Открыли форточку. За столом сидели майор Дмитриев, участковый, дознаватель и еще один пожилой мужчина в штатском. Он смахивал на тренера по классической борьбе, с грузным телом и обломанными ушами.
— Вот, Александр Иваныч, познакомьтесь. Григорий Николаевич Санько, представил участковый пожилого незнакомца. — Он работал на участке более двадцати лет. Сейчас майор в отставке.
— Надеюсь, смогу чем-нибудь помочь, — сказал хрипловатым басом майор.
— Хорошо, — кивнул Трифонов. — Сына садовника нашли?
— Нет пока. Ищем, — коротко ответил Куприянов.
— Какие новости?
— В сотне метров от пристани найдена шестая лодка, — начал доклад Дмитриев. — Ее загнали в камыши и бросили. На дне найдена зажигалка. Хорошая игрушка, дорогая. Фирма 'Данхил'. К сожалению, в лодке стояла вода и обработать зажигалку должным образом не удалось. Собака взяла след и привела нас к усадьбе Ветровых. А там, как вы понимаете, все затоптано. На пирсе из посторонних следов обнаружены отпечатки ботинок с рифленой подошвой. Те, которые были на убитом парне. Нож у него в кармане имеет его же отпечатки пальцев. И еще, на лезвии остались частицы веревки, которой связывали лапы собаке Ветровой. Состав материалов веревки необычен. Особо прочный капрон, но очень эластичный. В быту такой не встретишь. В доме ничего похожего не нашли. Странно, если преступник пришел в дом со своей веревкой.
На заборе, возле того места, где найден крюк с тросом, найдены частицы ткани от джинсов убитого. Можно с уверенностью сказать, что он перелезал через забор. Но, как мне кажется, убили его в другом месте. Никаких следов крови на земле нет. И там, где примята трава, также следов крови не обнаружено. С другой стороны забора проходит дорога вдоль набережной, выходящая к шоссе. Интересно, что в том самом месте стояла машина. Остались четкие следы от протекторов фирмы 'Гудиер'. Это значит, что машина резко не тормозила и с места не рвала. По расстоянию между колесами можно предположить, что следы оставили 'Жигули' классика, но не иномарка. Все машины Ветровых имеют другую резину. Фотографию трупа передали на телевидение. Покажут в новостях, может быть, опознают, но на сегодня это все.
Теперь стоит сказать об ампуле, найденной в комнате убитой. Обнаруженные отпечатки принадлежат Виктории Карамовой. На шприце также ее отпечатки. В ампуле находился морфий. Если позволите, маленькое отступление. В доме есть мусоропровод, труба, ведущая в подвал. Под трубой стоит контейнер. Вычищают его не часто. Там полно ампул и шприцов. Вряд ли медсестра оставила бы такие явные улики. Кто-то принес из подвала эти атрибуты и бросил их в комнате. По моему мнению, подвалом пользовалась Недда Волкова. Продукты, прачечная, кто еще мог ходить туда? И там же мы нашли отводку от телефонной линии и диктофон. Отпечатков нет. Теперь о стремянке в саду...
— Минуточку, — перебил Куприянов. — Чтобы закрыть тему Недды Волковой, хочу кое-что добавить. Я был в деревне, где живет ее мать. Соседка, которая ей звонила вчера, Любовь Сорокина, уехала в отпуск сегодня пятичасовым утренним автобусом. Точно никто не знает, где она проводит отпуск. Где-то у родни в Тульской области. Вряд ли это можно назвать совпадением. — Куприянов усмехнулся. — Дело в том, что в деревне всего один телефон-автомат, и тот давно сломан. Имеется телефон в магазине, продавщица позволяет своим звонить иногда, но вчера к ней никто из сельчан с подобной просьбой не обращался. Мать Недды не помнит, когда дочь навещала ее в последний раз. У старушки склероз, и она не может быть свидетелем, однако был телефонный звонок к Недде или нет, нам установить не удалось. Боюсь, бабенка морочит нам голову.
— Ладно, — хмуро сказал Трифонов, — продолжайте, майор.
— На стремянке в саду есть следы от сапог садовника. Очевидно, на чердак лазил он. На перекладинах и пальчики его оставили след. Матвей Солодов отрицает этот факт. Он утверждает, что пользуется лестницей для обрезки деревьев и вешает на сосны скворечники. Ну а сама лестница всегда валялась у забора, и как она оказалась возле дома, он не знает. Что касается кортика, то мы дали запрос в адмиралтейство. Отпечатков на оружии нет, но остались частицы какого-то лака. Сейчас в лаборатории колдуют над ним.
