Не теряя времени, он пошел вдоль опушки к окраине поселка, скрываясь за деревьями. Лес кончился, и к Рождествено пришлось идти по дороге через поле. Самая опасная зона. Добрушин ускорил шаг, потом побежал. Когда он добрался до стоянки, то едва смог отдышаться. Какое счастье, что он поехал на дачу в черных брюках и ему не пришлось переодевать всю форму, а только китель. Ключи от машины лежали в заднем кармане. Значит, фортуна еще не повернулась к нему спиной, а лишь показала свой профиль.
Он сел в машину и включил двигатель. Выруливая в сторону поселка, ему казалось, что он сам по собственной воле прыгает в капкан. Но оставлять бабу в лесу, в ста метрах от дачи, — верная гибель. Такие стервы живучие, и она как змея вывернется из любой ситуации.
Он жал на газ и мчался вперед. Сейчас он думал только об одном — эту партию проиграть нельзя. Решающий гейм. Или пан или пропал!
Машина затормозила против того места, где он сбил с ног Ольгу. Проезжая мимо калитки Ракова, Добрушин никого не заметил, но на всякий случай отвернулся и, выходя из машины, старался держаться спиной к дому подполковника. У старика имелся неплохой бинокль. Оставив машину с включенным двигателем, Добрушин бросился в лес.
И опять неприятности. Возле привязанной пленницы сидел Ледогоров. Лейтенант распутывал узел на ее руках, но Ольга до сих пор была без сознания. Услышав чье-то приближение, лейтенант выхватил пистолет и вскочил.
— Стой, ни с места.
— Успокойся, Федя, это всего лишь я. Калган ускользнул от меня.
Ледогоров растерялся. Он видел перед собой майора, который спокойно шел ему навстречу, но мундир полковника сбивал его с толку.
— Семен Семеныч? Что за маскарад?
— Так надо, Федя, чтобы войти в доверие Калгану. Он ведь тоже в мундире щеголяет. Что за женщина?
— Не знаю. Я видел, как ее волокли в лес. А потом они скрылись за деревьями. Старик пошел вызывать по рации подкрепление, а я сюда. Шарил, шарил и нашел.
— Очередная жертва Калгана?! Жива?
— Жива. Стопроцентный нокаут. Два нижних зуба вылетело. Зверюга.
— Развяжи ее.
Ледогоров склонился над жертвой и тут же почувствовал, как в тело врезалось что-то очень острое. Удар был такой силы, что его сбило с ног, он уткнулся лицом в траву и из последних сил нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, пуля вонзилась в землю и на этом жизнь оперуполномоченного оборвалась.
Добрушин обшарил карманы лейтенанта, достал наручники, фонарь, перочинный нож и забрал пистолет. Перерезав ножом путы, он схватил обмякшее тело женщины и понес его к дороге. Бросив ее на переднее сиденье, он сел за руль и сорвал машину с места.
Теперь он мчался в противоположном направлении. Ник-Ник и Катя сидели в джипе, скрытом кустарником, и видели, как мимо промчался «форд».
Ник-Ник показал на жидкокристаллический экран датчика, похожего на большой телевизионный пульт.
— Вот видишь, красная точка прошла зону ноль. Это значит, что он был в двух шагах, а теперь точка уходит на север. Микрочип в его кителе. Пока он его не сбросит, мы будем знать, где он находится, наш сумасшедший майор. Микрофон вмонтирован в пуговицу. Мы поедем следом, но спешить нам не обязательно, а то влипнем в историю.
— Ты уверен, что нам сегодня надо выкидывать наши трюки? По-моему, этому парню и без нас дел хватает.
— Пойми, Катюша, это его образ жизни. Он существует в мире страстей, риска и безумства. А мы вносим свою лепту, оставляя после себя незаметный черный мазок на его сером веществе мозга. Никаких передышек. Курс лечения прерывать нельзя.
Ник-Ник тронул машину с места.
