исчезновении дочери, когда Патрик поднял голову и сказал:
— Я так и думал.
— Что?
— Я был уверен, что грандиозные планы герцогини в отношении гардероба будущей маркизы потребуют много времени.
— И что же мы можем предпринять?
— Мне нужно будет забрать Кэролайн из замка как можно раньше, когда ее родители решат, что она ушла спать.
Рокуэйна сказала:
— Значит, приблизительно в десять часов, то есть в вашем распоряжении будет девять часов до того момента, когда герцогиня распорядится, чтобы разбудили дочь. Венчание намечено на половину десятого.
— Девять часов — слишком мало.
— Я тоже так думаю, ведь как только родители догадаются, что произошло, герцог разошлет грумов по всем дорогам, чтобы перехватить вас. Поэтому вам нужно будет обвенчаться как можно скорее, причем за пределами графства, там, где фамилия Брант не так известна.
— Я подумал об этом, — сказал Патрик, — и пришел к выводу, что единственный человек, кто может нас спасти, — это ты.
— Я?! Ну конечно, я сделаю все, что могу.
— В самом деле? — с сомнением переспросил Патрик.
— Конечно! Ты ведь знаешь: я люблю Кэролайн и уверена, что она будет счастлива только с тобой.
— Прекрасно. В таком случае, Рокуэйна, придется тебе выйти замуж за маркиза вместо Кэролайн!
Казалось, до Рокуэйны не сразу дошло значение его слов. Какое-то мгновение она молчала, а затем воскликнула:
— О чем ты говоришь? Разве это… в моих силах?
— Да, это нелегко сделать, но возможно. Помолчав, он продолжил:
— Вы с Кэролайн приблизительно одного роста, и у вас обеих светлые волосы. Конечно, у вас совсем разные глаза, но ведь лицо невесты закрыто вуалью?
— Н-не понимаю, как тебе в голову могла прийти такая… безумная мысль?
— Если вдуматься, то она не такая уж безумная, — спокойно ответил Патрик. — Герцогиню, конечно, обмануть трудно, она человек наблюдательный, но она пойдет впереди, а Кэролайн с отцом — позади.
— Д-да… но…
— Рокуэйна, подумай, это наш единственный шанс.
У Рокуэйны округлились глаза, она крепко сцепила руки, но промолчала.
— Как только вы обвенчаетесь и ты станешь законной супругой маркиза, как бы они ни гневались, они ничего не смогут поделать, а к тому времени, когда нас с Кэролайн обнаружат, мы уже будем женаты.
Рокуэйна сняла шляпу для верховой езды, словно она мешала ей думать.
— Я… никак не могу взять в толк, что ты… хочешь сказать!
Патрик наконец улыбнулся.
— Подумай, Рокуэйна, ведь ты поможешь не только Кэролайн, которую любишь, но и себе.
Она удивленно посмотрела на него.
— Возможно, тебе не хочется выходить за маркиза, но согласись: это лучше, чем жить так, как ты живешь сейчас. Кэролайн рассказывала мне, что тебя постоянно упрекают за то, что твой отец умер, оставив после себя кучу долгов, и за то, что твоя мать была француженкой.
С этим нельзя было спорить, и Рокуэйна промолчала, что Патрик расценил как подтверждение своих слов.
Как бы ни разворачивались дальше события, маркизу придется позаботиться о тебе. А может быть, твой дар предвидения, о котором мне столько рассказывала Кэролайн, подскажет тебе, что этот шаг будет спасением и для нас, и для тебя.
— Я поняла твою идею, но не представляю, как это все сделать. А если меня разоблачат до того, как состоится венчание? Могу представить, что будет с герцогиней, она, пожалуй, убьет меня!
— Значит, надо очень постараться, чтобы она ничего не узнала до того, как ты станешь маркизой Куорн!
Патрик взял девушку за руку.
— Только так ты сможешь помочь нам! Мне кажется, это будет справедливо по отношению к герцогине за ее безобразное обращение с тобой! Помимо этого, я уверен, что твой папа одобрил бы нашу затею как славную шутку.
И вдруг Рокуэйна наяву увидела своего отца. Он хохочет и говорит: «Так им и надо! Они это заслужили!»
Девушка подумала, что если бы отец только знал, как она несчастна, живя в замке, то, несомненно, захотел бы помочь ей.
Накануне, до полуночи сидя за работой, порученной ей герцогиней, Рокуэйна размышляла о своем будущем, и оно представлялось ей безрадостным и тяжелым.
Рокуэйна была уверена, что после замужества Кэролайн и ее отъезда герцогиня запретит ей и верховую езду, и чтение книг, то есть лишит единственных радостей в жизни.
Кроме того, девушка подозревала, что только присутствие Кэролайн сдерживало герцогиню от физических наказаний. Так что, весьма вероятно, будут пощечины.
По сути, она давно грозила это делать, но стыдилась Кэролайн. Таким образом, кузина была своего рода щитом, оберегавшим ее от ненависти тетки.
Девушка понимала, что Патрик ждет ответа. Он нетерпеливо смотрел на нее, а его пальцы все сильнее сжимали ее запястье.
Наконец Рокуэйна ответила:
— Я согласна… но, Патрик, ты… должен помочь мне!
— Я знал, что ты согласишься! — радостно воскликнул Патрик. — Спасибо тебе, спасибо! Ты спасла нас! И в свою очередь, мы с Кэролайн всегда будем готовы прийти к тебе на помощь.
— Я… боюсь! Не только подвести вас, но и… выходить за маркиза!
— Согласен, он на первый взгляд выглядит грозным. Но в то же время он — джентльмен. В общем, думаю, когда ты лучше узнаешь его, он покажется тебе не страшнее герцогини, от одного упоминания о которой у меня мурашки бегут по коже!
Рокуэйна рассмеялась и подумала, что герцогиня в конце концов ей всего лишь тетка, а маркиз-то будет мужем… От этой мысли становилось не по себе.
— А теперь, — сказал Патрик, — давай конкретно подумаем, что надо сделать. Прежде всего необходимо взять одежду для Кэролайн, чтобы ей было во что переодеться, ведь ее приданое перейдет к тебе!
— Да, если наш обман удастся, — пробормотала Рокуэйна, — то есть если я… уеду с маркизом!
— Конечно, ведь ты будешь его женой, — твердо сказал Патрик, — и что бы ни произошло, ты должна настоять, чтобы он увез тебя.
Рокуэйна молчала, и Патрик продолжал:
— Ты не могла бы сложить кое-что из вещей Кэролайн и, не вызывая подозрения у слуг, вынести их?
Рокуэйна подумала и сказала:
— Наверное, могла бы, например, под видом вещей, которые герцогиня, дескать, велела отдать в сиротский приют.
— Отлично! Попроси слуг вынести чемоданы к западному выходу завтра вечером, а я их заберу. Я постараюсь приехать, когда слуги ужинают, так что меня скорее всего никто не увидит.
