предварительно соединившись с междугородней. Разговор вел второй, который подсоединил трубку к нужной размычке. Его соединили с Питером, и он в течение десяти минут давал указания и инструкции, после чего отсоединился, взял стремянку и спустился вниз. Второй также не задерживался. Поставив аппарат на место, он извинился за беспокойство и ушел.
Через пять минут монтеры сидели в военном «газике» по другую сторону улицы и наблюдали за подъездом, в котором проверяли линию.
Серая «Волга» подъехала через тридцать две минуты после их ухода. Четверо крепких ребят в штатском выскочили из машины и влетели в подъезд.
— Плохо работают, — констатировал Сергей.
— Но все же работают, — поправил Астахов и завел двигатель.
— Во всяком случае, мы знаем, как они работают. Есть смысл повторить эксперимент, но надо отъехать еще дальше от центра. Мне нужно сделать еще один звонок.
Машина медленно тронулась с места.
Таким образом, в течение часа они объехали еще две квартиры и сделали все необходимые звонки в Санкт-Петербург.
— Что будем делать дальше? — спросил Сергей.
— Задание в Питере приняли. Результаты мы получим не раньше чем через сутки. Нужно лечь на дно, — сказал Горохов.
— А как же быть с Метелкиным и Любкой Литовченко? — забеспокоился Астахов.
— Придется совмещать. На окраине города бросим машину. Через кордон на шоссе мы не проскочим. Нам надо пробираться в Ставрополь, обойти город северной стороной и выйти к Сосенкам. Лучшая для нас берлога — это дача полковника Железнова. Только там мы сможем пользоваться телефоном бесконтрольно. А сейчас надо позвонить Метелкину, и пусть он привозит Любку в Сосенки.
— А деньги? — спросил Астахов. — Метелкин за рубль удавится.
— У меня есть деньги, — продолжал Горохов. — Главный выделил пять тысяч зеленых, а мы истратили сотни четыре, не больше. Метелкин вне игры, он проскочит все кордоны. Таким море по колено. Куда больше меня интересует положение Скворцова и Кати Китаевой. У Екатерины Алексеевны большие связи, ее знает каждая собака. Много добра она сделала людям. На это и уповаю. Любой порядочный человек даст ей место под своей крышей. Надо предупредить Рудика и, не теряя времени, уходить, пока противник занят шмоном в квартирах и поисками монтеров. Переоденемся в военную форму — и вперед.
Забрызганный грязью, невзрачный «козлик» зарычал, и завертелись колеса.
Лесничий встретил их у реки. Это было случайностью, можно сказать, подарком судьбы. Катя Китаева и Скворцов заблудились после трех дней беспрерывного пути с ночевками в больницах, санаториях, деревнях. Они продолжали продвигаться на юг.
Скворцов не имел права рисковать жизнью жены депутата — одного из главных свидетелей и единственного человека, которому поверят. На себя и своих коллег он не рассчитывал. С журналистами особо не церемонятся, а Катя — другое дело, у нее авторитет.
По замыслу Скворцова, они должны выбраться к Невинномысску, что в пятидесяти километрах к югу от Ставрополя. Во-первых, там жил академик Лисовский, светило науки мирового масштаба, человек решительный, смелый, и только он один смог бы уберечь Катю и подключить Москву к разбирательству. Как-никак, а академик годом раньше получил орден из рук самого президента. Пожалуй, Лисовский был единственным человеком, кто не побоится Ершова, а тот, в свою очередь, не решится на него давить. Во- вторых, все поиски беглых репортеров и свидетелей велись в северном и западном направлениях — Краснодарский край и Ростовская область. Если кто-то и попытается вырваться из сетей, то югом не пойдет, там, кроме Кавказских гор, ничего не встретишь.
И все же они шли окольными путями, там, где нет широких магистралей, шумных городов и крупных населенных пунктов, где можно наткнуться на милицию или того хуже — на службу безопасности.
