— По-моему, это у меня в генах.
Харли поджала губы.
— Ты так думаешь? Хотя все может быть — с твоим-то богатым опытом ты уже, наверное, не раз в этом убедился.
— Всю жизнь я гоняюсь за какими-то химерами, — пожаловался Дункан.
— Ха-ха-ха, — произнесла Харли, меняя интонацию. — С тобой не интересно. Я тебя поддразниваю, а ты даже не реагируешь, шуток не понимаешь.
— Вот в этом ты ошибаешься, — пробормотал он.
Харли поспешила отвести взгляд в сторону. Ее вновь заинтересовали рыбы, поднявшиеся к поверхности воды за хлебными крошками.
После ленча Дункан проявил максимум осмотрительности и даже не подал Харли руку, когда она встала из-за стола. Он решил, что чем меньше будет к ней прикасаться, тем лучше. Когда они почти дошли до южных ворот, Дункан вообразил, что теперь в безопасности и может расслабиться, но просчитался.
— Карусель! — радостно завопила Харли, увидев красный навес карусели у выхода из парка напротив 64-й улицы. — Прокатимся! — она потянула его за рукав.
— Харли, я тебя умоляю…
— Дункан, пожалуйста…
Посмотрев в ее чистые, небесно-голубые глаза, Дункан понял, что просто не в силах ей отказать.
— Господи, ты хочешь свести меня в могилу, — пробормотал он себе под нос и вздрогнул, когда Харли испустила ликующий вопль.
Она подскочила и повисла у него на шее, затем стремглав бросилась к билетной кассе, оставив его стоять с открытым ртом и не заметив, что своими объятиями она вызвала у него в душе целую бурю.
Она купила себе и ему по четыре билета, чтобы покататься вволю. Дункан чувствовал себя полным идиотом, когда покорно устроился на деревянной лошади и карусель под звуки музыки начала плавное движение. Он влюбился. Он понял это, глядя на задорно смеющуюся Харли, недоуменно покачал головой. Чего-чего, а вот этого он от себя не ожидал. Если бы в этот момент его видела графиня Пишо, она бы его не узнала, впрочем, он и сам себя не узнавал.
Когда они наконец-то вышли из парка, для чего им пришлось пройти к другому выходу, поскольку Харли боялась, что Бойд Монро может запросто их увидеть из окна своего номера в «Ритце», она заявила, что теперь собирается подняться на Эмпайр-Стейт-Билдинг.
—Да это же просто смешно, — сказал Дункан. — Всем известно, что из Всемирного торгового центра вид на город гораздо лучше.
— Ну и пусть, — заупрямилась Харли. — Мне, например, нравятся старые здания, а Эмпайр-Стейт- Билдинг был известен, когда Торгового центра с его ужасными башнями еще и в помине не было. Могу поспорить, что ты никогда не поднимался на самый верх.
— Естественно, нет. Мне такое и в голову не приходило. — Он побоялся признаться, что и внутри-то здания никогда не бывал, поскольку Харли могла посчитать это непростительным упущением с его стороны.
Однако, когда они поднялись на Эмпайр-Стейт-Билдинг, у Дункана захватило дух от открывшейся панорамы. Было около четырех часов дня, и весь Манхэттен, освещенный ярким солнцем, лежал перед ними как на ладони. Дункан испытывал странный душевный подъем и ощущение опьяняющей свободы. Он не подозревал, что еще способен так искренне радоваться жизни. Харли удалось сделать настоящее чудо.
— Я знаю, что это звучит странно, — она подтолкнула его плечом, — но Нью-Йорк мне кажется родным городом. У меня такое чувство, словно я наконец-то вернулась домой, словно я всегда жила здесь. Мосс Харт написал в автобиографии, что для того, чтобы жить в этом городе, нужно быть дерзким мечтателем. У меня тоже были мечты, самые невероятные. Мне кажется, что они ко мне возвращаются. Нью-Йорк меня вдохновляет. Разве можно остаться равнодушной, глядя на этот город?
«Не на город, — подумал Дункан, посмотрев на ее счастливое лицо, — а на тебя».
— Так, я хочу вернуться сюда после выступления в клубе и посмотреть на ночной Нью-Йорк, — решительно заявила Харли.
— Хорошо, — он кивнул. — Этот день весь принадлежит тебе. Пожалуйста, распоряжайся временем, как тебе угодно.
— А в полночь ты меня отвезешь Бойду, — упавшим голосом сказала Харли.
— Как договаривались.
— Знаешь, на кого ты похож? На голодного бульдога, который мертвой хваткой вцепился в кость.
— Большое спасибо, — Дункан искренне обрадовался такому комплименту. — Это самая приятная похвала в мой адрес.
Харли недоуменно на него уставилась.
— Ты это серьезно?
— Да. Все считают, что я безвольный слюнтяй и у меня до сих пор в голове гуляет ветер. Ты первая, кто хоть как-то оценил мои способности.
— Тебя считают ветреником?
— Это я только выгляжу таким несерьезным, — Дункан широко улыбнулся.
— Парень, мне кажется, что ты себя абсолютно не знаешь.
Раздавшийся телефонный звонок спас Дункана, который после слов Харли пришел в страшное замешательство. Облегченно выдохнув и поблагодарив Бога, он достал сотовый телефон и ответил:
— Да, Эмма, я тебя слушаю.
— В графике мирового турне Джейн Миллер, — начала докладывать его помощница, — было три изменения: первые два касались полетов в Париж и Сидней, а вот в Каире, представь себе, выступление первоначально вообще не планировалось.
— Не может быть! — Дункан изумленно посмотрел на Харли. Прикрыв рукой трубку, он у нее спросил: — Первоначально Каира не было среди городов, в которых проходили твои концерты, правильно?
Харли испуганно посмотрела на Дункана.
— Бойд включил Каир в наше турне за два дня до вылета из Лос-Анджелеса. А почему ты об этом спрашиваешь?
Дункан вернулся к разговору с Эммой.
— Что-нибудь еще?
— Пока это все, что я узнала. До встречи.
Дункан убрал телефон в карман и задумчиво принялся рассматривать город, залитый солнечным светом. Ясно, что Бойд использовал турне Харли в своих личных целях. Но в каких? Чем он занимается? Представляют ли его темные делишки какую-нибудь угрозу для Харли? Размышляя над этим, он спросил:
— Может, пойдем?
— Да, нам пора, — она взглянула на часы. — Мне бы хотелось посмотреть на Чайнатаун. А после у нас еще останется время, чтобы поужинать в известной «Радуге» перед моим выступлением в клубе.
— Ни в какой ресторан мы не пойдем, — решительно заявил Дункан. — Во всяком случае, не сейчас, когда тебе так дорого время.
— Но я слышала, что там просто замечательно.
— Да, это действительно чудесное место. Но в Нью-Йорке можно найти не просто шикарный ресторан, а уникальный, единственный в своем роде. Если ты хочешь попасть в самое что ни на есть потрясающее заведение, то тогда тебе надо заглянуть в «Гудис».
— «Гудис»?
— А ты про такой не слышала?
— Подожди минутку, — Харли потерла пальцем наморщенный лоб. — Название мне кажется знакомым.
— Наверняка ты о нем слышала. Это одно из самых известных заведений в Нью-Йорке, где можно по- настоящему развлечься, и, заметь, не нарушая закона. Это дансинг в стиле ретро. Там все напоминает пятидесятые годы: обстановка, вкуснейший молочный коктейль и самая лучшая музыка. Подумай, Харли, ты услышишь классиков рок-н-ролла. Что скажешь?
