл — хищно и недобро.
— Да, есть. Тебе нельзя здесь оставаться. Понятно, почему Кролику так трудно с тобой.
Айриэл попытался сосредоточиться на возникшей проблеме, борясь с желанием увидеть Лесли. Сейчас не время. Не место. Сейчас он слишком слаб. И она еще не готова к встрече.
— Твоя боль — как сливочное мороженое с орехами. Знаешь? — Эни облизала губы. — Вишневое. С сиропом.
— Тиш тоже так умеет?
Он надел рубашку, поданную Эни. Сначала дело. Лесли потом. «Делом» она ему почему-то больше не казалась.
— Нет. Только я. — Эни придвинулась ближе. — Можно еще попробовать?
И до крови укусила его маленькими острыми зубками за подбородок.
Айриэл отпихнул ее со вздохом. И не накажешь ведь — она дочь Габриэла.
— Я могу питаться смертными без всякого магического обмена. Сама, — произнесла Эни мечтательно. — Если их вывести из себя, это все равно что пить радугу. Большую, сладкую радугу.
— Питаться смертными? — снова удивился он.
Эни опять придвинулась.
— Если они сильные, с ними ничего не случается. Но иногда попадаются плохонькие, и они потом теряют разум. Так же делаешь и ты, верно? — Она уселась рядом. — А с ней все хорошо. С Лесли. Отдыхает себе.
— Кролик! — крикнул Айриэл. И отправил мысленный вызов Габриэлу.
Эни следовало отсюда забрать.
— Что она натворила? — Кролик встал на пороге.
— Она ест чувства.
Кролик кивнул:
— Я думал, не потому ли...
— Думал?! Почему мне не сказал? И никого не предупредил? Она могла попасть в беду, могла пострадать! — Айриэл гневно уставился на него. — И еще могла оказаться именно тем, что нужно...
Он недоговорил, ощутив непривычный страх — от того, что никакой связи с Лесли не было бы, если бы он раньше узнал о способностях Эни.
Возможное решение проблем явилось слишком поздно. И в глубине души Айриэла это радовало.
Спокойный и невозмутимый, в отличие от него, Кролик сказал:
— Она моя сестра. Зачем мне подвергать ее испытаниям, если у тебя был план, который мог сработать?
Эни попыталась протиснуться мимо него в дверь. Кролик подхватил ее и оторвал от пола — держал перед собой на отлете, словно кусачего зверька, но глядел на сестру с любовью, как в те времена, когда она была новорожденным щенком.
Потом сменил тему:
— Лесли уходит.
Айриэл попытался скрыть чувства, всколыхнувшиеся в нем от этого известия. Он уставился на хохочущую, дрыгающую ногами Эни и сказал:
— Твоя сестра не может здесь оставаться.
— Знаю. — Кролик поцеловал ее в лоб. Хитро блеснув глазами, добавил: — Папе с ней придется нелегко.
Айриэл ощутил приближение гончих псов. Его омыло волной страха, как целебным бальзамом. Этот страх псы нагнали одним своим видом на летних фэйри, находившихся на улице неподалеку. Он немного подкрепил силы Айриэла.
— Папа! — взвизгнула Эни и снова задрыгала ногами.
Рядом с Кроликом появился Габриэл. Кивнул сыну:
— Здорово, малыш.
Тот закатил глаза в ответ на приветствие, потом повернулся к Айриэлу:
— Тебе пора догонять Лесли. С Эни папа справится сам. — Он ухмыльнулся, став на миг точной копией сестры. — Да мне еще вещи ее надо собрать. Не уйдет же она со сворой как есть.
Айриэл сделал вид, что не заметил паники, мелькнувшей в глазах Габриэла.
— Не отпускай ее никуда, пока собираешь.
Самому же Габриэлу, после того как Кролик унес хохочущую сестру, он велел поторопиться.
— Что я с ней делать буду? — испуганно спросил гончий пес, предводитель самых страшных созданий в мире. — Она ведь самка, Айриэл. С ними как-то по-другому нужно...
— Она такая же, как ты в юности. Посоветуйся с какой-нибудь из твоих самок.
Айриэл подкрепился и смешанными чувствами Габриэла — паникой, смятением, гордостью. Перед встречей с Лесли ему требовались силы. Как можно больше пищи, чтобы не тянуть пока через нее слишком много человеческих эмоций. Сначала она должна поговорить с ним, привыкнуть к нему. Судьба принадлежавшей ему отныне смертной тревожила Айриэла. Непозволительная слабость для короля, даже если другие темные фэйри, прошедшие через магический обмен, тоже страдали этим.
Он заставил себя прислушаться к тому, что говорит Габриэл.
— Какой пример они подадут моему щенку? Ты сам давно их видел? Чела со своим пометом чуть не убила подданных Сорши в прошлую луну.
— Не луну, а месяц, Габриэл. В прошлом месяце.
Пес только отмахнулся, без всякого почтения к словам короля.
