Леонида Хавенского, начальника управления по культуре и спорту все при том же президенте. Тоже человек полезный. В его владении миллионы квадратных метров площадей, сдаваемых в аренду. Мальчишники проходят без сбоев. Все холосты и свободны, а преферанс — дело святое.
— Выкладывай свои проблемы, Гена, — хватаясь за кружку с пивом, начал Поляков.
Некрасов в подробностях изложил детали, не упоминая о развивающемся романе с Василисой.
— На днях мне с ним встречаться. И я не знаю, о чем пойдет речь. Никакого конкретного проекта в природе не существует. Он хочет меня использовать в своих целях. Для того и изучил мою подноготную. И это еще не все. Пару тузов он припрятал в рукаве.
Поляков немного подумал и сказал:
— Чем ты интересен… У тебя есть доступ к оружию. О его планах я не знаю. Но, вероятнее всего, Вассерман не сумел договориться с Забелиным, и тот погиб на даче. Вассерман не один. За ним стоит организация. Масоны.
— О каких масонах ты говоришь?
— О русских. Это не моя идея. Ее высказал следователь Поплавский. Я тебе уже о нем рассказывал. Когда его спросили, кому нужно убивать генералов, он коротко бросил: «Масонам». То, что в России есть такая ложа вольных каменщиков, мне известно давно. А цели и задачи непонятны. Власть — единственная цель, которую преследуют масоны. В России ее добиться легче, чем в любой другой стране мира. Прибавь к этому наши территории и земельные ресурсы. Я ничего не знаю о связи русских масонов с мировыми ложами. Тут нужен специалист в этой области. Но какое это имеет значение. Тайное братство сильных мира сего страшнее любой бомбы.
— И как их распознать?
— Они любят собственную атрибутику, кодовые слова, приветствия. У них своя иерархическая лестница. Вступить в их организацию нельзя. Они сами приглашают и вербуют нужных им людей. Но тебя сначала прощупают. Все начинают с послушников. Будь ты министром или официантом, там все равны. До магистра дорасти трудно. Все зависит от твоей преданности и вклада в общее дело. Но если ты вышел на масонов, Гена, то я тебе не завидую. Им отказывать нельзя. Найдут еще одного мертвого генерала, и этим дело кончится. Не ты, так другой начнет играть по их нотам.
— На должность меня рекомендовал начальник генерального штаба. Обо мне он ничего не знает. Странная рекомендация. Кто-то ему шепнул на ухо мое имя, и этот кто-то разбирал не одну кандидатуру. На меня собрано солидное досье. На это ушло время. Я живу скрытно, не так просто добраться до моего грязного белья. Значит, мной занимаются не первый день. Любопытный выбор.
— Ты по жизни авантюрист, Гена. Человек, способный на поступок. Я не говорю, с каким знаком — плюсом или минусом, решителен, смел. Настойчив. Любую планку одолеешь. С таким мужиком можно иметь дело, если заманить на свою сторону. А теперь подумай, кому нужен враг с теми же характеристиками. Твой отказ поставит тебя в ряды врагов. И здесь тебе уже никто помочь не сможет. Тебя уничтожат.
— Согласен. Хуже всего то, что я не знаю, кто на какой стороне находится. Где и у кого искать защиту.
— У дураков. Их масоны в свои ряды не принимают. Но и тебе они без надобности. Сейчас ни на кого полагаться нельзя. Каждый думает о собственной шкуре. Никто ни во что не верит. Ты преуспевающий генерал и то позаботился о тылах. Завтра выгонят, без куска хлеба не останешься. Дружбы нет, партнерство ненадежно, обязательства — ложь, речи политиков — бред. Даже воры в законе потеряли свой авторитет. Отморозки их не признают и не слушают. Народ посадили на голодный паек. Нет, Гена, думай в первую очередь о себе. Бог тебе дал голову и удачу. Даже стингеры в метре от тебя не взрываются. Больше мне сказать тебе нечего. Я уверен, ты сделаешь правильный выбор.
С этими словами Валера Поляков ушел.
