на капитанском катере.
— Не думаю; я еще не кончил навигацию; но штурман говорит, если я буду все так же учиться, то мы кончим через две недели.
— Да, он говорил капитану, что вы сделали большие успехи. Но я не могу не жалеть о бедном мистере Дотте; правда, он был большой шалун, но вместе с тем, . добрый, веселый мальчик. Вы, верно, также жалеете о нем, мистер Кин?
— Нисколько, Боб, — отвечал я.
— Мне странно это слышать от вас, мистер Кин; я думал, что у вас доброе сердце.
— Я совсем не зол, Боб; но я открою тебе тайну, известную только мне и старшему лейтенанту. Мистер Дотт сидит в угольном ящике, правда, весь выпачканный, но живой и здоровый.
Боб Кросс захохотал, когда я рассказал ему, что случилось с Томом.
— Ну, мистер Кин, вы все такой же проказник, как прежде. Хорошо, что капитан не сердится на мистера Дотта.
— Не бойся, Боб, — отвечал я. — Но мне необходима будет твоя помощь. Нам надобно испугать мистера Кольпеппера. Дотт явится ему в виде привидения.
— Хорошо, я устрою это завтра к вечеру.
На другое утро капитан приехал на фрегат. Между тем как он ходил по шканцам со старшим лейтенантом, последний донес ему, где находится мистер Дотт. Когда капитан сошел в каюту, я встал и, поклонясь почтительно, продолжал свое занятие. Он не сказал мне ни слова о Дотте. В это время вошел мистер Кольпеппер.
— Капитан, что прикажете делать с вещами мистера Дотта, упавшего за борт? — сказал он с низким поклоном. — По законам, их должно продать с аукциона. Также, прикажете ли требовать на него провизию, или зачесть умершим?
Капитан улыбнулся, обратясь ко мне, но я не поднимал глаз с книги.
— Лучше подождем до завтра, мистер Кольпеппер, — отвечал он, — а там вы можете продать его вещи и выключить его из списков.
Вечером капитанский катер, по обыкновению, возвратился на фрегат, и я поспешил встретить Боба Кросса.
— Мне сначала надобно увидеть мистера Дотта и условиться с ним, — сказал он, сходя вниз. Когда через несколько минут он вышел опять наверх, мистер Кольпеппер также был наверху, и Боб подошел к нему.
— Осмелюсь спросить, — сказал Боб, прикладывая руку к шляпе, — не говорил ли вам чего-нибудь капитан об угольях?
— Нет, — отвечал мистер Кольпеппер.
— Так, верно, он позабыл сказать вам.
— Но угольев довольно, — заметил мистер Кольпеппер.
— Не могу знать, но я слышал, как повар говорил, что мало.
— Как мало! — вскричал испуганный комиссар. — Я сам осматривал сегодня вечером. У мичманов особенный стол, и они целый день стряпают.
— Вы изволите говорить о мичманах, — заметил Кросс, — осмелюсь доложить, что я видел сегодня мистера Дотта, или его тень, хотя это и очень странно.
Было почти совсем темно, мистер Кольпеппер взглянул на Кросса и отвечал: «пустое».
— Я видел его своими глазами, — заметил Боб.
— Где? — вскричал мистер Кольпеппер.
— Здесь на фрегате; но не говорите об этом никому ни слова, а то надо мною станут смеяться; хотя я готов поклясться в истине моих слов. Я сам прежде никогда этому не верил, но теперь другое дело. Не лучше ли мне взять фонарь, идя за угольями?
— Да, да, — отвечал мистер Кольпеппер, — но я сам пойду и посмотрю.
Боб Кросс взял фонарь и пошел за мистером Кольпеппером. Койки были уже розданы, и они должны были сгибаться, идя по нижней палубе. Я последовал за ними.
В угольный ящик нужно было спускаться по узкому трапу, что не легко было для такого старика, как мистер Кольпеппер. Но Боб Кросс спустился прежде и стал светить комиссару, который начал тихо спускаться. Когда они оба стояли уже на угольях, комиссар взял фонарь и стал осматривать.:
— Да здесь будет углей на три месяца, — сказал он.
— Взгляните, взгляните, — вскричал Кросс, отступая назад, — что это?
— Где? — сказал комиссар оторопев.
— Вот, вот, я говорил вам!..
Комиссар взглянул и увидел Тома Дотта, стоявшего неподвижно, с поднятыми кверху руками, открытым ртом и вытаращенными глазами.
— Караул! Помогите! — кричал комиссар, выронив фонарь, который потух и оставил их в темноте.
Боб Кросс перескочил через него и выскочил на палубу, а вслед за ним Том Дотт, который сначала в отмщение попрыгал несколько раз по лицу и телу комиссара.
Крик мистера Кольпеппера поднял тревогу. Караульный сержант подбежал с фонарем в то самое время, когда Том выскочил из угольной ямы. Увидя его черным, как трубочиста, сержант также был испуган; матросы высунули головы из коек, и некоторые из них также видели Тома.
Боб Кросс, выскочив на палубу, стал кричать:
— Тень мистера Дотта!
Я притворился испуганным и побежал за ним. В нижней палубе поднялась суматоха. Старший лейтенант вышел из кают-компании и, увидя меня, спросил, что случилось? Я отвечал, что мистер Кольпеппер был в угольном ящике и видел тень мистера Дотта. Он засмеялся и ушел.
Мистера Кольпеппера вытащили из угольного ящика. Он был в самом жалком виде, весь испачканный и истоптанный Доттом. Комиссара отнесли в каюту и уложили в койку.
На другой день все дело объяснилось. Тома побранили и простили. Капитан очень смеялся и хотел рассказать все губернатору. Том никогда не узнал, как я услужил ему, а мистер Кольпеппер не догадался, что я подготовил им встречу.
Я уже кончил навигацию и более не оставался в капитанской каюте. Мы пробыли еще три недели в Порт-Рояле и потом посланы были в крейсерство к берегам Южной Америки; здесь мы оставались около шести месяцев и взяли четыре богатых приза. На пути в Ямайку мы встретили шкуну, которая известила нас о взятии острова Курасаун четырьмя английскими фрегатами.
Будучи недалеко от него и терпя недостаток в воде, капитан Дельмар решился подойти к Курасауну и стал там на якорь.
Читатель, быть может, помнит, что старый голландец, которому я спас жизнь на разбойничьем судне, сказал мне, что он называется Вандервельтом и живет в Курасауне. На другой день вечером мы вошли в гавань, и все удивлялись, каким образом такая сильная крепость могла быть взята такими ничтожными силами. Комендант, думая, что мы можем быть полезными, приказал нашему капитану остаться при нем на две недели.
ГЛАВА XXVI
На третий день после прибытия нашего в Курасаун я отправился на берег с намерением отыскать старого голландца. Состоя на капитанском катере, я часто бывал на берегу, но не мог сделать розысков, не смея отойти на шлюпки.
В этот день после обеда я съехал на берег, но войдя в город, не нашел ни одного человека, говорившего по-английски. Наконец, отыскав дом мингера Вандервельта, большое, красивое строение, раскрашенное белыми и зелеными полосами, я подошел к дверям, у которых сидело несколько невольников. Они тотчас провели меня к старику, который сидел в креслах с трубкою во рту. Помня, что он говорил со мною по- английски, я подошел к нему и сказал:
— Как ваше здоровье, мингер Вандервельт?
— Слава Богу здоров, — отвечал он, вынимая трубку изо рта. — Что вам угодно? Вы, верно, присланы от английского командира? Что ему нужно?
— Нет, — отвечал я, — я пришел не от командира, но чтобы видеть вас.
