— Нас заказал иностранец. Я это точно знаю, — заявил Борис.
— Значит, вы успели поговорить с Максимовым перед его смертью? — поинтересовался Журавлев.
— С его шестеркой.
— Милиция уже допрашивает убийц Максимова и Проскурина. Они слишком долго возились с Проскуриным. Отстреливали наручники от бампера и подняли слишком много шума.
— Туда им и дорога. Шакалы так и сдыхают.
— Да, да, помню. Нечто подобное вы, вероятно, говорили в знаменитой сауне Серпухова.
— Поражаюсь. Вы все знаете, Дик.
— Иногда мне за это даже платят.
— Помню. Вы уже говорили что-то похожее.
— Только иностранцев у Максимова в записной книжке двадцать с лишним человек. А нужен один.
— Тот, что сбежал?
— Нет, вряд ли. Технологии и чертежи ничего не значат, пока не проведены испытания системы. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пол Клиффорд уехал по другим причинам. Он понял, что в этой стране нет надежных партнеров. И не кажется ли вам слишком навязчивым его имя? Ливенталь, человек ему близкий, втянут в грязную историю и убит. Английская журналистка, растеряв все понятия об этике, впрямую обвиняет фирму «Скарлинг» в промышленном шпионаже. Причем она ни в чем не обвиняет самого Прозорова и его фирму, который носит сверхсекретные технологии на дискете в заднем кармане джине. Ты растеряха, ты и отвечай. Нет. Прозоров — святой, в белом фраке, над которым кружат ястребы гнилого Запада с целью обокрасть.и заклевать. Такое поведение не очень вяжется со стратегическими задачами зарубежных средств массовой информации. А тут еще выясняется, что на Западе эту журналистку плохо знают и вообще она работает в какой-то желтой газетенке третьего сорта на периферии. Все ее достоинство — знание русского языка. По этим критериям и подбирали. Ее задача — пальнуть из пушки во время обеда. А таланта здесь особого не требуется.
— Так вы знаете имя иностранца? — спросил Борис.
— Догадываюсь. Только вам-то зачем он нужен? Достаточно того, что он вложил столько денег, а уйдет с пустыми карманами.
— Но все же уйдет?
— Посмотрим.
Журавлев встал с земли, отряхнулся и помахал рукой.
— Я сделал все, что мог. Остальное дело за вами. Если что, то моя контора там же.
Он направился к калитке.
— Что еще «за вами»? — спросила Катя.
— Я его понял, — сказал Борис.
— Странный тип. Вечно говорит загадками! — сердито выкрикнула Катя.
— Он гений, Катя. Я знаю, что у тебя хорошее чутье. С дураком ты и дня не проработала бы.
— Может, мне его догнать?
— Зачем?
— Мы нашли труп в квартире Татьяны. Они пришили своего сообщника, перед тем как удрать. Мы с Олеськой его похоронили, но перед этим я его сфотографировала и сняла отпечатки пальцев.
— Час от часу не легче. Когда это было?
— Мы приехали к ней в воскресенье вечером. А с Олеськой она говорила по телефону в последний раз в пятницу вечером. Но Татьяне, кажется, не до нее было, и она бросила трубку. Сосед Татьяны с первого этажа видел, как она в пятницу вечером уезжала с каким-то типом. На зеленой «Шкоде». Бейсболка, темные очки. Точно такой же приходил Митрошкина убивать.
— Покажи мне его фотографии.
— Трупа, что ли?
— Ну да.
Они вернулись в дом. Катя достала фотографии. Борис их мельком просмотрел и спросил:
— А пистолет откуда?
— Ванькин, наверное.
— Это же мой пистолет. Черт. Вчера ты с ним на меня нападала?
— Да. Так я его в Татьяниной квартире взяла.
— Как он там оказался?
— У нас украли. Так это, значит, Таня делала у меня обыск? Но зачем ей пистолет? Тем более твой.
— У Ивана был «люгер», револьвер. Ладно, собирайся. Нам надо провести сегодняшний день на колесах. Журавлев хорошо начал. Придется после него расставить точки и запятые, тогда все станет понятнее.
9
Тарас плакал как ребенок. Такой большой, здоровенный ребенок, обливающийся слезами. Фотография тряслась в его руке, и как только он смотрел на нее, из глаз брызгали слезы.
Борис похлопал сторожа по плечу.
— Крепись, мужик. Мы найдем убийцу Никиты. Он свое получит. За все ответит. Слишком много хороших людей пострадало от этого подонка.
— Где Никита?
— Его закопали в лесу. Я уточню место и скажу тебе.
— Похоронить же надо по-человечески.
— Конечно. Я буду держать тебя в курсе дел.
В кармане Бориса раздался сигнал сотового телефона. Он взял трубку.
— Боря. Таня пришла в себя. Кажется, нам удалось ее откачать.
— Слава богу. Сейчас еду! Только… со мной Катя.
— Я уже догадалась, после того как ты не пришел ночевать. Пора нам познакомиться. Как-никак соседи по даче. К тому же Таня ее подруга.
— Катя уже так не считает.
— Пока ее не увидит. Приезжайте.
Борис вернулся в машину. Жена смотрела на него с волнением.
— Ну что?
— Ходит по свету один подлец, любитель шахматных задачек. Парень, которого вы похоронили, обычный сторож с этой стоянки. Тот самый тип на «Шкоде» привез сюда Татьяну, чтобы здесь ее похоронить. Видишь ли, у банды имелось свое похоронное бюро и проблем с трупами никогда не возникало, если только эти трупы не надо было подбрасывать ментам под нос. Таня не должна была попасться на глаза милиции. Пусть считают, что она сбежала с деньгами. Лучше, если она исчезнет. Но все дело в том, что похоронную банду накрыли и трупами больше некому заниматься. Пришлось самому выполнять грязную работу. Здесь место надежное. Ее могилу еще долго бы не нашли. Но помешал сторож. Он видел, как на территорию въехал мужчина с женщиной, а уехать хотел один. Вот сторож и полез в бутылку. Пришлось и его убрать. Я думаю, что его сначала привели в бессознательное состояние. Удар — и нокаут, или еще как- то. Убийца отвез его к Тане на квартиру. Тоже неплохо придумано: в квартире труп, а хозяйка в бегах. А тут еще и пистолет. Я так думаю, что у убийцы в коллекции собрались все наши пистолеты. Мой, Олега и Ивана. Ведь обыск у всех вас троих произвели. Вряд ли убийца искал пистолеты или что-нибудь другое. Обыск — это в первую очередь психологический фактор. Убили троих налетчиков, а потом в их домах проводится обыск. А точнее, устраивается погром. Что это значит? А то, что добыча не найдена, а где-то спрятана. По ходу дела под руки попадается оружие. Чеченские трофеи. Почему бы их не забрать? Авось пригодятся. И пригодились. Вот только он забыл, кому какой пистолет принадлежит. В доме Ивана надо стрелять из оружия Ивана, а не из моего. Впрочем, оно все равно не зарегистрировано.
