лицом, испуганным взглядом, с пятнами крови на костюме. Возможно, он еще находился в шоке и не сознавал, что с ним произошло.
Гости не нашли ничего лучшего, как выразить жениху соболезнование. Каждый подходил к молодому человеку и что-то невнятное бурчал себе под нос. Скорее всего, все хотели удовлетворить собственное любопытство, так это выглядело со стороны. Еще бы, ради этого и собрались. Кто знает, удастся ли его еще раз увидеть! Несмотря на порезы, ясно было, что парень и впрямь красив. Юлька не ошиблась в выборе. Достойную нашла себе пару. Почему-то забывая, что от пары осталась единица и вовсе не та, которую хотелось бы оставить из двух существовавших.
Когда подошла Вероника, молодой человек вздрогнул. Они долго и пристально всматривались друг в друга. Вероника сделала совсем не тот вывод, что остальные: перед ней стоял не жених Юлии, а совсем другой человек. И кто он, девушка поняла спустя несколько секунд, после того как отошла в сторону. Большего шока, чем она, в этот вечер никто не перенес.
ЧАСТЬ I НОСТАЛЬГИЯ ПО ДЕВЯНОСТЫМ
20 мая 1996 года
У Анны Дмитриевны гостила ее подруга Наталья Павловна. Странная женщина, очень простая, похожая на деревенскую молочницу, но о чем бы разговор ни заходил, она умела его поддержать и разбиралась в таких вещах, что часто удивляла собеседников своими познаниями. Ее невзрачная внешность и нелепая одежда очень контрастировали с эрудицией, необычным взглядом на ничего не значащие явления. Близкие Анны Дмитриевны никогда ранее не видели Наталью Павловну и удивлялись, узнавая о том, что гостившая в доме Лапицких женщина — старинная подруга хозяйки.
Режим в имении, установленный Анной Дмитриевной, не менялся много лет. В шесть вечера все семейство собиралось в столовой на обед. По центру стола сидела хозяйка, по обеим сторонам — дочери и кто-то из друзей семьи. Каждый раз это были разные люди. То доктор Введенский, то адвокат Шмелев или следователь Трифонов, то сестра Анны — Нелли Юрьевна и многие другие. В последнюю неделю к привычному составу прибавилась и Наталья Павловна. Никто не знал, как долго она будет гостить в доме, это никого особо и не волновало. Женщина умела оставаться незаметной среди тех, кто в имении чувствовал себя как дома. Когда ей задавали вопросы, она достаточно компетентно на них отвечала. Загадочная дамочка с умными проницательными глазами интересовала только дочерей. Особенно Нику, так как бойкая шестнадцатилетняя девчушка интересовалась всем, что ей было непонятно и казалось таинственным.
Надо сказать, что Анна Дмитриевна держала дочерей в строгости и считала, что современных школьных знаний совершенно недостаточно для отпрысков княжеского рода. Она дополнительно нанимала учителей, как правило, это были профессора старой формации, с глубокими знаниями. И приходилось бедным девочкам помимо уроков проходить заново литературу и историю, учиться рисованию, музыке, танцам. Французский язык считался обязательным. Сестры были похожи друг на друга только внешне и оставались противоположностями по характеру, как плюс и минус в магнитном поле. Юля прекрасно рисовала, а Ника танцевала. Старшая тяготела к истории, а младшая — к литературе. Правда, обе не любили французский. Юля была девушкой доброй и отзывчивой, а Ника скрытной и капризной. Конечно, Нике вроде бы приходилось подчиняться старшей сестре, но на деле все получалось наоборот, Юля ходила на поводу у младшей, стараясь ей уступать и потакать, если речь шла о благих намерениях.
Как-то, гуляя по парку, учитель истории, пожилой сутуловатый профессор, который предпочитал читать девочкам лекции на свежем воздухе, остановился напротив особняка и, взглянув на него, сказал:
— Это чудо архитектуры середины девятнадцатого века тоже хранит в себе тайны истории.
При слове «тайна» мгновенно включалось богатое воображение тогда еще тринадцатилетней Ники.
