новость.
Интересное положение. Она словно с луны упала, и на нее тут же обрушился град новостей.
Живешь, живешь, а потом — бац…
2.
Машина догнала ее на перекрестке, когда Наташа собралась перебежать дорогу и сесть в автобус. Дверца водителя открылась, и из нее выглянул интересный мужчина лет тридцати восьми.
— Простите, девушка, вы мне не подскажете, как найти улицу Проханова?
Наташа остановилась и задумалась. Она жила рядом, три остановки на автобусе, а он так петлял, что Наташа не знала, как объяснить.
— Вообще-то вам надо ехать в обратную сторону. Это будет второй поворот направо, потом вы проедете два перекрестка и на третьем свернете налево. Там извилистая улочка такая и, по-моему, второй, нет, третий переулок налево…
— Боюсь, что вы меня уже запутали.
Она улыбнулась.
— Как собака: все понимаю, а сказать не могу. Сейчас подойдет двадцать восьмой автобус. Если вы поедете за ним следом… А знаете что… Я как раз еду туда. Проще показать, если хотите.
— Буду вам премного благодарен. Садитесь, пожалуйста.
Он обошел машину и открыл даме переднюю дверцу. Она была тронута.
— Вы, наверное, не москвич?
— Угадали.
Она села, а он вернулся за руль.
— Приехал в командировку в одну фирму, а директора не застал. Придется пару дней болтаться в Москве.
Машина развернулась и медленно поехала вдоль трамвайной линии.
— Теперь вы уж командуйте, а то мы промахнем мимо.
— Нет, я дорогу знаю. А в какую фирму вы приехали, если не секрет?
На дорогу Наташа и не думала смотреть. Парень ей понравился. Она любила таких русских мужиков — курносых, голубоглазых, но с сильным подбородком и мускулистым, словно рубленым лицом, без бабских мягких переходов.
— Фирма тут рядом. Мы мимо нее проезжаем, смотрите слева. «Крокус» называется.
Она увидела свое родное здание, где работала четвертый год.
— Вот как? Так вы металлом занимаетесь?
— Угадали.
— Не угадала, а я сама там работаю. Секретарем-референтом. Директор — моя подруга.
Незнакомец как-то странно посмотрел на нее.
— Подруга Савелия Уткина?
Наташа спохватилась.
— Нет, конечно. Вики Любовской. Теперь она директор. Уткин больше не работает.
— Нам здесь сворачивать?
Она осмотрелась по сторонам.
— Проехали мимо. Назад надо. В предыдущий переулок. Извините, проглядела. Вы, вероятно, торопитесь?
— Куда же мне торопиться в чужом городе Просто хотел заехать в «Дом обуви», посмотреть летние ботинки. Мне сказали, что там хороший выбор.
— 'Дом обуви' рядом с моим домом. Не беспокойтесь, мы не заблудимся.
— А с Уткиным вы меня расстроили. Мой шеф договаривался непосредственно с ним. Я привез договор. Они его в принципе уже согласовали.
— Боюсь, вам не повезло. Любовская та еще стерва. Все, что связано с Уткиным, она будет блокировать.
— Спасибо, обрадовали. И что, к ней нет никаких подходов? Я же знаю, что эти дела делаются не бесплатно. Там же есть расценки.
— Любовская просто дура. Она все по-своему решить хочет.
— Мы правильно едем?
Наташа помотала головой.
— Нет, проехали.
Он остановился возле вывески «Ресторан Угра».
— Знаете, что я придумал? Вы ведь с работы, я тоже еще не ел. Пойдемте посидим, поболтаем, не спеша перекусим, а потом займемся продолжением маршрута, уткнувшись в хвост двадцать восьмому автобусу.
Наташу даже в жар бросило. Вот уж подфартило, так подфартило.
— Это взятка за шпионские сведения?
— Нет, просто есть хочется. Но, может, вас ждет муж, и я, что называется, наглею.
— Мужа у меня нет. На данный момент, во всяком случае. В принципе я не вижу причин, чтобы отказываться. Мне тоже торопиться некуда.
— Надеюсь, у них приличная кухня?
— Ни разу там не была.
— Рискнем?
— Рискнем.
Зал на три четверти пустовал. Семь часов вечера еще не вечер. Публика собиралась позже, когда приходил оркестр. А он начинал работать в десять.
Ресторан, судя по табличке, был ночным. Но не исключено, что посетителей отпугивали астрономические цены.
Просмотрев меню, Наташа смутилась.
— Может, пойдем в другой ресторан?
— Ради Бога, не думайте о деньгах. Я очень неплохо зарабатываю, а трачу мало. Рестораны тоже не мое хобби.
— И я к ним равнодушна.
— Зато на кухне торчать не надо.
Кавалер пригласил официанта. Девушка лукавила, рестораны она любила, но не с кем в них ходить. Разве что с чужими мужьями. Она ведь тоже похвастаться личным счастьем не могла. Интересная женщина и фигура хорошая, тридцать лет, умна, образованна, а мужики от нее шарахались. В ней жил какой-то дух противоречия. Если мужчина к ней благосклонен и вроде бы не прочь пофлиртовать, так она обязательно его отошьет, а потом долго об этом жалеет. Других смущал ее самоуверенный вид. Даже в походке чувствовалось высокомерие. Порой такая тоска нападала, что хотелось на панель пойти, так конкурентки ноги переломают. Ничего она не могла с собой сделать. Один Митька был ее утешителем. Он женщин за людей не считал и плевал на ее гонор. Взял однажды за руку и кинул на постель. Она и ахнуть не успела, как платье по швам разлетелось. Мужлан, подонок, хам, муж подруги, но с ним она забывала о своей высокомерности и гордости. Он вил из нее веревки, и она терпела. Сегодня Вике глаз подобьет, а завтра ей. Устала Наташка от этой свистопляски, а куда денешься. Теперь ее окончательно с дерьмом смешали, по вечерам мужу тело отдавала, а по утрам жене кофе в кабинет носила.
Собственность семьи, вроде телевизора, где каждый смотрит свою программу.
А тут странное произошло. Мужик-то к ней не цеплялся. Он даже не смотрел в ее сторону. «Дом обуви» ему подавай. Вот и попала врасплох. Странно, но получалось так, будто она его в свои сети заманивала. Правда, и ревность свою черную работу сделала. Ну как же, он к Вике приехал на поклон. А если она на него клюнет? Нет уж, с нее хватит. Все только ей да ей, а сама Наталья в подавальщицы превратилась. Скоро обувь чистить заставят.
— Впрочем, здесь уютно, — заметил молодой человек.
Она очнулась от своих дурных мыслей. Официанта уже не было.
— Я заказал на его усмотрение самое вкусное. Сейчас взяли моду писать в меню на иностранных языках