Они встретятся в пятницу за карточным столом. Им будет о чем поговорить. Это произойдет через три дня. А пока Некрасов мучился в догадках.
Работы на новом поприще хватало. И все же Некрасов находил время инспектировать военные базы и секретные заводы стратегического значения. Научно-исследовательский институт, руководимый академиком Вассерманом, он посетил одним из первых. В лабораториях и КБ закрытого предприятия доводили до ума новые разработки. Здесь он вновь встретился с Василисой. Девушка старалась выглядеть скромно. Белый халатик, волосы, убранные в пучок, очки в скромной оправе и туфельки без каблуков. И все же такую красоту очень трудно спрятать под скромным камуфляжем.
Осмотрев несколько лабораторий, они вернулись в кабинет руководителя.
— Странно видеть сосредоточенные лица, поглощенные работой. Чистота, все на своих местах. Я слышал об утечке мозгов из академии наук.
Вассерман открыл свой сейф и достал из него бутылку коньяка.
— Нас эти проблемы не касаются, Геннадий Ильич. Сотрудники хорошо зарабатывают, все давали подписки, и ни один из них не сможет пересечь границу. Исключением являюсь я. Мне приходится выезжать на симпозиумы, контролировать работу атомных станций на Среднем востоке и в Африке и, в конечном итоге, собирать необходимые сведения об обстановке в этих странах, чтобы составлять доклады для президента. Но прежде всего я остаюсь ученым с мировым именем, и никто за кордоном не подозревает о моем истинном положении.
— Очень удобное положение, Борис Маркович. Вас могут перекупить, и однажды вы не вернетесь в Россию.
— Не скрою, такие предложения имели место. Сирия, Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Иран, Ирак не имеют собственных разработок в области ядерного вооружения. Но очень хотят их иметь. Амбиции арабов мне понятны. Золота и нефти у них больше, чем в Европе и Америке, Индии, Китае и Австралии. Тем не менее они остаются странами третьего мира и подчиняются диктату сверхдержав. Мы поставляем им самолеты и танки, а по сегодняшним меркам это не назовешь вооружением.
— Склонен с вами согласиться. Но мы придерживаемся международных соглашений.
Вассерман разлил коньяк в рюмки и сказал:
— За сотрудничество и взаимопонимание.
Когда он поднял руку, Некрасов увидел золотую запонку на его белоснежной сорочке. Она имела прямоугольную форму с тиснением. Циркуль, перевернутый треугольник, а в середине буква «G». Масонский знак. Некрасов успел проштудировать всю литературу о масонстве, которая была доступна. Ничего важного он не узнал. Общие слова, мало фактов, сплошная история. О русских масонах нигде ничего не сказано. Но герб «вольных каменщиков» он узнал. Они и впрямь любят собственную атрибутику.
Василиса помалкивала и в разговор не вступала, но за предложенный тост выпила.
— Василиса Андреевна, достаньте из сейфа колбу.
Девушка послушно встала и принесла небольшой сосуд с
перламутровой темно-вишневой жидкостью. Чувствовалось, что весит он немало. Она осторожно поставила его на стол перед гостем.
— Что скажете, Геннадий Ильич? — улыбаясь, спросил академик.
— Красная ртуть. Очень красивый цвет. Я слышал, будто ртуть окрашивают толченым кирпичом или лаком для ногтей.
— Василиса не только прекрасная, но и Премудрая. К тому же она прекрасный химик. Нам с вами она свой секрет не расскажет. Но чтобы достичь нужного цвета и стопроцентной окрашиваемости, она потратила немало времени. Результат превзошел все ожидания. Теперь из этой ртути надо сделать бомбу, равную атомной или мощнее, а потом заставить ее взорваться. Тогда весь мир будет трепетать перед нами.
— Вы же академик. Образованный человек. Слышать подобные заявления из ваших уст смешно. Это шутка?
— Это блеф, дорогой Геннадий Ильич. И если вам мои слова кажутся смешными, то для арабских шейхов они неоспоримый факт. Даже в Соединенных Штатах к красной ртути относятся с большой настороженностью. Что можно сказать об арабах, которые ничего не знают об оружейном плутонии. Причем
