перемещается к пространственно–временному тоннелю и неизбежно будет вывалено на яблочный штрудель. Однако меняться женами во многих странах — по–прежнему ай–я–яй.
Джим Денди помещен в трехмерный лабиринт. Его брюки завязаны на лодыжках и набиты песком. Всякий раз, когда он перемещается в другое измерение, он должен написать рецензию на кинофильм «Титаник» и дать ему сначала одну звездочку, затем две, затем три, но кассовый доход не упомянуть ни разу. Если он выберется из лабиринта, штанины он сможет развязать, а высыпавшийся из них песок соберется в кубок из кегельбана, который Джим Денди заберет домой.
Обедающий говорит официанту:
— Что эта муха делает в моем супе?
А официант отвечает:
— Похоже на баттерфляй.
Однако если эту же сцену наблюдать, выныривая из черной дыры со скоростью света, она будет походить на обеденный судок с Микки–Маусом годов эдак тридцатых, только голову Микки заменит пенсик Линкольна.
Джорджа Гамильтона сбрасывают на пустующие площади рядом с солярием на темной стороне луны. В солярий можно войти только через внешнюю дверь, но если Джордж действительно существует, такой вход будет означать опасный выход под смертельное гамма–излучение. Джордж мог бы открыть собственный солярий, подсоединив прослушку к телефонным линиям соседей и переманив у них клиентов. И тем не менее, Джорджа испекает насмерть, когда он покидает пустующие площади, прикрыв лицо отражателем из серебряной фольги.
ЗАПИСЫВАЮ ДРУЗЕЙ
Я: …А твоя жена знает?
ДЖЕРОМ: Надеюсь, она об этом не узнает никогда.
Я: О чем — об этом?
ДЖЕРОМ: О том, что я тебе рассказал вчера.
Я: А–а, правильно. Я помню, что? ты мне вчера рассказывал, но сказал ты это так остро?. Ты не повторишь?
ДЖЕРОМ: Я просто не хочу, чтобы она узнала о том, что я выпивал с той официанткой. Так по–дурацки вышло.
Я: Так ты, значит, определенно выпивал с той официанткой?
ДЖЕРОМ:
Я: Прошу прощения?
ДЖЕРОМ: Я выпивал с официанткой.
Я: Чье имя было?..
ДЖЕРОМ: Дайна. У тебя что — проблемы с памятью?
Я: Да. Не мог бы ты подытожить вкратце?
ДЖЕРОМ: Я выпивал с официанткой по имени Дайна.
Я: И давай сохраним это между нами.
ДЖЕРОМ: Спасибо, старик.
ВИРДЖИНИЯ: Я себя такой виноватой чувствую за то, что мы сделали.
Я: Повиси минуточку на телефоне, а?
ВИРДЖИНИЯ: Что это было?
Я: Что?
ВИРДЖИНИЯ: Что бибикнуло?
Я: Грузовик «Федерал–Экспресса» сдал назад. Так за что ты себя чувствуешь виноватой?
ВИРДЖИНИЯ: Ну, помнишь, тем вечером? Ужасно будет, если Боб когда–нибудь узнает.
Я: Как же он сможет узнать?
ВИРДЖИНИЯ: Так ты не скажешь?
Я: Не могу поверить, что ты у меня об этом спрашиваешь.
ВИРДЖИНИЯ: Прости.
Я: О чем узнает?
ВИРДЖИНИЯ: Ну, ты же помнишь. Поцелуй этот и… ну, сам понимаешь.
Я: Это было прекрасно. Мне так хочется, чтобы ты это описала.
ВИРДЖИНИЯ: Как мило — ты сейчас такой романтичный. Когда мы были с тобой на свидании, я не могла поверить, насколько ты холоден, насколько эгоистичен…
ВИРДЖИНИЯ: …раздельные счета, недоносок. Что там бибикнуло?
Я: Снова грузовик «ФедЭкса», но возвращайся к поцелую.
ВИРДЖИНИЯ: Ну, мы просто пообедали, и ты проводил меня до квартиры, и мы поцеловались у почтовых ящиков, и — ну, сам знаешь.
Я: Еще раз, кто это мы?
ВИРДЖИНИЯ: Мы? Ты и я.
Я: И тебя зовут?..
ВИРДЖИНИЯ: Ты что, спятил? Я Вирджиния!
Я: Люблю, когда ты произносишь свое имя…
Я: Мило гулять у озера, правда, Вильгельмина?
ВИЛЬГЕЛЬМИНА: О, да, очень мило. Какой славный цветочек у тебя в петлице…
[Нюхххх]
Я: Вильгельмина, я тут как–то подумал, а не попадаются ли тебе, скажем, налоговые декларации нового мужа моей бывшей жены, когда ты приходишь к себе на работу в Налоговое управление?
ВИЛЬГЕЛЬМИНА: О, ну еще бы, конечно, попадается, но я ни за что…
[Тум тум тум тум]
Я: Прости, что ты сказала?
ВИЛЬГЕЛЬМИНА: Я говорю, я ни за что не стану раскрывать…
[Тум тум тум тум]
Я: Вильгельмина, прошу тебя, не тыкай меня больше так в петлицу.
ВИЛЬГЕЛЬМИНА: Извини…
