— Кто не рискует, тот не выигрывает. Важно верить в себя и свою идею. Вопрос в другом. Что делать с Геной? Он приезжал в Сокольники. Исчезнуть я не могу.
— Предупреди его. Но лучше вам не встречаться до отъезда. Скоро он вырвется из страны, и я знаю куда. Мне нужен твой загранпаспорт. Пора заказывать путевки в Испанию. Сейчас сезон.
— Все мои вещи, деньги и паспорт остались в квартире.
— Хорошо. Я сам заберу все необходимое. До меня еще не добрались. Пару-тройку дней могу разгуливать свободно, потом залягу на дно до отъезда. Я должен успеть купить путевки.
— А если Гена здесь застрянет?
— Уедем раньше. Ему проще, виза в кармане, купил билет, и не поминайте лихом, а нам придется улетать как простым смертным.
— Ты меня пугаешь.
— Не я, а менты. Умные попались.
— И в чем меня могут обвинить?
— В заговоре. Они знают, кто ты. Вас с Ольгой вычислили. Она убита, а ты заняла ее место. Выводы напрашиваются сами собой.
— А где доказательства?
— У тебя есть алиби? Пока ты будешь доказывать, что не верблюд, тебя будут держать в каталажке. Упустишь момент — потеряешь все. У нас нет времени на эксперименты со следствием.
— Согласна.
— Если Некрасов тебя заподозрит, то мы останемся с носом.
— Не заподозрит. Он мне верит. Я ему рассказала об Ольге, зоне и смерти Юльки. Правильно сделала. Теперь он мой.
— Дай-то бог!
Машина выехала на окружную дорогу.
Ольга наблюдала в окно из квартиры Риты за происходящим на улице. Она видела, как Алексей посадил ее в машину и увез.
Хватит ли у него ума убедить соперницу не возвращаться больше в это гнездышко. Пожалуй, что хватит. Риск должен себя оправдывать, квартира ей не принадлежит, и ею можно пренебречь. Один минус. Риту знают соседи и хозяйка квартиры. Гену они здесь тоже видели. В этом доме живут очень любопытные и приветливые люди.
Ольга надела парик, очки, платье подруги, ее туфли и взяла ее сумку. Теперь она может здороваться с соседями, изображая Риту.
Выйдя на улицу, она поймала такси и через сорок минут приехала на Большую Бронную. Знакомые места. Ей здесь нравилось. Захотелось заглянуть в свою квартиру, но в этом не было необходимости.
Дверь ей открыла Люба. Девушка растерялась. Ольга сняла очки.
— Это хорошо, что ты меня не узнала.
— Бог мой! Значит, с тобой все в порядке?
— А ты сомневалась? Та баба, в чьем наряде я к тебе пришла, охотилась за мной. Меня вовремя предупредили. У нее был дружок, которого ты пригрела на своей груди. Он приходил ко мне той ночью, но, увидев труп, испугался и сбежал. Правда, мое колечко успел с пальца снять, но зато я живой осталась.
— Я догадалась о том, что они вместе. Девушки прошли в комнату.
— Он проболтался?
— В том-то и дело, что промолчал. Когда здесь мент был и допрашивал нас, он сам ему все рассказал, не дав мне рта открыть. Ни одной детали не упустил, однако некоторые моменты исказил умышленно. Будто тебя аккуратно посадили на заднее сиденье, а не бросили в багажник. И главное. О появлении девицы в этом платье с плюгавым мужичком он промолчал. Будто их вовсе не существовало.
— Все правильно. Зачем ему подставлять свою подружку.
— Его арестовали.
— Туда ему и дорога. Когда его сообщницу арестуют, то и я вернусь из мертвых. А сейчас сделаем так. Бери бумагу, садись и пиши. Конверт есть?
— Есть парочка.
— Отлично. Восполни пробелы. Напиши все, о чем парень умолчал. На конверте укажешь адрес МУРа и фамилию Марецкого.
— Может, ему позвонить? Они обещали меня вызвать.
— Я вижу. Чемодан уже собираешь. Правильно, сматывайся, но дело доведи до конца. Не век же мне на нарах маяться. Письменное признание — документ, а телефонный звонок ничего не значит. Его к делу не пришьешь.
— Ладно. Ты права.
Люба достала конверт, бумагу и села за стол.
Через пять минут конверт был запечатан.
— Положи в сумку. Прогуляемся, и опустишь в почтовый ящик. Черт, колечка жалко.
— Он отдал его Марецкому. Только без камня.
— Украл гад! Без камня оно ничего не стоит.
— Прикинулся шлангом. Но, похоже, мента кольцо не интересовало.
Люба убрала письмо в сумку и скинула халатик.
В этот момент в нее вонзилось что-то острое и очень длинное. Она ничего не успела почувствовать. Смерть наступила мгновенно.
Ольга подошла к окну, достала платок, откинула шпингалеты, открыла раму, встала на подоконник и спрыгнула вниз, приземлившись на рыхлый газон.
Она осмотрелась по сторонам и ушла, оставшись незамеченной.
Подойдя к дому, Ольга оторопела. На лавочке возле подъезда, где обычно сидят старушки, развалился Панарин и попивал пиво из горлышка бутылки, почитывая газету.
— Жаль, я не ношу шляпу, не то пришлось бы снять в знак почтения. А ты и впрямь неплохой сыщик, Панарин.
— Не Шерлок Холмс, конечно, дедуктивными методами не владею, но чего-то стою.
— Зачем пожаловал? Кажется, Гена тебя отстранил от работы.
— Вот поэтому и пожаловал. Хочу срубить с него немного деньжат. Хотел с тобой проконсультироваться.
— Вот как? Валяй.
— Несколько вопросов для интервью. Главный вопрос. Некрасов знает о том, что ты жива?
— Нет. Он убил меня. Мой труп уже кремировали.
— Знаю. Поторопились. Не то тебя бы обвинили в убийстве двойника. Да и сейчас еще не поздно. Но меня это не касается. Сработано красиво. Тут я готов снять перед тобой шляпу.
Ольга усмехнулась и присела на скамейку.
— Встречный вопрос сыщику. Как догадался?
— Догадки тут ни при чем. Моей фантазии на такую аферу тоже не хватило бы. Кто из вас обнаружил камеры наблюдения?
— Мой приятель. Ко мне и днем приходят. Он спец по электронике. Очень быстро разобрался в твоей технике.
— Способный паренек. Ну и зачем тебе надо было фиксировать сцену с убийством на пленку?
— Потому что это прямое доказательство, и я знала, что ты им захочешь воспользоваться. Мне надо исчезнуть с лица земли. Есть на то серьезные причины. Первая из них: не хочу превратиться в труп на самом деле. Все к тому шло, но тебе об этом знать ни к чему.
