пробирались вперед. Верхушки леса снова остались внизу, растительность поредела. Нэнси думала, что они приближаются к обрывистому склону, на котором видели монахов и Херцога. Впервые с того момента, как они вышли на скалистый выступ, полностью открылась цветущая долина. Там двигались крохотные дрожащие огоньки, разделенные равными промежутками примерно в милю.
Жень показал на них и сказал:
— Поисковые партии.
Глядя на вереницы огней, Нэнси почувствовала (очень отстраненно, словно в этот момент отделилась от своей судьбы), что ее силы уже на пределе, но при этом она близка к цели, к кульминации. Не хватало фантазии, чтобы представить, какие испытания ждут впереди, если им удастся догнать Херцога. В Дели Нэнси думала, что она имеет ясное представление об Антоне Херцоге: он воспитанный и любезный, энергичный и целеустремленный, эксцентричный, но по сути предсказуемый — с ее точки зрения, в несложной системе координат ее мира. И вдруг в этой системе стали возникать, накладываясь друг на друга, новые слои, черты и мотивы. Нэнси уже не понимала, кто этот человек на самом деле. Однако ни с кем прежде она не ощущала такой связи на расстоянии: для его личности как будто не существовало никаких мыслимых пределов.
Она проделала бесконечный путь от суматошных улиц Дели до этой узкой пропасти, до последнего моста на бесплодном обрыве, где не росли даже мхи и лишайники. С этого каменного выступа она шагнет к своей судьбе.
Нэнси взглянула вверх. Она поняла только, что полковник зашагал вперед.
«Неутомимый», — подумала Нэнси.
Отчего же они так спешат, что так неумолимо тянет их вперед, какая сила, таящаяся в их маленьком отряде или действующая извне? Нечто в тревожной ночи, древняя сила гор, не доступная их пониманию.
Тут она увидела, что полковник Жень повернулся к скале, но вдруг стремительно пригнул голову и исчез.
— Он нашел! — воскликнул Джек, устремившись к провалу на склоне.
Нэнси заставила себя последовать за ним, ее сердце отчаянно билось.
50
В темноте Нэнси услышала голос. Надтреснутый, полный отчаяния, совсем не характерный для полковника Женя.
— Они ушли! Мы опоздали.
Его слова отдались глухим эхом. Нэнси потрясенно молчала. За ее спиной разочарованно вздохнул Джек.
— И что, не оставили ни знаков, ни следов? — спросил он.
Задыхаясь после финального броска к пещере, Нэнси оперлась ладонью о сырую стену и согнулась — ее мутило.
И тут изменившимся голосом Жень воскликнул:
— Постойте. Смотрите!
Нэнси повернулась и увидела, что взгляд полковника прикован к чему-то в темноте у входа в пещеру. Он присел на корточки и чиркнул зажигалкой. Язычок пламени бросил на стены пещеры танцующие тени. И там, в пляшущих тенях и полусвете, Нэнси различила на полу некую фигуру. Еще раз чиркнула зажигалка — и она поняла: человек.
— Это Херцог? — охнула Нэнси и мгновенно подскочила к Женю. — Мертвый?
Человек рядом с чуть дымящимися остатками костра — в темноте они прошли мимо него. На тело был наброшен кусок полиэтилена, голова бессильно повернута набок. Он не подавал признаков жизни. Жень осветил зажигалкой его лицо. Джек, качая головой, присел рядом и вгляделся в лицо несчастного.
— Бог ты мой, — тихо проронил он. — Он, точно. Похоже, перенес жуткую лихорадку. Сам на себя не похож.
Кожа, обтягивавшая темные впадины щек изможденного лица, напоминала тонкий пергамент. Спутанные седые волосы прилипли к черепу. Лицо было бескровно-бледным. Жень осторожно приложил два пальца к его шее, нащупывая пульс.
И тут глаза человека резко распахнулись.
— Фу ты, черт… — Джек в ужасе отшатнулся.
— Скорее, ему нужна помощь! — сказала Нэнси. — Воды!
Джек принялся рыться в рюкзаке.
— Да не вода нужна, а лекарства.
Он достал пузырек с таблетками. Жень с сомнением взглянул на него.
— Не уверен, что нам удастся заставить его проглотить это.
Херцог пытался что-то произнести, выпучив глаза от усилия:
— Ту… Тру…
Это напоминало предсмертный хрип. Жень с безмолвной просьбой посмотрел на своих спутников.
— Что он говорит? О чем просит?
— Не понял, — ответил Джек.
— Тру… — хрипел Херцог. — Тру…
Нэнси едва не закричала:
— Трубка! Вон, на земле. Он просит трубку.
На расстоянии вытянутой руки от умирающего лежала тоненькая черная опиумная трубка.
— Жень, сделайте что-нибудь. Он просит опиума — у него, наверное, сильные боли.
Жень передал зажигалку Джеку, подобрал трубку и осмотрел ее.
— Пустая. Надо поискать, может, где-то здесь есть еще…
Нэнси вглядывалась в лицо Херцога, похожее на маску смерти. Сухие губы вновь разомкнулись, показался язык. Джек достал из рюкзака флягу с водой и протянул Нэнси. Она отвинтила пробку, коснулась горлышком губ Антона и осторожно влила ему в рот несколько капель. Очень медленно он перевел на нее глаза и проронил одно слово:
— Пояс.
