ЧИСТАЯ БРЕДЯТИНА

«спокойного времени», чтобы натренировать глаза сдвигаться с неподвижных объектов. Применение надувных спасательных агрегатов в открытом море становится бессмысленным, поскольку в теле пользователя данного препарата развивается окаменение, сопровождаемое повышением удельной плотности; следовательно, в случае скидывания за борт проконсультируйтесь у своего лечащего врача. Этот продукт может содержать один или более из следующих компонентов: резиновый шнур для затяжных прыжков с высоты, планктон, резину, кокаин разновидности крэк, свиные мочевые пузыри, ароматические масла, гуммиарабик — прошу прощения, гумми ближневосточного происхождения, — ружейный порох, кукурузную лузгу, клей, пыльцу, навоз, английские булочки, яйца всмятку, ветчину, голландский соус, молотые саксофонные пищики. Ощущения левитации чисто иллюзорны, равно как и ощущения «призрачной» третьей руки. Пользователь может сталкиваться с определенными речевыми инверсиями. Приемлемые: «Здрасьте, как вы ну?» Неприемлемые: «На тваре вовы, тре навы драдры». Через двадцать минут после приема таблеток вы почувствуете ненасытное желание принять следующую дозу. ИЗБЕГАЙТЕ ЭТОГО ИЗО ВСЕХ СИЛ. Друзьям или знакомым рекомендовано приковывать вас наручниками к крупногабаритным кухонным приборам, ОСОБЕННО ТЕМ, ЧТО НЕ ПРОХОДЯТ В ДВЕРИ, ВЕДУЩИЕ В ПОМЕЩЕНИЕ, ГДЕ ХРАНИТСЯ ПРЕПАРАТ. Вы должны, к тому же, находиться вне досягаемости любых столовых приборов, могущих использоваться как оружие для угроз друзьям, знакомым или членам семьи, которых также следует проинструктировать не давать вам препарат, сколь сладкоречиво бы вы их ни упрашивали. Уведомление: Медикамент разрешен в Соединенных Штатах лишь в том случае, если пользователь сидит на границе штатов верхом.

ХУДОЖНИК, СДАВШИЙСЯ «ЗОЛОФТУ»

Художник–перформансист Кочан нах–Полке 3 принял решение отменить свою работу «Лягушачий раб» и вместо нее открыть в Бруклине французскую блинную, чтобы жить поближе к родителям.

— Перемена никак не связана с моим недавним получением рецепта на улучшающий настроение медикамент «золофт», — заявил Кочан нах–Полке 3, который теперь предпочитает, чтобы его называли Джереми. — Я просто понял, что блинчиком могу выразить то, чего не мог передать уринописью. В первый же день на новой работе я создал — и я употребил слово «создал» именно потому, что это я и сделал, — croissant distant, что в вольном переводе означает «далекий пирожок». Потому что ими мы и являемся, не так ли? А вечером, поужинав с домашними, я слушал Янни, но вынужден был выключить его — он такой рассерженный.

Кроме того, я решил изменить свою фреску в Бильбао. Фрескам совершено не обязательно покрывать всю стену целиком. Для воскресных водителей они смотрятся навязчиво. Почему не изобразить что–то до высоты забора, чтобы глаз мог выбирать, что ему видеть, а не оказываться принужденным видеть? Быть может, советы застрявшему автолюбителю о том, как поменять колесо; и в третьей строчке — почему бы и нет? — сатирический выпад в адрес нынешней администрации. Мне бы такое понравилось. Туше! И в самом деле — почему не инфо–фрески? И был бы смысл в ненавязчивой рекламе какой–нибудь продукции.

Мои ранние работы — «Убийство родителя» и «Почему не я, мама?» — критиковались как «ребяческие, расточительные, скучные и — чего стесняться? — омерзительные». В этом–то все и дело, поэтому в дальнейшем «ребяческие, расточительные, скучные и — чего стесняться? — омерзительные» стало названием всего нашего движения. Позвольте напомнить вам, что были времена, когда импрессионизм и фовизм были ругательными терминами. Однако моя новая работа, которую я собираюсь создавать по воскресеньям, когда французская блинная закрыта, говорит ровно о том же, только гораздо громче: я собираюсь заштопать одну сотню пар носков за просмотром «Банды Брэди». Цель работы сама себя объясняет, что входит и в ее смысл. Бывало, меня заводила безвестность, но теперь я либо миновал эту фазу, либо поднялся над ней. Кроме того, я не собираюсь больше исполнять свой перформанс «Ломтик уха» — я уже это сделал, и мне хотелось бы сохранить оставшуюся ушную раковину, ибо, я полагаю, ею полезно слышать заказы посетителей французской блинной.

