тестя.
– Хуже не бывает! И виноват в этом ты! Лену на «скорой» увезли. Какой-то идиот из твоих ментов позвонил ей и сказал, что тебя убили. Ребенок родился с врожденным пороком сердца. Теперь вы с ним намучаетесь. Доволен?
Лена заплакала и вышла из комнаты.
– Кто-то должен работать в милиции, наводить порядок, чтобы таким, как вы, вольготно жилось.
– Ладно, хватит препираться. Работу я тебе найду. Может, в люди выбьешься, еще не поздно.
– Устройте меня в Центральное банковское хранилище. Я ведь их деньги спасал, пусть оценят.
– Подумаю. Надо посмотреть их вакансии и зарплаты. Банковский клерк – это не профессия.
– Они крутят деньги, а не только их охраняют. Хорошие проценты имеют. Вы же знаете Скоро-спелова, директора хранилища. Он не беднее вас, Михал Игнатьич.
– Кстати, он мне должен. Я поговорю с ним. Но что он может предложить менту-инвалиду без образования? Кресло своего заместителя?
Михаил Игнатьевич выбросил окурок в окно и молча направился к двери – он никогда ни с кем не здоровался и не прощался.
Антон облегченно вздохнул. Теперь наконец-то они с женой остались вдвоем… Нет, черт побери, втроем! Теперь у них есть дочь!
Осмотр со стороны двора дал сыщикам почву для раздумий. Дом с аркой в переулке Сенчина не примыкал ни к одному другому зданию. Следы вели на крышу и там же обрывались. Мякишев и Вербицкий приехали на место на следующий день, когда суматоха улеглась, и лишь в комнате, где обитали мотоциклисты, работали эксперты.
– Спрыгнуть с восьмого этажа они не могли, – рассуждал подполковник. – По крышам уйти тоже не могли. Пожарной лестницы здесь нет.
– А должна быть, – заметил Вербицкий.
– Дом выселен. Лестницу бомжи на металлолом разобрали. Видите дыры в стенах – следы от поперечных крепежей.
– Ладно, поднимемся на крышу. Так что ты говорил, Сережа, о шоссе?
Они направились к мрачному подъезду, где пахло затхлостью и мочой.
– Мы опоздали. Машину они бросили и уехали на другой. В лесу нет ни одного следа. Патрульная машина не та, что угнали от поста ДПС. Но сделано все грамотно. Номер настоящий. Теперь можно с уверенностью сказать: работает одна группа. Та, что обчистила пост ГИБДД в Каменке. В случае с инкассаторами использовали автоматы, украденные у гаишников, в случае на шоссе пригодился номер с угнанной с того же поста машины.
– «Ниву» с деньгами преследовала машина налетчиков. Задача «гаишников» – остановить «Ниву». Тут же подъезжает вторая машина, деньги перегружаются в нее. Далее перевозчиков пристрелили бы из автоматов, заметь. Пистолетами они не пользуются. После чего могли бы продолжить путь по параллельному шоссе с ворованными номерами, если план срабатывает нормально. Но мотоциклисты поломали им всю игру. У банды появились серьезные конкуренты. Рисуем себе следующую картинку. Кто-то напрашивается в долю к грабителям. Им отказывают. Ладно. Не хотите по-хорошему, поступим по-плохому. Налетчикам срывают операцию с инкассаторским фургоном во дворе. Не помогло. Теперь у них из-под носа уносят два миллиона евро. Мотоцикл – оригинальная идея.
– За рулем сидел виртуоз.
– Этот виртуоз крал деньги, как картошку с овощной базы. Бездарней не придумаешь.
– Не согласен, – отмахнулся Мякишев. – Мотоциклисты были хорошо информированы, Илья Алексеич. У охранников из «Нивы» было травматическое оружие. И они об этом знали. Так же как знали о появлении майора Гордеева во дворе и запаслись снайперской винтовкой с пистолетными патронами. Эти мотоциклисты готовят операции тщательно и продуманно.