Лесничего не стали вводить в курс дела. Просто сказали ему, что заблудились, а тот и не очень-то любопытствовал. Катю Китаеву он знал. А кто ее не знал? Медицина, экология, благоустройство заповедной зоны и все, что связано с флорой и фауной края, лежало на ее плечах. Она старалась и тем самым сыскала себе большой авторитет и уважение у всех, кто заботился о земле и воздухе, животных и растениях, о больных и беззащитных.
Узнав о том, что Катя пробирается в Невинномысск, лесник вызвался проводить заблудших овечек. Шесть километров через заповедную рощу и шоссе. А там и рукой подать. Любой рейсовый автобус за двадцать минут довезет до города.
— Надо идти по направлению к солнцу, и не ошибетесь. Оно клонится к закату, на запад. Аккурат к шоссе и выведет, — рассуждал лесничий. — Часа полтора пути. Почва в лесу подсохла, травка пробивается. Вишь, какая погодка стоит. К апрелю деревья листвой покроются. Зверье в лесу проснулось. Кого только не встретишь! Угодья у нас богатые. В августе сезон откроем, так что ждем тебя, Катюша, с мужем на охоту. Ты ведь у нас стрелок знатный.
У Кати ком подкатился к горлу, и она попыталась улыбнуться, в то время как ее душили слезы.
Добродушный мужик, здоровый, краснощекий, с голубыми глазами, обо всем говорил открыто, весело, с улыбкой. Скворцов завидовал ему. Ходит себе с ружьишком по лесам и забот не знает. Все ему в радость. А тут живешь как на пороховой бочке, только потому что кому-то не нравится правда, которую ты не желаешь скрывать от народа.
Скворцов ошибался. Неприятности и в лесу встречаются. То ли судьба их преследует с коварными замыслами, то ли роковые стечения обстоятельств посеяны по всему пути, избранному ими.
Картина, которую они увидели на поляне, выглядела нелицеприятной. Трое крепких мужиков разожгли костер и жарили шашлыки, двое отдыхали с карабинами за спиной, а третий копал яму, возле которой валялся крупный кабан. Чуть в стороне, на бугорке, лежали шесть полосатых поросят и тут же заготовленные рюкзаки под добычу.
Лицо у лесника переменилось до неузнаваемости. В нем появились злость, обида и нетерпимость. Глаза его потемнели. Он вскинул двустволку и крикнул:
— Оружие на землю, всем встать и руки за голову.
Наступила томительная пауза. Браконьеры переглянулись.
— Эй, ребята, вы что, от голода такие сердитые? Садитесь к костру, свежей поросятинки откушайте, под первачок хорошо пойдет!
Никто из троих и не думал выполнять требования лесника. Здоровые мужики в военной камуфляжной форме, без погон, чувствовали себя уверенно и спокойно.
— Вы оставите оружие на земле и повернетесь ко мне спиной, — резко сказал лесник. — Шутки шутить в суде будете.
Катя молчала. Скворцов не решился останавливать напор лесника, да и вряд ли ему это удалось бы. Слишком решительный вид был у их проводника.
— А ты дурак, мужик. Ну что ты супротив нас? Мы сами тебя посадим лет на десять за угрозу оружием. Не понял, с кем дело имеешь, или прикажешь погоны надеть? В штаны наложишь.
— Закон один на всех.
— Мы сами — закон! Как скажем, так и будет.
— В суде разберемся. У меня свидетели. А эта женщина следит за исполнением законов.
Охотники вновь переглянулись.
— Никак сама сударыня Китаева к нам в гости пожаловала? Вот удача! На ловца и зверь бежит. Ну и улов у нас сегодня, ребята! Кабанина — вещь хорошая, а мадам Китаева — и вовсе подарок!
Скворцов скривил физиономию. Черт дернул этого олуха за язык. Дуриком залетели. Столько трудов — и все напрасно.
— И зачем же я вам понадобилась? — спросила Катя строгим тоном.
В ее глазах и намека на испуг не читалось.
— А это тебе полковник Железное расскажет. Знаешь такого? Он с ног сбился в поисках твоей душеньки. Подарочек хочет Ершову преподнести. Тому живоглоту твоего муженька мало показалось.
