— И даже нужно. В четверг Угрюмов купил или одолжил эту машину у Капралова и загнал ее на стоянку. Чека не сохранилось или мы его не нашли. Возможно, чек остался в другом пиджаке. В пятницу Алексей надел замшевый пиджак, в нем и были все пятничные улики. Чеки стоянки — наш путеводитель, по ним мы можем восстановить маршрут.
— Первый чек отмечен в 18 часов 35 минут. Алексей был дома и готовился ко дню рождения.
— Кто вам сказал?
— Никто.
— Вот именно. Это время мы не проверяли. Больница далеко?
— Минут десять езды. Стоянка находится между больницей и морем.
— Самое подходящее место. Первый чек. В 18 часов 35 минут Угрюмов приезжает сюда на своем «Фольксвагене». Пересаживается в «Пежо» Капралова, едет в больницу и меняет машины. Он оставил Наташе машину Капралова. Девушка не заметила подмены. Даже ключи с тем же брелоком лежали в кармане дверцы, вот почему Наташа положила сюда косметичку и подарок. Алексей, поменяв машины, пригнал Наташин «Пежо» сюда, на стоянку. Оставив здесь ее машину, он садится в свой «Фольксваген» и возвращается домой. Время второго чека?
— 19 часов 15 минут.
— Сходится. Сел в машину Капралова в 18 часов 35 минут, пригнал машину Наташи в 19 часов 15 минут.
— На все про все больше не уйдет.
— И я так думаю. Дело сделано. Больше Наташа свою машину не видела и царапины тоже. Она говорит правду.
— А что, собственно говоря, сделано? Поменял машины местами?
— Да. И наверняка он не разрешил Наташе ехать на свидание к Таисии. Она его послушалась. Он же вожак. Девушка не смеет ему перечить. В девять вечера она выехала из больницы на машине Капралова, положив в бардачок подарок и косметичку. Приехав домой, пошла спать — устала. На часах было половина десятого. Примерно. Наташа нам рассказала все как есть. А Алексей в это время находился у Юрия Артюхова.
— Хорошо. Пусть по-вашему. В чем смысл маневра?
— А смысл мы уже просчитали. Алексей не успел бы на свидание к Таисии, если бы заехал в гараж за машиной Наташи. А от стоянки он успевает. Стопроцентная математика. Мы обязаны проделать следственный эксперимент. Нам понадобятся три машины и несколько статистов из числа оперативников. Надо нанести схему на карту города и следовать по схеме с секундомером в руках.
— Я и без схемы город знаю.
— Нам нужна фиксация каждой точки.
— Боюсь, что ваш эксперимент нам ничего не даст, кроме головной боли.
— А я уверен в обратном.
Пререкаясь, они не подозревали, что за ними наблюдают две пары глаз: за машинами прятался Олег Громов, а Угрюмов сидел в «Газели» у ограды стоянки. Он видел и сыщиков, и Громова и даже догадывался, о чем они говорят.
15
В четырнадцать часов десять минут курьер на новом велосипеде выехал из ресторана «Таврида». Алексей выждал и поехал следом. Через пять минут он был у Чертова копыта, остановился у самого парапета и вышел из машины, оставив дверцу открытой. Вставив сигарету в мундштук, закурил. Солнце сильно припекало, в рубашке с длинными рукавами было жарко, но он не замечал этого, смотрел на море и думал о своем. О чем думал, на что надеялся, только одному ему известно.
Спустя какое-то время появился возвращавшийся курьер. Парень что-то насвистывал. Заметив на пятачке у подковообразной ограды «Фольксваген» с открытой дверцей, он притормозили Его охватило нехорошее предчувствие: он вспомнил о «Мерседесе» с открытыми дверцами, о найденном на камнях трупе.
Курьер тихо подъехал к парапету и увидел мужчину лет сорока, сидящего на корточках и что-то ищущего на земле, перебирая гравий. Он его узнал: видел его фотографию в газете, где печатался репортаж о похоронах Таисии Покровской. Это тот самый Угрюмов, наследник многомиллионного состояния. Везет же людям. А говорят, что деньги с неба не падают. Еще как падают.
Угрюмов оглянулся и почему-то вздрогнул.
— Тебе чего здесь?
— Мне? Нет, ничего. Тут на днях произошло несчастье. Женщина погибла. Ее машина так же стояла и дверцы были открыты. Я вас не заметил за машиной. Подумал, а вдруг…
— Как видишь, я жив и умирать не собираюсь. Проваливай.
— Да я так, ничего.
Мужчина поднялся с корточек, улыбнулся, выбил окурок из мундштука и вернулся в машину.
Он сделал все от него зависящее, следующий ход за сыщиками. Плохо ребята работают. Приходится заставлять их думать, как нерадивых троечников.
Шли третьи сутки пребывания Наташи в камере предварительного заключения, она не спала ночами, устала, и красота ее потускнела. Ее вновь вызвали на допрос. В кабинете Блохина были следователь Вербицкий и капитан Гусева. Она сидела в сторонке с блокнотом в руках, а следователь стоял у окна.
— Вы все еще настаиваете на своих показаниях, Наталья Сергеевна? — спросил подполковник.
— Я ни на чем не настаиваю, — тихо ответила девушка, облизнув пересохшие губы. — Я не могу понять, на чем настаиваете вы.
— Хорошо. Все, что вы рассказали, запротоколировано. Поговорим о деталях. Есть запись вашего телефонного разговора с Таисией Покровской, пленка прошла экспертизу. Вы продолжаете настаивать на том, что не встречались с ней в пятницу?
— Телефонный разговор — одно, встреча — другое. Я никогда бы не решилась на такую встречу. От Таисии чего угодно можно ожидать. Я боялась эту женщину, она мне угрожала, и не раз. Но я ее угрозы на магнитофон не записывала. Ехать в позднее время в опасное место я не решилась бы. Она могла приехать сама, днем, когда Алеша в рейсе. Что за необходимость и срочность встречаться с ней ночью?
— Ладно. Оставим этот эпизод в покое. Где ваш мобильный телефон?
— Не знаю. Дома, наверное.
— Ни дома, ни в машине мы его не нашли.
— Вы меня забрали без всего. Я даже носового платка с собой не взяла.
— Аппарат нам не нужен. Мы получим распечатку всех ваших телефонных звонков у провайдера. Скажите, что у вас было в руках, когда вы вышли с работы?
Девушка задумалась.
— Косметичка и подарок от главврача. Я его не распечатывала.
— Куда вы положили эти вещи?
— В бардачок. Потом забыла его достать. Он и сейчас там лежит.
— А как в машине оказались ваши туфли?
— Не знаю. Не помню. Может, я их брала с собой на одну из вечеринок, но это было давно и сейчас мне трудно сказать.
— Вернулись домой и легли спать?
— Да. Я очень устала. Мы работаем по двенадцать часов через день.
— Видели Алексея?