— Генеалогическое древо своих предков мы знаем наизусть. Скучная придворная знать, служаки их величеств, традиционные приемы, балы, богатые невесты, выбранные родителями, куча детей и карьера при дворе.
Но профессор словно не слышал девочку.
— Замки, дворцы, особняки не могут жить без тайн. Я интересовался у вашей матушки, сохранились ли чертежи дома. Она ответила, что таковых не имел даже ее дед. А значит, они были уничтожены сразу после строительства. Я могу объяснить почему.
— И почему же? — спросила Юля.
— Вспомните те времена, когда строился ваш особняк. Только что прогремели наполеоновские войны. В Европе неспокойно. Народ напуган. Никто не мог дать гарантий долгого мира в России. В случае нового набега неприятеля все мужское население страны обязано было брать в руки оружие и идти в бой. Особенно это касалось дворянского сословия. Но как спасти семьи? Жен, детей и стариков, не способных себя защитить. Все, что можно сделать, так это дать им возможность укрыться от неприятеля. Ничего нового человечество с тех пор не придумало. Подвалы, тайные ходы, катакомбы. Чертежи вашего особняка исчезли, дабы не достались врагу, дорогие барышни. Потому что в них обозначались тайные проходы внутри стен и лабиринты под зданиями.
— Сказки! — тут же парировала Ника. Профессор глянул на девочку со снисходительной улыбкой.
— Поднимитесь на второй этаж своего дома. Там проходит длинный коридор, соединяющий левый и правый флигели. Таким образом вы сможете промерить длину всего дома от одного конца до другого. После чего промерьте по ширине каждую комнату, расположенную по правой или левой стороне. Вычтите из общей длины количество простенков. В те времена строили переборки в три кирпича. Тогда-то мы и узнаем, кто был прав, а кто оказался Фомой неверующим.
Долго девочек уговаривать не пришлось. В их жизни было слишком мало развлечений. Юля все свое время проводила на конюшне с лошадьми, Ника читала приключенческие романы Дюма, Стивенсона, Дефо, начала уже интересоваться Мопассаном. Конечно, они обмерили весь дом в тот же день. Пришлось вспомнить математику и заняться расчетами. В итоге их удивлению не было предела. Длина коридора составила сорок девять метров. Ширина восьми комнат от стенки до стенки составила тридцать один метр плюс фойе и лестница пять метров, итого — тридцать шесть. За минусом тридцати шести получилось тринадцать метров. Причем девочки учли и шесть простенков по полметра, хотя они были значительно меньше, по их мнению. Итог поразительный. Тринадцать метров куда-то улетучились. Значит, существует тайная комната. Обмерили первый этаж — результат тот же. И там имелись тайные комнаты. Когда они рассказали о своих вычислениях учителю, он улыбнулся.
— Все правильно. Только строить потайные комнаты невыгодно. Каменный мешок без окон. Скорее всего, речь идет о лестницах. Потайных, конечно.
— Разве лестница может занимать тринадцать метров? — удивилась Юля.
— Их две. По одной в каждом крыле здания. Чтобы хозяев не могли застать врасплох. Им не надо было бежать с одного конца коридора на другой. А может, их и не две, а четыре, и расположены они между стенами каждой комнаты, исключая холл, имеющий свою центральную лестницу. Эти лестницы должны вести с чердачных помещений в подземелье. Возможно, лабиринты под парком имеют выходы. Зашел человек в комнату, сдвинул потайную дверцу — и он на лестнице. Спустился вниз, прошел под парком и вышел где-нибудь у водопада. Князья Оболенские не были бедными людьми. Могли позволить себе строительство любых лабиринтов.
Вот тут-то и начались поиски тайных ходов и скрытых лабиринтов. На эту тему можно написать отдельную книгу, но не будем отвлекаться от начатой истории. Юля быстро остыла к пыльным занятиям, но Ника не успокоилась, пока своего не добилась.
В доме имелось подземелье, оно представляло собой три хорошо обставленные комнаты, похожие на кабинеты, но с кроватями. Там было даже оружие. Лестниц оказалось только две. Одна проходила между комнатами матери и служанки в левом крыле, вторая — между Юлиной спальней и ее учебным кабинетом в
