Дача начальника УВД Ставрополя превратилась в штаб злейших врагов самого начальника.
Рудик и Ольга чувствовали себя здесь хозяевами и принимали гостей. Первыми прибыли Горохов, Астахов и Бороздин. Они привезли с собой консервы, хлеб и пиво. После короткого завтрака и обмена информацией Горохов уселся за телефонный аппарат и начал названивать в Питер. После разговора со своим курьером Гошей Горохов доложил обстановку:
— Новости не очень оптимистичны, господа изгнанники. Первое, что касается рейса 14-69. После того как я сообщил бортовой номер самолета, на котором мы летели, в аэропорту ответили, что данный лайнер отправлен на капитальный ремонт на базу. Где база, отвечать не стали. Эта информация не для распространения. Далее. Экипаж, который летал на данном самолете, находится в отпуске. Это официальные, данные. Но ребята начали копать в этом направлении. У нас в Пулкове есть свои люди, и результатов мы добьемся. Скрыть исчезновение сотни пассажиров невозможно. У четверых из тринадцати пассажиров, о которых мы знаем, побывали на работе. Никто из начальства ничего о них не знает, кроме того, что они получили телеграммы из Минеральных Вод с просьбой предоставить им отпуск за свой счет. Прокуратура притихла. Опровержение наша газета давать не стала, а поместила заметку. Если власти хотят получить опровержение, то пусть докажут, что мы опубликовали ложь. Предлагается собрать пресс- конференцию, на которую будут приглашены пассажиры рейса 14-69. Без свидетелей обвинения прокуратуры против моей статьи ничего не стоят. Вот почему Ершова вызвали на Лубянку. ФСБ взвалила на свои плечи непомерный груз. Невозможно скрыть экипаж, самолет, сотню пассажиров. Кого-то можно напугать, но не всех.
— Возможно, — уверенно заявил Астахов, — Ершов может пойти на крайние меры. Собственно говоря, у него только один выход: признать, что террористы существовали и они вели с ними переговоры. А такие переговоры были, и они наверняка записаны на пленку. Но история кончилась плачевно. У террористов не выдержали нервы, и они взорвали самолет в воздухе. Ершову ничего не стоит превратить лайнер, лежащий в глубине ущелья, в груду металла. Можно предположить и более зверский вариант — уничтожение свидетелей всех скопом.
— Каким образом?
— Самым кровожадным. Ершов вывезет всех пассажиров из воинской части на следственный эксперимент в ущелье. Посадит пассажиров в лайнер и взорвет всех вместе с самолетом. Это избавит его от лишних хлопот и поиска террористов.
— Но ты забываешь о тех, кого он не может посадить в самолет — меня, Рудика, Ольгу, Иру Подкопаеву с ребенком, Сергея, который сажал самолет в ущелье.
— Плохие из вас свидетели. Одна сумасшедшая, другая несовершеннолетняя, третий в розыске, четвертый из банды угонщиков, а ты клеветник и искатель сенсаций. И кто может доказать, что вы летели на этом рейсе? Билетов у вас нет, а ваши корешки уничтожены или выброшены из памяти компьютера. А останки похоронят в общей могиле.
— Ты говоришь о страшных вещах, Вадим. Даже такой человек, как Ершов, не пойдет на массовое убийство. В одиночку он этого не сделает. Людей надо перевозить, в воинской части о них знают. И потом, ты забываешь о главном. Все пассажиры звонили домой после приземления. Люди говорили, что они благополучно добрались до места.
— Не завидую я Ершову. Трудная стоит перед ним задачка.
— Можно подумать, у нас все хорошо и мы впереди на лихом коне! — подвел итог Горохов. — Ну а теперь о печальном. Твоя гадалка сказала правду, Сергей. Жена твоего штурмана Лена Стаценко, которая работала секретаршей у Мирона Шатырина, умерла в одиннадцать часов утра за рабочим столом в тот же день, когда вы вылетели из Питера.
— Ленька умер примерно в это же время, — хмуро заметил Сергей.
