Джесси кивнула. Мысль о побеге приходила ей в голову, но сейчас было важнее другое, нечто более прозаическое. Зайдя за уступ скалы, она справила малую нужду и вернулась.
– Если ты дашь мне слово не бузить, – снова предупредил ее Сильва, – я позволю тебе ехать верхом, а не болтаться на лошади как мешок с овсом.
Дать слово означало солгать, но Джесси не колебалась ни секунды. Что за вздор – бояться нарушить слово, данное вору?
– Честное слово, – сказала она кротко. Если ей удастся заслужить его доверие, то, может быть, потом у нее появится шанс убежать.
Они сели на лошадей, и Сильва привязал ее руки к седлу так, чтобы она могла за него держаться – и только. Джесси чувствовала себя разбитой – ребра болели, спина ныла, челюсть распухла. Но это можно перетерпеть, гораздо хуже висеть вниз головой, когда вся кровь приливает к лицу.
Она подумала: обнаружил ли кто-нибудь тела Пэдди и других мужчин, ищут ли ее, да знают ли вообще, что она пропала? А что станет делать Джейк, когда узнает? Он пришел бы ей на помощь, обязательно кинулся бы спасать свою компаньоншу, если бы мог оказаться поблизости. Но он далеко, в Сан-Франциско, время неумолимо бежит, ему не успеть… Может быть поздно.
Джесси вздрогнула от этой страшной мысли. Придется позаботиться о себе ей самой, раз уж заварила все это, так теперь надо расхлебывать. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.
Так она и ехала, то размышляя, как сбежать, то с нежностью вспоминая Джейка. Хорошо, что она отдалась ему, по крайней мере теперь, когда она познала радости любви, и умереть не страшно. Она вспомнила ту волшебную ночь, минуты наслаждения, объятия и поцелуи, и ее охватила сладкая истома. Испытал ли Джейк такое же удовольствие от близости с ней? Хотелось бы в это верить…
Но потом ее мысли вернулись к происшедшей трагедии, и настроение совсем испортилось. На дороге остался лежать истекающий кровью Пэдди. Алек и сопровождавшие их конвоиры погибли. «Это я во всем виновата! Все погибли из-за меня…» – в отчаянии повторяла она про себя, и глаза ее наполнились слезами. Нет, она же Таггарт, черт побери! Нельзя позволить себе плакать, надо собраться с силами и бороться до последнего вздоха.
Солнце клонилось к закату, они свернули куда-то с тропы, и Джесси увидела впереди хижину – покосившееся деревянное строение, крытое соломой, выглядело заброшенным. Сильва спешился, помог спуститься на землю Джесси и привязал ее к дереву. Отведя лошадей в сторонку, он пошел в хижину.
Вскоре из трубы пошел дым – значит, он растопил камин. Джесси, продрогшая и усталая, смотрела на трубу и с робкой надеждой думала: вдруг кто-нибудь заметит дымок и придет сюда? Но тут же сникла, сообразив, что хитрый Сильва все заранее предусмотрел, место безлюдное, так что рассчитывать на помощь не стоит. От отчаяния Джесси зажмурилась и даже топнула ногой – единственное движение, которое могла сделать.
– У меня там на плите греется ужин, – сообщил ей неожиданно появившийся Сильва. – Но есть кое-что, чего мне хочется гораздо больше.
Он окинул ее откровенно плотоядным взглядом. Сомневаться в его намерениях не приходилось. Джесси зажмурилась, у нее вся душа перевернулась. «Он собирается изнасиловать меня! – в ужасе думала она. – Ждать не будет!» Если у нее есть хоть какой-то шанс, надо его использовать сейчас. Как только Сильва разрезал веревки, она изо всех сил толкнула его и бросилась наутек, прямиком к лесу, надеясь затеряться в темноте.
Но Сильва в несколько прыжков догнал ее и повалил на землю.
– Отпусти меня! – закричала Джесси и стала отчаянно отбиваться.
Но Сильва все же прижал ее к земле так, что она и вздохнуть не могла. Неожиданно он расхохотался.
– Смотри-ка, у тебя еще не все силенки иссякли. Мне это нравится, – проговорил он сквозь смех, встал, рывком поднял Джесси на ноги и поволок ее к хижине, хотя она что есть мочи упиралась и визжала.
Ему пришлось пару раз стукнуть ее, но она была так напугана, что как-то даже не заметила.
В хижине Сильва бросил ее на кровать и навалился сверху, прижимая к жесткому, набитому соломой матрасу. Она вцепилась ему в волосы, кусалась и царапалась, тогда он так ударил ее, что у нее все поплыло перед глазами, и она на мгновение отключилась. Когда Джесси пришла в себя, оказалось, что она почти раздета – юбка задрана, лиф платья спущен вниз… Сильва уже расстегнул штаны и снова навалился на нее. Джесси, сжав зубы, сопротивлялась и в то же время шарила рукой под кроватью, пытаясь найти что-нибудь тяжелое. Наконец ей подвернулся под руку какой-то чугунок, и она стукнула им насильника по голове. Сильва крякнул и сразу обмяк. Джесси с трудом удалось выбраться из-под него. Она вскочила на ноги и, задыхаясь, подтянула лиф платья к обнаженной груди. Но не успела Джесси и шага сделать, как Сильва снова цепко схватил ее за руку и потащил к себе. Тогда она изо всех сил ударила его в нос, кровь потекла по его перекошенному лицу.
– Ну ты и штучка! – пробормотал он, прищурившись, и вскочил, преграждая ей путь к двери. – Но погоди, я такое с тобой проделаю, что ты себе и не представляешь! Никогда бы себе этого не позволил, если бы ты держалась достойно.
Он вытер кровь с лица и протянул к ней руки, пытаясь схватить. Джесси глянула на окно, но оно было закрыто.
– Уж теперь я с тобой побалуюсь всеми возможными способами, – распалялся Сильва.
У Джесси душа ушла в пятки.
– Сначала тебе придется меня убить, – прошептала она.
– Даже не мечтай!
– Что за игру ты тут затеял, мистер? – раздался вдруг до боли знакомый голос, и щелкнул взведенный курок.
Джесси оглянулась и увидела в дверном проеме Джейка Вестона… Джейк! Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от радости.
– Джейк… – всхлипнула она, все еще не веря своим глазам.