Тем временем подполковник Раков кричал в рацию:
— Ледогоров из леса не вышел. Вновь появился человек в мундире. Женщина у него на плече. Вот они уже уезжают. Направление на Живнево. Поднимайте ГАИ, высылайте оперативные группы в район Живнево, садовых участков и к Истре. Перекройте трассу и прижмите его к реке. Иномарка вишневого цвета…
Вишневый «форд» выскочил на знакомый перекресток, где когда-то он застрял с «фольксвагеном». Проклятый день. Ад не принял Катю, а вернул ее на землю мстить за кровавые грехи.
Фары выхватили из темноты гаишника, размахивавшего жезлом. У обочины стоял мотоцикл. Добрушин по непонятным причинам пожалел парня, стоявшего на посту, крутанул руль вправо, сбил мотоцикл в кювет и промчался мимо. Старшина вытер со лба пот и схватился за рацию.
От толчка Ольга очнулась. Ее тут же вырвало.
— Крепись, подружка, видишь, ради тебя какие я кульбиты выписываю.
— Мерзавец! Куда ты меня везешь?
— Могу выбросить из машины, если скажешь, где спрятала деньги.
— Нет, нет и нет. Стоит мне рот открыть, как ты меня прирежешь. Лучше так режь.
— Получишь ты свою свободу и безопасность, но сначала нам надо уйти от цепных псов, которых бросили нам вдогонку с командой «фас!» Думают, Добрушина так просто взять за здорово живешь?! Это я их всех возьму в оборот. Сопляки!
— Отпусти меня.
— Отпущу, если будешь вести себя тихо и слушаться. Начнешь бузить, оторву голову.
На следующем перекрестке их уже поджидали две машины и пять человек.
— Чем дальше в лес, тем больше дров. Уже с автоматами. Скоро на танки напоремся.
Он ехал прямо на них. Это был психологический прием. Надо передернуть затвор, прицелиться, а где время взять, когда смерть летит на тебя с бешеной скоростью.
Семен резко затормозил, вывернул руль влево и, обогнув багажники машин, вновь вдавил педаль газа. Можно было подумать, что им руководит сатана, слишком ловко и правильно он все делал. Поверни он вправо, машины ринулись бы за ним, а теперь этим ребятам придется разворачиваться. А тут каждая секунда дорога.
Гладкая дорога сменилась на ухабистую, грязную, размытую дождями колею. Тут нужна российская «Нива», а не скоростная иномарка. За спиной гудел тошнотворный вой сирен, и с каждым мгновением он становился все громче и громче.
Где-то в двухстах метрах по ходу движения чернела полоса леса. Он делал все, что мог, но машина капризничала и наконец увязла в грязи.
— Выбегай из машины и на землю. Живо!
Ольга выкатилась из салона, и он потерял ее из виду. Добрушин встал на одно колено, взвел курок и открыл прицельную стрельбу по приближающимся фарам машин. Преследователи остановились, фары погасли.
— Отменно, мальчики. А теперь будем играть в прятки.
Он встал в полный рост и огляделся. Убегающая тень Ольги оторвалась метров на тридцать. Она бежала через поле, освещенное яркой луной.
— Сука!
Он бросился за ней. Раздались выстрелы. Он не думал о них, его могла сбить только шальная пуля, а эта баба знала, кто он, и попасть в руки операм живой не может. Добрушину ничего не стоило пристрелить ее, но он не хотел. Столько трудов, бегство, риск и все ради очередного трупа? Нет, ему нужна компенсация. Она должна сказать, где спрятала деньги. Он знает, что такое поиски на двадцати пяти сотках земли, и с него хватит. Надо ценить свое время.
Настиг беглянку он быстро и, сбив ее с ног, упал на землю рядом.
— Ты забыла наш договор, девочка. Боюсь, жизнь тебе порядком поднадоела.
Добрушин достал из кармана наручники, надел одно кольцо на правую руку Ольги, а второе на свою левую.