– Мы знаем, что все ограбления связаны с Центральным хранилищем. Нам известно, что в хранилище работают три осведомленных человека. А почему не предположить, что конкуренция идет между этими тремя, а не между какими-то бандами? Один снабжает информацией автоматчиков, другой – мотоциклистов, решив поработать на себя, а не делить куш на доли.
Вербицкий и Мякишев выбрались на крышу дома и тщательно обследовали каждый метр. Никаких следов.
– Похоже, мы имеем дело с нечистой силой, Илья Алексеич, – пожал плечами Мякишев. – Они снайперы, они виртуозные мотоциклисты, и у них есть крылья. С этой крыши невозможно уйти. Разве что прыгнуть с раскрытым зонтиком.
Вербицкий по привычке потер подбородок:
– Ну-ка прикинь, Сережа, какое расстояние до соседнего дома.
– Метров двадцать. Я бы прыгать не стал.
– Зачем прыгать? Электрокабель видишь? Мы на крыше восьмиэтажного дома, а крыша соседнего – на уровне седьмого этажа.
– Так ведь током убьет.
– А ты за второй не хватайся. Их же два, плюс и минус. Идут под наклоном. Другого способа я не вижу. Надо кого-то послать на соседнюю крышу, а пока зайдем к ребятам, может, чего и нарыли.
Ребята «нарыли» в буквальном смысле слова. Паркет в комнате был вскрыт, на столе лежали упакованные пачки денег – пять кирпичиков купюр по двести евро и четыре – по пятьсот.
– Сколько денег, Коля? – спросил Вербицкий криминалиста.
– Три миллиона, Илья Алексеич. Упаковки стандартные, запаянные в целлофан, печатей на банковских ленточках и подписей кассиров нет. Могут принадлежать одному источнику, а могут и разным. Двухсотки разнобойные, а пятисотки серийные, прямо со станка. Напечатаны во Франции.
– Банкиры знают номера и серии?
– Вряд ли. Пачки не вскрывались, на пятисотках ленточки монетного двора.
– Наша теория летит к чертовой матери, – пробурчал Мякишев.
– Ты это о чем, Сергей?
– О том, что банки покрывают свои потери.
– Деньги, два миллиона, переправляла строительная фирма, а не банк. Они наличность не страхуют. Но откуда взялся третий миллион? Значит, это не первая вылазка мотоциклистов!
– Не могу понять, Илья Алексеич, – нахмурил брови Мякишев, – почему они деньги бросили, не взяли их с собой. Ушли ни с чем.
– Чтобы сохранить себе жизнь! – раздраженно ответил Вербицкий.
– Не успели, – предположил криминалист Бло-хин. – Деньги лежали под паркетом: мотоциклисты вернулись с дела и спрятали добычу в тайник. Достать их не так просто: опять паркет разбирать. Когда загудели сирены и набежала толпа омоновцев, не до того было. Чудо, что ноги успели унести.
Блохин взял со стола газету и протянул Вербицкому:
– Прочитай объявление, обведено красной ручкой. «Продается мотоцикл „Судзуки“, новый. Дорого». Телефон не указан, но есть адрес. Это за городом.
– Надо бы навестить продавца. Чего еще интересного нашли?
– Ничего.
– Думаешь? Оставили кожаные костюмы, значит, они во что-то переоделись. Или в трусах убежали?
– Времени у них не было. В кожаном не удобно, да и жарко работать. Они скинули костюмы, чтобы заняться тайником. Спрятав деньги, решили отметить удачу. На столе была початая бутылка коньяка. Стаканы разбили о стену вдребезги. Очевидно из-за отпечатков. На бутылке отпечатков нет, есть следы талька.
– Значит, под кожаными перчатками они носили резиновые. О чем это говорит? О том, что эти ребята есть в нашей дактилоскопической картотеке.
– Это еще не все. На подоконнике лежал заряженный наган. Самовзвод сорок пятого года, номер сохранился, отпечатков нет. – Блохин потряс в воздухе целлофановым пакетом, в котором лежал вороненый револьвер. – Из него недавно произвели два выстрела. Ствол гарью воняет, две гильзы в барабане