— Вскрытие показало, что она умерла от яда. В желудке найдена капсула, остатки которой не успели раствориться. Все зависит от толщины стенок капсулы — чем толще, тем дольше она растворяется. Тебя спасло, как ты сам говорил, расстройство желудка. Капсула выскочила раньше времени, не успев раствориться, и ты выжил.
— Теперь я понял, кто это сделал. Шатырин. Он привез нам форму и билеты около полуночи, а в пять утра за нами уже пришла машина. Помню, он открыл две бутылки вина. Все выпили за успех, кроме него. Он якобы за рулем. Вино показалось мне странным. Всех нас мутило после него. Тогда он и дал нам эти капсулы: «Выпейте, ребята, и почувствуете себя бодрыми и свежими». Я, Лена и Ленька проглотили яд да еще и поблагодарили его за это. Он и Вика — в полной уверенности, что нас уже нет в живых. Вот почему они не боялись говорить с нами откровенно. К тому же у них имелась подстраховка. Бомба!
— Надеюсь, теперь тебе все ясно. А сейчас есть смысл поговорить о Шатырине. Место секретарши после смерти Лены заняла другая девушка. Гоша сумел найти к ней подход. И вот что выяснилось. Позавчера днем ему звонила на работу Вика из Самары. Секретарша сказала, что его нет на месте. Женщина в грубой форме потребовала его найти и сказала, что звонит из Самары. «Передайте ему, что это срочно, звонит Виктория!» Девушка знала, где находился Шатырин, и попросила ее перезвонить ему домой. Спустя десять минут ей перезвонил Шатырин, велел съездить на вокзал и купить билет до Уфы на следующее утро. Вагон СВ. Она выполнила задание, и вчера утром Шатырин уехал в Уфу. Неясно одно: почему он не полетел самолетом? Впрочем, это не имеет значения. Секретарша еще кое-что добавила. К ней уже обращались с теми же вопросами о Шатырине. Приходил подполковник милиции Комарницкий. Перед уходом он просил не распространяться о его визите. Как видите, в Уфу поедем не только мы.
— Ты решил ехать в Уфу? — спросил Астахов.
— А у нас есть выбор?
Зазвонил телефон. Все умолкли и смотрели на аппарат, не зная, что делать.
Рудик встал и снял трубку.
Женский голос сказал:
— Ерш — птица бескрылая.
— Это вы точно заметили. Вы, как я понял, Катя. Из тех, кого вы знаете, здесь только Вадим Астахов. Я передаю ему трубку.
Астахов подошел к телефону.
— Добрый день, Екатерина Алексеевна. Наша банда в сборе. О потерях говорить не будем. Где вы?
Астахов долго слушал, потом сказал:
— Я все понял, подождите секундочку.
Он повернулся к друзьям, которые сидели на огромной кровати в спальне второго этажа.
— Она находится в десяти километрах от Невинномысска. От нас километрах в шестидесяти. Женщина очень взволнована. Там ее приятель содержит зверинец. Есть вертолет, но нет керосина и летчика. Не знает, что ей делать.
— Летчик есть, — сказал Сергей. — Я на боевых вертолетах в Афгане воевал, а с гражданской машиной и вовсе проблем не будет.
— А бензин купим. Деньги у нас есть, — добавил Горохов. — Пусть ждет. Мы скоро приедем. Или придем.
— Оставайтесь на месте, Екатерина Алексеевна. Мы вас сами найдем.
Астахов положил трубку и посмотрел в окно.
— О, и Метелкин подкатил. Любашу из багажника вытаскивает. Бедняжка, никак разогнуться не может.
— Идем встречать, — предложил Горохов.
Увидев Астахова, Любанька заплакала.
Метелкин передал Астахову целлофановый пакет с ручками.
— Здесь все материалы, которые я обещал. Времени у меня в обрез, гоните монету — и я поехал.
Горохов отсчитал деньги и протянул репортеру. Увидев пачку купюр в руках незнакомца, Метелкин добавил:
— Густо живете. Знал бы, не продешевил. Ладно, бывайте. — Усаживаясь в машину, он добавил: — Будьте осторожней. У шоссе на перекрестке пост поставили. Кордоны по всей дороге выставили, будто сам президент приехать должен.
— Спасибо за заботу.