— Итак, коллеги... — протянул Трифонов. — Нет ни одного обитателя усадьбы, которого мы могли бы взять под свое крыло и освободить от подозрений. Убийцей может оказаться каждый. И в довесок ко всему мы имеем труп неизвестного. Давайте копать дальше. Нашли 'шкоду' мед— сестры?
— Нашли. — Участковый махнул рукой. — Полный бред. Она стояла на опушке в двадцати метрах от шоссе, не доезжая до побережья полутора километров. Получается, что Вика загнала машину в лес, бросила ее и до усадьбы шла пешком. В голове не укладывается. Ключи торчали в зажигании. Никаких поломок в машине нет.
— Вы пытались с ней связаться?
— Конечно. Дамочка сама удивилась. Она продолжает утверждать, будто оставила машину возле дома Виктора Туманова, за шесть домов до усадьбы, но, не застав его, пошла пешком. Туманова действительно вчера не было, и он ничего не знает.
— Похоже, убийца сам запутался либо не сумел осуществить свой план так, как задумал. Слишком много неразберихи. Кто-то один спотыкнулся, и на него свалились все остальные, а мы разгребаем.
— Не Недда ли? — спросил Куприянов.
— Не знаю. Ей могли позвонить из другого места, чтобы отвлечь ее от дома. Да и садовник мог использовать лестницу, чтобы вешать скворечники. Попытайтесь еще раз проверить телефонную линию.
— Если позволите, Александр Иванович, — подал голос бывший участковый, — с этим садовником происходили интересные истории. Вряд ли они приоткроют свет на убийство, но тут, мне кажется, любая деталь важна.
— Да, Григорий Николаевич, слушаю вас.
— Покойная Анастасия Ветрова является родственницей Матвею Солодову. Я тутошний, родился в этих местах, вырос и работал. Убийств на моей памяти не было, кроме одного, но об этом чуть позже. Сначала поговорим об истории. Все усадьбы на побережье принадлежали ЦК и Ленинградскому обкому, так называемые госдачи, а построены они в начале прошлого века. Здесь доживали свои дни опальные вельможи, отстраненные от государственных дел. Дом, который принадлежал Ветрову, строил опальный граф Григорий Солодов, женатый на Марии Куракиной, тоже особе известной и породистой. В тысяча девятисотом году у них родился сын Аким Солодов, отец нынешнего садовника. Его расстреляли в тридцать восьмом году как врага народа. Сам же граф в семнадцатом году спешно сбежал с женой за границу.
Аким тем временем решил поиграть в революцию. Доигрался. В тридцать шестом его посадили. В лагере у него родился сын Матвей, а через год Акима поставили к стенке. Кем была мать Матвея, никто не знает. На свободу Матвей Солодов вышел в пятьдесят четвертом году в возрасте семнадцати лет. Детство у внука именитого графа, скажем прямо, было несладким. Когда родителей реабилитировали, парня определили в Ленинградское военно-морское училище, по окончании которого он служил на Балтике. В шестьдесят девятом в звании капитана третьего ранга его списывают на берег. Обвиняют в неоправданной жестокости, грубости, превышении полномочий и пьянках. Некоторое время он жил в городе, но потом переехал в одну из деревень неподалеку от Усть-Луги и женился на местной девчонке. Его тянет в родные пенаты к усадьбе деда. Пока был жив отец Анастасии, Матвея близко не подпускали, и только после смерти отца Настя приняла его на работу. Тут есть некоторые догадки и сплетни.
Когда Матвей жил еще в Питере, его нашел душеприказчик деда. Граф умер в Париже и вроде бы передал внуку тайну своих сокровищ, брошенных здесь при спешном бегстве. Возможно, Матвей загорелся желанием найти наследство деда и приехал с этой целью сюда. Чем еще можно объяснить его унизительное положение? Теперь рассмотрим другую историю, более благополучную в конце и унизительную у истоков. Граф Солодов, построивший усадьбу, слыл большим бабником. Но одна из его крепостных была ему особенно дорога. Ее звали Галина Потемкина. Ходили слухи, что она имеет корни от самого светлейшего. Галина родила от Солодова сына Ивана. Граф не хотел позора для своей любимицы и тут же выдал ее замуж за кузнеца Федора Болышкова, и ребенку дали эту фамилию. Иван родился в десятом году и был моложе своего сводного брата Акима Солодова на десять лет. Отчим умер от пьянства, но мать оказалась крепкой, волевой женщиной и стала комиссаром. Она ненавидела дворян, титулы и знать. Сын пошел по стопам матери и сделал карьеру в НКВД. Не берусь утверждать, но есть предположение, будто Иван
