разболелась, будто в Москве ей лучше, чем на свежем воздухе, я же не на электричке еду. Вот что сказал нам шофер. И тем же вечером дача Фланцева взорвалась. Погибли еще три человека: его друг, коммерсант и два охранника. Начальство решило разобраться в обстановке и установило наблюдение и прослушку за женой, а точнее — уже вдовой Фланцева. Квартира Фланцевых находится на шестом этаже этого подъезда. Нам известно, что сегодня утром она разговаривала по телефону с неким Григорием Ефимовичем и обещала вечером приехать. Разговор был коротким, и мы его не успели проследить. А потом ей звонил агент страховой компании по поводу ущерба, нанесенного взрывом. Дача была застрахована на кругленькую сумму. Агент предложил встречу, и она пригласила его к себе к двенадцати часам.
Марецкий глянул на часы.
— Сейчас уже четверть второго. А в дом заходил только убитый.
— Он и пришел сюда около двенадцати.
— Правда, на страхового агента он не похож. И карманы у него пустые. Даже авторучки нет.
Лейтенант нахмурился.
— Может быть, проверить квартиру Фланцевой? Только не мы, конечно, а вы. Повод вполне законный. Милиция всех соседей опрашивает.
— Проверим,— согласилась Задорина. — Где она живет?
— Шестой этаж, двадцать седьмая квартира.
К ним вновь подошел эксперт-криминалист.
— Извините, Ксения Михална, я даже забыл с вами поздороваться.
— Ничего, Алик, бывает. Мы же не на банкете.
— Это точно. Тут вот какая штука. У трупа правый рукав рубашки испачкан кровью, а куртка нет. Так что это не его кровь. Он испачкался до того, как надел куртку. Но пятна свежие.
Вниз спустились двое оперативников и доложили:
— Чердак закрыт на висячий замок. Площадка пыльная. Туда давно никто не поднимался. Жильцов, тех, кто дома, опросили. Только плечами пожимают. Не видели, не слышали, не знают.
— В двадцать седьмую квартиру заходили? — спросила Задорина.
Один из оперов глянул в блокнот.
— Так, двадцать седьмая… Там никого нет. Звонили, не открывают.
— Где участковый? — спросил Марецкий.
— Никак не выловим. На участке. Но дежурного предупредили. Ищут.
— Потревожьте его еще раз. Ну что за люди. Час назад совершено убийство, а из районного отделения нет ни одного человека.
— У них ЧП. В какой-то пятиэтажке потолок обвалился, и жильцы пострадали.
— Здесь тоже. Звоните дежурному. Боюсь, что нам понадобятся слесарь с инструментами и понятые. Пойдем наверх. — Марецкий оглянулся. — Алик, ты здесь закончил? Пойдем с нами. А где Виктор Николаич?
— Доктор в машине. Он свое дело сделал, ждет, когда труп отправят в морг. Здесь ему несподручно делать вскрытие, — шутил Сухоруков.
— Рано он рукава опустил. Иди за ним, пусть поднимется с нами на всякий случай.
— Она должна быть дома,— уверенно заявил лейтенант из «наружки».
— Проверим. А своему начальству докладывать будешь?
— Мы не открывали официального дела. Я так думаю, что вся эта каша вам достанется, а мы сделаем вам официальный запрос по материалам дела.
— Понятно. Не хотите официально признать теракт на даче? За такое по головке не погладят. Это уж точно. Хорошо, продолжайте играть роль наблюдателей. Пошли.
Они поднялись на шестой этаж. Целая делегация во главе с майором Марецким.
На звонки никто не отвечал. Марецкий вопросительно глянул на Задорину.
— Что скажет прокуратура?
— Будем ломать. Но сначала понятых вызовите. Марецкий глянул на дверь.
— Думаю, мы и без слесарей справимся. Алик, глянь-ка на замок. Не поврежден ли?
Женщина лежала на кровати. Все постельное белье было залито кровью. Шелковый халат распахнут, и под ним обнаженное тело. На шее глубокий порез с правой стороны. На ковре валялась опасная бритва, тоже окровавленная.
— Ну вот, Виктор Николаевич, а ты решил, что твоя работа закончена. Приступай,— тихо сказал
Марецкий и покинул комнату, выводя под руку Задорину. — Всех прошу выйти на лестничную клетку, пока криминалист не закончит свою работу. Давай, Алик.
Квартира состояла из четырех комнат и выглядела как антикварный магазин. Задорина и Марецкий уединились на кухне.
— Ну что, Ксения, кажется, нам крупно повезло. Свалилось на голову двойное убийство. Просветов пока нет.
— Ты всегда паникуешь, Степа. У страха глаза велики. Вспомни, у тебя и похлеще этого случаи бывали. Ничего, справлялись. Потихонечку, ниточка за ниточку и вытягивали.
— Сейчас здесь закончим и поедем на Петровку. Есть у нас там мой коллега, подполковник Крюков. Он сейчас работает над сходным случаем. Деталей я не знаю, но мы часто консультируемся друг с другом. Делимся опытом. Толковый мужик. Боюсь, что наши дорожки схлестнулись.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы сейчас сделаем одну вещь. Дай только я в чувство приду. Если эксперимент пройдет, то значит, мы отбиваем хлеб у Крюкова.
— Загадками говоришь.
— Нет, Ксеня, я еще не успел переварить тот кусок, что мы откусили.
— Может, мне выйти и оставить тебя одного? Иногда это полезно.
— Нет-нет. Ты меня поддерживаешь, а не мешаешь.
— И на том спасибо.
Марецкий закурил, посмотрел в окно, где светило солнышко, сделал несколько затяжек и встал.
— Пойдем. Я так думаю, что сейчас мы кое-что найдем. Стопроцентной уверенности нет, но волнение — как у школьника на экзамене.
Они вышли на лестничную клетку, где устроили курилку нужные и ненужные люди. Даже новые появились. Сухоруков представил:
— Вот, Степан Яковлевич. Начальник двадцать шестого отделения подполковник Лепехин и участковый инспектор старший лейтенант Диких.
— Майор Марецкий. Петровка, отдел по раскрытию особо тяжких преступлений. Вы извините, но мы с вами позже поговорим. Вам придется сделать полную опись имущества, и, как я думаю, прокуратура опечатает квартиру, если в ней больше никто не прописан. — Марецкий кивнул капитану. — Идем с нами, Борис.
Они поднялись на один пролет выше, где находилось окно, выходящее во двор.
— А ну-ка, Боря, глянь-ка внимательно на батарею под подоконником. Если что-нибудь увидишь, то не трогай. Алик сам достанет при свидетелях.
Сухоруков присел на корточки и внимательно осмотрел радиатор отопления.
— Вижу, Степа. Скомканные резиновые перчатки. Хирургические, испачканные в крови.
— Вот и ладненько. Оставайся на охране объекта, а я пришлю к тебе Алика, как только он со своей пылью закончит.
Задорина была поражена проделанным фокусом.
— Пойдем, Ксения Михална, обратно на кухню. Они вернулись в квартиру.
— И что это означает, Степан?
— Две недели назад было совершено похожее убийство в районе площади Ильича. Погибла женщина. Жена главы администрации Ленинского района Подмосковья. Сам глава умер неделей раньше. Попал в автомобильную катастрофу. Подробностей я не знаю. Женщине было лет сорок семь. Примерно столько же, как сегодняшней покойнице. Дело ведет Денис Крюков. Той тоже перерезали горло опасной бритвой, предварительно оглушив и изнасиловав. Тогда ребята нашли перчатки убийцы, которые тот перед выходом