Жень откинул голубую пленку, обнажив едва прикрытое грязными лохмотьями высохшее тело и голые ноги в жутких болячках. Пояс с карманом для денег огибал тощие бедра. Полковник резко открыл карман на поясе, пошарил внутри и достал шарик опиума.
Действуя быстро, Жень нагрел шарик на кончике ножа. Когда опиум начал тлеть, он ссыпал его в трубку. Затем вставил обкусанный мундштук меж губами Херцога и придержал его так.
— Затянитесь, — сказал он.
На мгновение все замолчали, загипнотизированные тусклым свечением в чашечке трубки. Когда Херцог вдыхал, угольки загорались.
— Дышите, дышите, — повторял Жень.
Огоньки вновь потухли, потом засветились. Чуть погодя костлявая рука медленно высвободилась из-под лохмотьев и потянулась к трубке. Жень разжал пальцы, отдал трубку Антону и сел на пятки.
Две минуты спустя костлявая рука выронила трубку, и она упала на песок. Никто не решался заговорить: охваченные тревогой и неуверенностью, все ждали. И вот Херцог повернул к ним голову.
— Благодарю… — Он кашлянул и коснулся рта костяшками пальцев. — Пожалуйста, дайте еще воды.
Нэнси опять осторожно прижала горлышко фляги к губам Антона. Он сделал несколько глотков.
— Большое спасибо.
Нэнси с трудом узнавала его голос, бессильный прозрачный, выпитый болезнью. Антон говорил чуть слышно и совсем не походил на прежнего себя — харизматичного сильного мужчину. Но все же что-то оставалось, некая деталь — Нэнси не могла с уверенностью сказать, что именно, глубина или сила устремленного на нее пристального взгляда, заставившая ее молча опустить глаза. Никто не находил слов, и в пещере повисла тишина, пока призрак не вымолвил:
— Прошу вас… Не могли бы вы помочь мне… Надо… Что-то вроде подушки. Приподнять голову… Тяжело дышать… И говорить.
Он замолчал. Джек сделал из своего рюкзака подобие подушки и бережно приподнял голову Антона. Херцог застонал и с облегчением вздохнул, когда голова опустилась на рюкзак. Он вновь открыл глаза и внимательным взглядом прошелся по лицам троих путешественников, задержавшись на Нэнси. На этот раз она не отвела глаз и подалась вперед, чтобы расслышать слабый шепот.
— Нэнси Келли, я рад, что вы дошли. — Он закрыл глаза на несколько секунд. На этот раз в уголках его рта Нэнси уловила подобие улыбки. — Каждому магу нужен медиум, а каждому царю — царица. За вами послали, и вот вы здесь.
— Он бредит, — сказал Джек. — Он болен.
— Погодите, — прервала его Нэнси, подняв руку. — Херцог, мы знаем, зачем вы прибыли в Пемако. Мы знаем, что вы ищете. Вашим отцом был Феликс Кениг. Нам известно, что вы охотились за арийской мечтой нацистов. Я говорила с Майей, я…
Слова замерли у нее на языке: что бы она сейчас ни говорила, все это впустую. Она чувствовала, что в пещере царит харизма Херцога. Нэнси отчетливо представляла себе его дух, его силу, доверху наполнявшие оставшуюся внизу долину. Она ощущала себя крохотной и незначительной рядом с ним. Она все-таки нашла его, но понятия не имела, с чего начать.
— Херцог, что с вами стряслось? — торопливо вмешался Джек. — Что вы делали в Тибете? Куда девался тертон? Где монахи?
Призрак произнес:
— Я нашел ее и познал истину.
Джек и Нэнси озадаченно переглянулись. Нэнси склонилась над Херцогом и, отчетливо проговаривая каждое слово, на случай если он и вправду бредил, спросила:
— Вы нашли терма? Вы нашли «Книгу Дзян»?
Херцог скривился от боли и на секунду прикрыл глаза. Затем проговорил:
— Вас привлекли сюда силы, находящиеся за пределами вашего понимания, милая девочка. Вы отчаянно бросились в погоню за мной, не осознавая, зачем и почему. Разве не так?
Так, мысленно согласилась Нэнси. Она все время боролась с этой неопределенностью, но так и не поняла, почему ее тянуло в Тибет, почему она делает все это, откуда в ней решимость очертя голову броситься на поиски едва знакомого человека. Эти вопросы ставили ее в тупик, сбивали с толку. Когда она встретилась с Херцогом лицом к лицу, она испытала еще большее недоумение. Нэнси старалась не думать о своих мотивах, но какое-то болезненное чувство не отпускало ее. Ее выманили, вызвали. Нэнси поняла: ее действиями управляла не она сама, но что-то вне нее.
— Я отправилась сюда, чтобы найти вас… — Она запнулась. — Я хотела выяснить, что с вами случилось.
— Ну вот, вы меня нашли. Увы, слишком поздно.
Джек опять вмешался:
— Херцог, где терма? Где «Книга Дзян»? Что в ней, в той книге?
— Джек Адамс, вы хороший человек, но ужасно примитивный. Вам никогда этого не
