— Мы давно уже не ходим в те края.
— Знаем. Потому и торговаться не станем.
— Надолго?
— Кто ж его знает. Вы нас доведете, дальше мы разберемся.
— В одиночку по тем тропам ходить нельзя. Если я пойду с вами туда, то должен привести вас назад. И я не уверен, что вернутся все.
— У страха глаза велики.
— Охотники от страха не погибают, так почему же они не возвращаются?
— Если ты знаешь те тропы, Егор, значит, бывал там, и мы видим тебя живым, — тихо проговорил Ахара-Ледогоров.
— Много воды с тех пор утекло.
— Так или иначе, но мы вернемся назад. После того как дело свое сделаем. Все или не все, вопрос сложный.
— Путь не близкий, дня три хода на легких ногах.
— Мы не торопимся на тот свет. Важно не сколько, а как, вот поэтому ты нам нужен. С компасами и картой мы и сами в капкан угодить можем, но подыхать в наши планы не входит.
Егор оглядел компанию. Двое косоглазых с надменными физиономиями, один похож на жердь, шея гусиная, низкорослый старикашка с лысым черепом, вояка с бравым видом старшего… Что такое тайга им невдомек, подохнут не за понюх табаку. Нашли кого посылать.
— Плохо ты о них думаешь, Егор, — поймав взгляд охотника, сказал старлей. — Они такого в своей жизни насмотрелись, что тебе в кошмарном сне не снилось.
— Поживем — увидим.
— Значит, согласен?
— Тронемся на рассвете. А теперь заходите в дом.
День приезда оказался удачным. Может, и дальше все пойдет как по маслу?
2.
На грот-мачте корабля развивался синий флаг Дальстроя, генерал пользовался собственным штандартом — авось пронесет. Но если такой флаг развевается на боевом судне, а корабельного номера нет, название отсутствует, порт приписки не обозначен, оно будет определяться как нарушитель, его обязаны арестовать и отбуксировать на базу. Не послушал Белограй советов старого Сильвера, не стал ставить номер и возвращать кораблю название. Не взял он в поход и спившегося героя Орлова, посчитав, что слишком много амбиций у капитана второго ранга. По быстроходности «Восход» отставал от современных судов того же класса, уйти от преследования будет не так просто. Вызовут авиацию в помощь, тогда пиши пропало! Команда, укомплектованная на треть от нормы, работала на износ, вахта менялась только на самых ответственных участках, где без передышки выдержать невозможно, однако никаких жалоб не поступало. Этим людям повезло. Они пешком готовы были уйти с Колымы хоть на край света, лишь бы выпустили. А когда моряку дают корабль и говорят: «Катись куда подальше с глаз долой!», то тут надо только Богу молиться и, засучив рукава, впрягаться в общую лямку.
Шли ровно, четырнадцать узлов, другими словами — экономичным ходом без больших нагрузок на двигатели. Для такой посудины — крейсерская скорость. Погода стояла солнечная, это беспокоило команду: не только они могли видеть противника, но и он их. Рация работала только на прием — соблюдали радиомолчание, дабы не выдать себя с потрохами. Одним словом, проблем хватало, а тут еще одна объявилась.
Белограй все время проводил на носу корабля, пристально вглядываясь в морские просторы и выслушивая доклады командира. Он не ошибся в Кравченко. Бывший капитан-лейтенант оказался человеком грамотным, честным и дисциплинированным. Команда его уважала, и ему не приходилось повышать голос. Тут каждый знал свое дело и каждый понимал, кем его сочтут, если выловят корабль как рыбку из пруда. Вся надежда была на всесильного генерала. Чего они не знали, так это того, что генерал сам был беглецом. Даже еще хуже. Он числился в покойниках, великая империя Дальстроя ему уже не принадлежала. Белограй никто. Пустое место.
— Василий Кузьмич! Генерал оглянулся.
Майор Мустафин держал за шиворот мальчишку лет пятнадцати в тельнике и бушлате. Короткие черные волосы торчали в разные стороны, крупные раскосые глаза наполнены страхом, губешки дрожат. На эвенка не очень похож, больше на китайца.
— Что за фрукт?
— В трюме прятался. За ящиками. Радист спустился за деталями, они вторую рацию собирают, а там этот шкет. Как попал туда, не знаю. Команде в наш трюм допуск запрещен, ключи от замков только у меня. И вот подарок.
— Как он там с голоду не сдох!
— Ay него свой мешок с харчами имеется.
— Ты кто такой, звереныш?
— Юнга я. С острова. Помогал корабль чинить.
— Как звать?
— Ли Ван Си.
— Китаец?
— Так точно.
— А родня где?
— Нет родни. Один. Хочу служить на флоте.
— По-русски ты хорошо лопочешь. Командира ко мне.
Абрек передал команду по эстафете. Через минуту появился Кравченко.
— Ты что же, Богдан, контрабандой занялся? В спецлюке детей возишь?
Таким растерянным Белограй еще не видел бодрого и находчивого капитана. Стоял, хлопал глазами и смотрел на мальчишку, слегка приоткрыв рот.
— Что молчишь, командир?
— Виноват! Не углядел.
— Если твои сигнальщики не углядят корабли на горизонте, то нас пустят треске на корм.
— Виноват! Исправлюсь!
— Это как же? Вышвырнешь щенка за борт? Оставь. Тебе лишние руки не помешают.
— В камбуз его. В помощь коку сгодится.
— Добро. Определяй на довольствие, — потрепав мальчишку по волосам, генерал улыбнулся. — А ты храбрец, китайчонок Ли. Будто из песни тебя выдернули. Отпусти его, Абрек.
Капитан взял мальчишку за руку и повел к мостику.
— Ты как сюда попала, Лю?
— Там, где ты, там и я, остальное не имеет значения.
— Зачем ты волосы остригла? Такие были волосы…
— Новые отрастут, они быстро растут. Мы же приплывем куда-нибудь?
— Нас никто нигде не ждет, и мы никому не нужны.
— Мы друг другу нужны. Островов много, места всем хватит. Оленей разводить будем, рыбу ловить, песца стрелять.
— Замолчи. Дай мне подумать. А пока на камбузе поработаешь, кок у меня две должности занимает. Тут каждый за пятерых работает.
— А где я буду спать?
— С матросами в кубрике. Или тебе отдельную каюту подать?
— Но я не могу раздеваться.