Тревожные симптомы

Использование «золофта» творческими кругами тревожит арт–дилеров и галерейщиков, торгующих на «рынке злости».

— Я могу продавать антиродительскую символику целыми днями, — рассказывает дилер, пожелавший остаться неизвестным. — Беда лишь в том, что художники ее больше не приносят. Один художник, раньше делавший для меня родовые каналы с клыками, теперь впаривает мне картины, на которых собаки играют в покер. И кому я это буду продавать? Английским декораторам, которым необходимо полсотни щенячьих портретов для тематического оформления хозяйского кабинета — и все. Художник же утверждает, что хотя собак–картежников изображали и прежде, обычно то были бульдоги, играющие в «дро–покер»; а ведь сколько всего неизведанного еще в «стаде» или «омахе». К тому же, он не понимает, почему на этих картинах ни разу не фигурировала такса. А я смотрю на него и просто не знаю, что ответить. Страшно подумать, что случилось бы с Джексоном Поллоком, если бы «золофт» вошел в моду раньше. Теперь придется разделить все галереи в центре города на зоны, чтобы собиратели, подсевшие на «прозак», легко смогли бы найти галереи, специализирующиеся на «прозаке», а коллекционеры на «золофте» случайно не забрели на «валиумную» выставку. Меня раньше такие вопросы беспокоили — пока я сам не начал принимать «золофт», чтобы лучше понимать, что именно пишут мои художники.

Я даже прибегаю к таким радикальным средствам, как, например, взламываю аптечки своих художников и подменяю в них «золофт» плацебо, чтобы хватило на неделю–другую, — продолжает дилер. — Такое внезапное отвыкание отправляет их в дикую эмоциональную скачку. После чего я звоню в «Художественные припасы Эрни» и заказываю холст, краски и мастихины, пока художники еще по стенкам скачут. А две недели спустя получаю полдюжины работ, которые можно, по крайней мере, продать. После чего художник возвращается к своим обычным таблеткам, так и не разобравшись, что это его переехало, а на меня снова сыплются портреты Лэсси за ломберным столиком. Приходится отправлять все это в Азию, а художнику говорить, что все продано, и держать пальцы накрест, чтобы автору никогда не пришло в голову заниматься художественным шоппингом в таиландском аэропорту…

Художница Визгливая Мими, ныне Кэти, мило подытожила эту проблему в своей последней работе «Мне нравится быть девочкой». Работа состоит из очень красивого пейзажа под луной и сопроводительной записки, висящей рядом. Следует отметить, что воздействие «золофта» на середине фразы, видимо, истощилось:

Я надеюсь, вам нравится эта картина, на которой луна символизирует свет тайны, влажная дымка в воздухе напоминает о тумане невежества, а море внизу отражает мое желание разложить вас на блюде и съесть, предварительно разделав отбойным молотком.

КАК Я ВСТУПИЛ В «МЕНСУ»[4]

Я начал с телефонного справочника. Разыскать в нем «Менсу» легким делом быть отнюдь не обещало, даже если следовать строгим правилам алфавитизма, ныне так широко распространенным. Я предпочитаю более мягкую, более пушистую схему алфавитизма, ту, что позволяет разуму просто плыть без руля и ветрил и вдруг «наткнуться» на искомое слово. Это предмет гордости. Словарь — идеальный образец сверхалфавитизации, с его неотесаными правилами и каждым, даже самым малюсеньким словечком, аккуратно сидящим на своем месте. Мне даже хочется сесть на строгую виноградную диету и постепенно сойти на нет.

Вступление в «Менсу» означает, что вы — гений с коэффициентом интеллекта по меньшей мере 132. Вы имеете возможность встречаться с другими членами организации, которые поймут, что, к чертовой матери, вы несете, когда, к примеру, изрекаете: «Этот будуар кричащ». Именно такого сорта людей они ищут.