воедино. Опасность подобных планов стала особенно очевидна в ходе событий 1941–1942 годов, когда работы на причалах Нью-Йорка оказались парализованными в результате усилий преступного синдиката и среди американцев англосаксонского происхождения стали расти расистские настроения, направленные против итальянцев (национальные меньшинства ведь всегда вызывают подозрения в военное время). Чтобы исправить положение, направить общественное мнение в должное русло, итальянский журналист Карло Треска посвятил разоблачению фашизма все свои силы, весь свой огромный талант. Он создал редакционную группу, которая стала выпускать еженедельник на итальянском языке «Иль мартелло» («Молот»), ставший вскоре самым популярным печатным органом эмигрантов с полуострова. «Иль мартелло» активно воздействовал на умонастроение итальянцев. Треска, превосходный полемист, острый критик, клеймил позором Муссолини.
В Рокка-дель-Каминале между доном и дуче было заключено соглашение, скрупулезно соблюдавшееся. Первым свои обязательства должен был выполнить дон Вито. И он их выполнил.
В Нью-Йорке, на пересечении 15-й улицы и 5-й авеню, человек намеревался перейти улицу: это был Карло Треска. Другой человек несколько опередил его, словно приглашая следовать за собой. Тут же раздалось несколько выстрелов. Карло Треска упал на колени, ощупывая свой лоб, куда попала одна из пуль, затем посмотрел на окровавленную руку, вытер ее о куртку и замертво рухнул на асфальт. Убийца неторопливым шагом пересек улицу и скрылся, никем не потревоженный.[72] Это произошло в январе 1943 года.
В феврале того же года Вито Дженовезе за свои пожертвования и оказанные услуги был высоко оценен фашистским государством. Дуче лично прикрепил к его груди орден «Коммандаторе».
Одним из людей, оказывающих поддержку Дженовезе, стал префект Неаполя Альбини, подкупленный им столь ловко, что этой операции мог позавидовать сам Фрэнк Костелло, великий специалист по части «смазывания».
Влияние, которым пользовался Дженовезе при дуче, стало настолько значительным, что ему удалось зимой 1943 года добиться назначения Альбини на пост заместителя министра внутренних дел. Внутри партии нашлись противники Альбини, но Муссолини утвердил его назначение. Для Дженовезе это была очень крупная победа. «Сейчас можно будет развернуться», – говорил он в доверительной беседе, потирая от удовольствия руки.
Но самого большого успеха он достиг, когда ему удалось подцепить на крючок гораздо более крупную рыбку – графа Чиано, министра иностранных дел фашистской Италии, зятя дуче. Однажды вечером, развлекаясь с одной девицей и слушая ее рассказ о любовных похождениях графа, дон Вито насторожился, когда она между прочим поведала ему о том, что тот пользуется наркотиками, но пока не очень злоупотребляет этим. Дженовезе буквально набросился на свою жертву, оказавшуюся к тому же достаточно податливой. Словно паук, он опутал Чиано такой плотной паутиной, что тот оказался связанным по рукам и ногам, попав в полную зависимость от Дженовезе, который предъявлял ему все новые требования. В разгар войны была организована контрабандная доставка наркотиков на личном самолете Чиано. Они, в частности, вместе отправились в Стамбул и привезли с собой партию «сырья», которая затем была отдана на переработку двум специалистам в Милане. Один из них, живущий и поныне, с удовольствием вспоминает о столь значительном событии в своей жизни.[73]
Благодаря Чиано была создана фантастическая система транспортировки наркотиков на военных самолетах, пилоты которых (в большинстве своем кокаинисты, один из них был однокашником Бруно Муссолини) неоднократно совершали полеты в Северную Африку, находившуюся под контролем Роммеля, делая транзитные посадки в Танжере, превратившемся в международную базу контрабандной торговли. Дон Вито имел пропуска на виллу Торлониа. Галеаццо Чиано ввел его в самые высокопоставленные круги. Джузеппе Бастианини вручил несчетное количество паспортов.
Трудно подтвердить это конкретными фактами, но влияние, которое Дженовезе оказывал на Чиано, сыграло не последнюю роль в том, что тот встал на сторону Бадольо на Большом фашистском совете, состоявшемся 25 июля 1943 года, после которого Муссолини был отстранен от власти. Муссолини любил повторять: «Править дано только троим: королю, папе и мне…» забывая о своем коварном партнере, предвосхищавшем все крупные события и стремившемся быть в первых рядах, – о мафии. Она использовала его, он же не сумел использовать ее. Теперь он недорого стоил. Его ожидал крюк живодера.
Дженовезе, который всегда доводил игру до конца – никогда не знаешь, какие карты выпадут, этому учит покер, – продолжал выделять миллионы долларов временному правительству дуче, тогда как сам уже вовсю сотрудничал с американскими оккупационными властями.
Войска союзников высадились на Сицилии, не встретив ни малейшего сопротивления (позднее Лучиано с откровенным цинизмом признается, что связанная с этим история была выдумана от начала до конца, чтобы скрыть от американского общественного мнения истинные причины его освобождения). Этому содействовала подрывная работа, которую вел Вито Дженовезе и его тайные сообщники внутри фашистской партии. Когда Италия сдалась союзникам летом 1944 года, американское высшее командование как будто случайно назначило Чарли Полетти военным губернатором всей оккупированной Италии. Полетти, бывший помощник губернатора Нью-Йорка, а затем, после ухода в армию Лехмана – губернатор, был одним из близких людей Дьюи, а также некоторых политиков из Таммани-Холл. Поэтому не стоит очень удивляться тому, что Вито Дженовезе, бывший друг Чиано и Муссолини, представ перед Полетти, был встречен с распростертыми объятиями и покинул его не в наручниках, в ожидании расстрела за предательство перед обеими отчизнами, а в чипе официального переводчика! И все это происходило в Ноле, там, где Дженовезе особенно отличился, предоставив двести пятьдесят тысяч долларов на строительство повой штаб-квартиры фашистской партии…
Теперь же, компрометируя военных чиновников самого высокого ранга в самых различных сферах, он за несколько месяцев организовал черный рынок, сеть которого охватила весь полуостров. Используя для перевозок армейский транспорт, он торговал военным снаряжением, катерами, самолетами, автомашинами, всем, что только' можно вообразить себе, наживался за счет госпиталей на пенициллине, на медикаментах первой необходимости, на антибиотиках, продовольствии, оливковом масле, муке.
Мы уже не говорим о системе публичных домов и борделей, которые он создал, начиная с севера до юга страны, для развлечений союзнических войск. Его могущество ослепляло всех. Как иначе объяснить письмо, написанное Чарльзом Л. Дунном, майором военной полиции:
«Сим заявляю, что Вито Дженовезе помогал мне в качестве личного переводчика с 28 января 1944 года. Он был мне весьма полезен. Более того, он сообщил о нескольких случаях коррупции на черном рынке, в которых оказались замешанными гражданские служащие американской армии. У него очень ясный ум. Он прекрасно знает итальянцев. Он очень предан не только своей отчизне – Соединенным Штатам Америки, – но также всему, что касается американской армии».
Вот так так!
Однако, успешно водя за нос самых высоких представителей военной администрации, Вито Дженовезе чуть было не пострадал от одного старшего сержанта, проявившего необыкновенное рвение. Этот сержант, следователь армейской уголовной службы Оранж Диккей, очень внимательно ознакомился с хвалебными
