— Валерка, звони на Неглинку, это конторская 'перевозка'.
— Ты сказал пять человек? Уверен?
— Может, кто-то еще жив, не знаю. Но весь салон залит кровищей. Черепушки у мужиков простреляны.
Родионов взял трубку и набрал номер Центробанка. Он еще не осознал происшедшего и автоматически повторил слова шофера.
В ответ он слышал только проклятия в адрес Коновалова.
— Говнюк! Он же золото транспортировал! Засранец! Всех под черту подвел! Его уже четыре машины ищут.
— Хватит причитать! — обозлился Родионов.— Иди докладывай начальству. Милицию мы уже вызвали.
Родионов бросил трубку и обессиленно сел на стул. Трупы. Золото. Бред какой-то. Может быть, речь идет о другой машине? Но старик говорил о Коновалове, значит, все сходится. Но при чем здесь золото? Кто стрелял в ребят?
Через десять минут появилась новая машина с последними новостями.
— Набережную перекрыли, — тараторил инкассатор. — Мусоров понаехало... Море. Сплошные генералы. Банковское начальство, только Политбюро не хватает. Нас с трудом пропустили.
— Что случилось-то, говори толком! — крикнул Родионов.
— Короче говоря, всех порешили. Пять трупов. А денежки тю-тю.
— Деньги?
— Ну а что еще? Не горшки с цветами.
— А что говорят?
— А ты думаешь, нам дали послушать? Прогнали, и все. Я слышал, как полковник по рации приказывал перекрыть дороги и взять Москву в кольцо.
Родионов взглянул на часы. Стрелки приближались к двум часам. Если Сироткин жив, то он уже выскользнул за черту города. Родионов думал о своих людях. Смерть чужих его не касалась. Он еще не осознал масштабов трагедии. А может быть, в подсознании понимал, что Коновалов решился на убийство. Каждая смерть, как капля на сосульке, долго собиралась, тяжелела, а потом падала в его сознание. Погибли все. Что это значит? Коновалов убит? Кем? Его хозяева раскусили Борькин трюк и убрали свидетеля? А может, они до остальных добрались? Ветров, Чайка, Сироткин. Где они теперь? Живы или их трупы выловят в реке? Как глупо предполагать, будто такие серьезные дельцы согласятся на половину добычи. Им нужно все, а исполнителей в мясорубку. Никаких концов такие люди оставлять не станут. А потом ищи ветра в поле.
Родионов прошел хорошую школу и среди трусов не числился. Смелый, решительный и надежный. Идти в бой? Нет проблем. Скопом и умирать не страшно. Полк, рота, взвод — ради Бога. Ограбить банк тоже не проблема. Риск — дело благородное, когда все вместе. Но получить нож в спину поодиночке — это не в его правилах. Тут начинается паника. Ходишь под прицелом и ждешь, когда в тебя пальнут. Идиотская смерть. Родионов исполнитель. Ему нужен командир, необходим приказ. В одиночку он беспомощен. Пустое место. Единственное самостоятельное решение, которое он вынес, так это оформил отпуск с понедельника, и сегодняшнее дежурство было последним. Шумиху можно переждать и в Крыму, валяясь на солнышке. Теперь он думал не о море. Он готов был бежать куда угодно и не оглядываться. Бежать со всех ног. Но сейчас он находился на дежурстве и даже в сортир отойти не мог. Сейф с оружием находился под его контролем, и он нес ответственность за каждый патрон. Никуда не денешься, придется сидеть до завтрашнего утра.
Они спустились в дежурную часть и увидели своего растерянного друга. Бледное лицо, потемневшие глаза и замедленные движения. Родионов выполнял свои обязанности автоматически. Увидев партнеров, он вздрогнул, словно в комнату вошли привидения.
Разговора не получилось. Слишком много народу. Следом зашел начальник группы и попросил всех выйти в комнату отдыха. Ветров успел подмигнуть Родионову, показывая, что все в порядке и нет смысла строить кислую физиономию.
