сидели в машине и рассматривали фотографии.
– Все снимки сделаны в пансионате, – говорила девушка. – Вот мы приехали. Мой «Мерседес», из которого мы выходим. Фонарь хорошо освещает наши лица. Тут ни у кого сомнений не возникнет, кто изображен на снимках. Значит, убитый сыщик следил за нами и ехал по пятам, а мы этого не заметили.
– Наши головы были заняты другим, – ответил Антон. – Смотри другие снимки. Он заснял не только нас, но и тех двух скотов. Вот они входят в дом.
– Вижу. И что это меняет?
– Странно то, что они пришли, а не приехали. Я не вижу машин, кроме твоей. Удивляет и другое. В доме стоял шум, сыщик мог подойти к окну, через которое все видно. Занавески мы не задергивали, даже дверь не заперли. Почему Толсто-пальцев не подошел к окну, находясь совсем рядом с домом? Он же бывший мент. Молодой проворный парень.
– А менты ничего не боятся? – спросила Мэ-ла. – Ты-то откуда знаешь?
– Я бы на его месте полюбопытствовал.
– Бесполезно, Антоша. Видишь снимок, где бандиты выходят из домика? Он сидел и ждал до конца. Тут они его и прихватили. Потому что он не дождался нас с тобой, той цели, ради которой приехал. Оргии его не интересовали. Обрати внимание, на всех снимках указана дата и время.
– Фотоаппарат делает это сам, если функция даты установлена программой. Но ты права, они его засекли, иначе он нас ждал бы до последнего. Но на флешке не было других снимков, а места оставалось еще много.
– Позволь мне кое-что добавить, Антоша. Я была внимательнее тебя. Во-первых, ты запирал за собой дверь на вертушку. Но мы забыли ключи с уличной стороны. Во-вторых, на окнах висели жалюзи. Поверь мне, я бы задернула занавески. Стеснительная с детства, даже перед мужем не раздеваюсь. Ты был исключением. И вот к каким выводам меня привели мои бабьи мозги. Длинный со своим дружком случайно на нас напоролся. Потом, когда они раскололи Тол-стопальцева, мент им рассказал, за кем следит, и отдал снимки. Длинный встретился с тобой и назвался его именем. Он знал, что ты попытаешься его найти, и подсунул нам труп настоящего сыщика. Он же мог сдать бандитов. Они очень опасны, Антоша. Не езди к нему.
– Деньги лежат на заднем сиденье. Через час мы встречаемся. Убивать меня не станут, смысла нет. Он не считает меня опасной фигурой.
– Я очень боюсь за тебя. Прости, ничего не могу с собой поделать, ты не выходишь у меня из головы.
– Взаимно.
– Мне пора. Целовать не стану – опять сфотографируют. Береги себя и позвони, когда все закончится, иначе я сойду с ума.
На глаза Мэлы навернулись слезы.
Свалка принадлежала металлоперерабатываю-щему заводу. Тут облаву не устроишь, это Антон понял, глядя на окружающие его горы битых автомобилей, старых холодильников, стиральных машин и прочей рухляди, служившей когда-то людям.
Машину ему приказали оставить на пустыре у подъездной дороги, а потом диктовали по телефону, куда идти. В этом городе металлолома даже с вертолета никого не обнаружишь. За свалкой лес, уйти проще простого. Перед свалкой голые поля, грязь по колено после растаявшего снега.
Он свернул направо за очередную сопку хлама и лицом к лицу столкнулся с кавказцем. Крепыш расплылся в улыбке.
– Привет, мент. Ставь портфель и подними вверх клешни. Видишь, на твоем пальтишке красную ягодку? Это лазерный прицел, дурила.
– Вы еще танк на встречу со мной выслали бы. Антон поставил портфель на землю и поднял руки. Напарник Длинного обшарил его карманы.
– Чист! – крикнул он.
Из кабины ржавого грузовика без кузова и колес вылез Длинный.
– Я знал, что ты умный малый, Гордеев. Принес деньги и свободен. Зачем тебе неприятности?
Антон думал о другом. «Чист», – сказал чернявый. Но он не был чист. В кармане пальто у него лежал пистолет Мэлы, который он ей так и не вернул. Куда же он подевался?
– Красавец! – продолжал Длинный. – Костюмчик, галстук, пальтишко, шикарная бежевая шляпа. Человек в шляпе – это событие. А портфель какой!
– С табличкой, как могилка на кладбище, – захихикал кавказец. – Именной. Это чтобы летуны не обчистили.
– У них в банке все с такими ходят. Слышал про летунов, Гордеев? Ребята на мотоциклах, которые сумочки с женских плеч срывают. Они и порфельчиками с дипломатами не брезгуют. Ты ему портфельчик оставь, шмакадявка, а содержимое забери.
Кавказец достал деньги и бросил их в обычный пакет. Длинный близко не подходил, но руки держал в карманах.
– Там все? – спросил главарь.
– Порядок. Он не обманет. Зачем ему шутить с нами.
В руках кавказца появился нож. Он покрутил его в руках, словно жонглировал, и так, и сяк, и между пальцами, а потом приставил к горлу Антона.
– Я прав, мусор? Прав!
Он опять хихикнул и отошел в сторону.
– Прощай, Антоша, – помахал рукой Длинный. – Спасибо, что выручил, век тебя буду помнить. Свободен.
И оба мгновенно исчезли.
Антон долго соображал, в какой стороне выход.
– Фокусники хреновы. Но я вас все равно достану, – пробормотал он, оглядываясь.
Ни Вербицкий, ни Мякишев не предполагали, что им придется вернуться на дачу к старому инвалиду-коллекционеру, который предпочитал представляться коротко, по- мальчишески – Максим. Подойдя к воротам, они остановились и задрали головы. Метрах в пяти от калитки на опушке стояла высокая сосна, к суку которой был прикреплен трос, тянувшийся к дому Максима.
– Что скажешь, Сережа?
– Ничего. Сами все видите. Та же история, что с крышами в Сенчином переулке. Дальше продолжать?
– Я ждал от тебя не комментариев, а ответа.
– Какого ответа?
– Кто прицепил трос к крыше дома.
– Я из-за забора не вижу. Почему обязательно к крыше?
Возле калитки стояли милицейские машины. Сыщиков встретил милиционер и отдал честь. Они вошли на территорию, уже хорошо им знакомую. Грозные собаки дохлые валялись со стрелами от арбалетов в головах. Две стрелы торчали в деревянной стене сарая. Трос тянулся от сосны в открытое окно второго этажа и походил на натянутую струну. Решетка с окна была спилена.
– Ну и намудрили, – покачал головой Мякишев. – Да, крыша тут ни при чем. Гости не знали, как с нее спуститься в дом.
– Правильно, Сережа. Разведчик побывал тут раньше, но он не мог спросить у хозяина, как ему пройти на крышу. Меня другое удивляет.
– Стрелы от арбалета? Так ими же все стены увешаны. Убийцы развлекались, стреляя по собакам. Сволочи!
Они поднялись на второй этаж, в кабинет. Абрек лежал у порога с простреленным лбом, коллекционер сидел в кресле с удавкой на шее. Рядом на полу валялся разбитый хрустальный стакан в подсохшей лужице вина. Картина на стене была сдвинута в сторону, сейф раскрыт. Внутри сверкали стальные стены и пустые полки. На столе валялись два арбалета.
Кроме прокурора-криминалиста Блохина в кабинете работали и другие эксперты. На диване сидел начальник внешней охраны, он уже не выглядел таким грозным, как в прошлый раз.