В зале собрались все, кто находился на данный момент в банке. Перед сотрудниками выступил полковник милиции.
— Товарищи. Прошу внимания. То, что я скажу, является тайной следствия и разглашению не подлежит. Вы хорошо знаете, что есть определенные круги на Западе, которые только и ждут, когда в нашей стране случится какое-нибудь несчастье, чтобы раздуть очередной грязный скандал и облить грязью наши социалистические завоевания. Я прошу вас со всей ответственностью отнестись к моим словам и не выносить сор из избы.
Сегодня произошел позорный факт в нашем городе. Бандиты напали на инкассаторскую машину и убили пятерых человек. Ценный груз похищен. Шофер убит ножом, трое инкассаторов застрелены, а бригадиру проломили череп. Ударили тяжелым предметом в висок. В истории банковской службы ничего подобного не случалось. Мы впервые столкнулись со столь дерзким и варварским налетом, где человеческая жизнь ничего не стоила для безумных фанатиков с кровожадными планами. Со своей стороны и от органов правопорядка хочу всех заверить, что мы найдем преступников и они предстанут перед судом. Убийцам и бандитам не место в нашем обществе, и они ответят за содеянное по всей строгости закона.
За дело взялась всесоюзная прокуратура и уголовный розыск столицы. Преступникам от нас не уйти, какими бы хитрыми и ловкими они себя ни считали. Весь вопрос во времени. День, неделя, месяц, год. Сколько бы времени ни потребовалось, но мы отыщем бандитов. Они обречены. Кто-то из вас наверняка что-то видел, кто-то знал погибших, кто-то с ними разговаривал. Любая даже незначительная информация может помочь работе следователей и криминалистов. Если кто-то из вас обладает какими-нибудь фактами, прошу подойти ко мне.
Народ начал разбредаться. Кто-то направился к полковнику. Родионов воспользовался моментом и подошел к друзьям.
— Кто это сделал? — тихо спросил он.
— Понятия не имеем, — ответил Ветров.
— Завтра в десять утра встретимся на опушке перед дачей Сироткина, предложил Родионов.
— Хорошо. К даче подходить не будем, — приказным тоном продолжил Ветров. — Надо понаблюдать со стороны. А ты, Валера, позвони в Медведково. Поинтересуйся нашим дружком, но только осторожно. Ну а теперь мы сваливаем. С понедельника все в отпуске.
— И ты тоже? — удивился Родионов.
— Не один ты такой умный, Валерик. Мы следом за тобой подплыли к начальству и сказали, что у нас горящие путевки на турбазу на озере Селигер. И нам подписали. Могу тебя еще больше удивить. Рома Сироткин тоже в отпуск уходит. Так что гуляй рванина от рубля и выше.
— Гуляй, пока не остановят, — мрачно добавил Чайка.
— Идем, Эдик, и рюкзачок свой не забудь.
Они спустились под мост и пошли по набережной в сторону Лефортово. Выбросить рюкзак в реку не позволяла ситуация. На набережной скопилось много народу. Никто толком не понимал, что случилось. Многие болтали, что снимается кино. Гайдай делает новый фильм с участием Никулина, Вицина и Моргунова.
— Откуда они свалились? — интересовался Чайка. — Жара — не продохнешь. В Москве ни души, а тут как на демонстрации.
— Все очень просто, Эдик. Земля очень быстро слухами полнится. Крикни сейчас во весь голос, что кроличьи шапки дают, тут же очередь выстроится. А кому они нужны в июле? Нужны. Нам все нужно. Пойдем-ка к Рублевскому музею, там тихо, и глянем в сумочку Коновалова.
Чайка нехотя согласился.
Сидя на травке в тени, они разбирали рюкзак.
— Черт! — воскликнул Чайка. — Весь мундир в крови перепачкан.
