Дуглас заскрежетал зубами при мысли о ней. Он стал опекуном Кэтрин пять лет назад, когда умер ее отец. Упрямая и своевольная девчонка была неспособна управлять имением и деньгами, и его огромное состояние оказалось в распоряжении графа. Упускать его нельзя было ни в коем случае, особенно теперь, когда поместье самого Дугласа пришло в полный упадок.
Перебирая бумаги, граф извлек пачку банковских счетов, которые его бухгалтер прислал на подпись, а также счета от портного, торговца галантереей и сапожника, счет за новую карету и внушительный карточный долг, который образовался после посещения увеселительного заведения мадам Дюпри.
Никто не требовал у Дугласа отчета о расходовании средств — никто, кроме Кэтрин. Всем остальным было хорошо заплачено, чтобы они не совали нос в его дела. Но даже несмотря на расточительство опекуна, у Кэтрин оставалась огромная сумма денег.
Дуглас улыбнулся, взяв письмо, которое пришло из Сент-Барта от Блейкмора. Он писал, что, вернувшись в сумасшедший дом, Кэтрин устроила стычку с одним из охранников. Ее утихомирили сильнодействующим средством, и теперь она находится под полным контролем, так что беспокоиться графу не о чем. Блейкмор уверял, что подобные инциденты больше не повторятся, так как о леди Кэтрин хорошо заботятся.
В письме Блейкмора не было никакого намека на «благодарность» за его услуги. Он и так знал, что Дуглас вышлет ему деньги, поскольку девушка снова в его «надежных» руках, и, похоже, надолго.
Все попытки маркиза Личфилда вытащить ее из больницы окончились провалом. «Все в порядке, — с удовлетворением подумал Дуглас, — дела идут нормально».
Он поднял голову, услышав легкий стук в дверь, и увидел свою дочь Мьюриэл, стоящую рядом с дворецким, который привел ее по приказанию графа.
— Добрый день, дорогая.
— Ты хотел видеть меня, отец? — спросила Мьюриэл с некоторым беспокойством. Ее вряд ли можно было назвать хорошенькой: высокая, крупная, с ярко-рыжими, слегка вьющимися волосами и веснушками на лице, которые ее не красили. Но она была дочерью Дугласа, его плотью и кровью, и в отличие от Кэтрин научилась подчиняться ему.
— Да, дорогая. Я просто хотел узнать, чем ты занималась на прошлой неделе в доме Мэри Уильяме с этим отвратительным парнем Осгудом.
Мьюриэл зарделась, отчего веснушки на лице стали менее заметны.
— Трумэн всего лишь мой друг. Он пришел к брату Мэри.
— Хорошо. Рад слышать это. Учти, он второй сын в семье. У него нет денег и никогда не будет. Он явно тебе не пара.
Мьюриэл взглянула на отца и потупилась. Она была из тех девушек, что не пользуются успехом у мужчин, но в свои шестнадцать лет уже вполне оформилась и, как считал Дунстан, вполне годилась для замужества.
— Теперь можешь идти, — приказал он, поправив свой белый парик с косичкой и смахнув пушинку с бархатного жилета. — Только помни, мои планы относительно тебя исключают такие ничтожества, как Трумэн Осгуд.
— Я буду помнить об этом, отец, — смиренно произнесла Мьюриэл, повернулась и вышла за дверь.
Дуглас вновь вернулся к бумагам. Его жизнь идет своим чередом, и будущее не вызывает опасений. Даже вмешательство такого влиятельного человека, как Люсьен Монтейн, не может повлиять на сложившийся порядок вещей.
Джейсон Синклер наконец добрался до городского дома Люсьена на Гросвенор-сквер. Последние три дня шел дождь, чрезвычайно затруднивший путешествие из Карлайл-Холла по грязной дороге.
Джейсон снял плащ и передал его дворецкому.
— Где он, Ривз?
— В своем кабинете, ваша светлость. Маркиз редко выходит оттуда в последние три дня. Леди Бекфорд уже начала беспокоиться, не заболел ли он.
Джейсон кивнул и, быстро пройдя через холл, постучался в дверь кабинета. Не дожидаясь приглашения, он вошел и увидел исхудавшего и мрачного Люсьена, сидевшего, сгорбившись, за письменным столом.
— Боже милостивый, какой у тебя ужасный вид! — воскликнул Джейсон и подошел ближе. — Когда ты ел последний раз? Похоже, недели две назад, судя по твоей физиономии. И к тому же, наверное, мало спишь. Ты что, пытаешься покончить с собой?
Люсьен выпрямился и провел рукой по черным, ниспадавшим на плечи волосам, которые выглядели такими же тусклыми, как и его глаза.
— Что я пытаюсь сделать? Да что бы ни пытался, все мои попытки оказываются безуспешными. Я ничего не сумел добиться за время моего пребывания здесь.
— Послушай, это не твоя вина, что Кэтрин оказалась в сумасшедшем доме. Не ты посадил ее, а дядя.
— Я дал Кэтрин слово. Я обещал забрать ее оттуда, а прошло уже две недели. Ты представляешь, что может случиться с ней за это время? — Люсьен устало откинулся на спинку кресла. — Кстати, какого дьявола ты заявился сюда?
— Хотел увидеть тебя. Тетя Уинни сообщила о том, что произошло в замке. Я полагал, что ты уже уладил дела и вернулся назад, но, когда не получил от тебя известий и узнал, что ты все еще не в замке, решил, что тебе нужна моя помощь.
— Я нанял лучших помощников, но это ничего не дало.
Джейсон сел в кожаное кресло напротив, вытянув вперед длинные ноги.
— Вероятно, Дунстан купил половину людей, с которыми ты пытался иметь дело, но мы не знаем точно, кого именно он привлек на свою сторону, и потому не можем их перекупить.
— Нет, не можем, что очень жаль. — Люсьен провел ладонями по не бритому несколько дней лицу. За все годы их знакомства Джейсон никогда не видел друга таким изможденным. — Признаюсь тебе, Джейсон, я просто потерял голову.
— Все это звучит немного странно, поскольку ты обручен с другой женщиной. А что, если ты женишься на Кэтрин Грейсон?
Люсьен покачал головой:
— Кэтрин не может выйти замуж ни за меня, ни за кого-либо другого, пока ей не исполнится двадцать один год. До этого срока она должна получить разрешение на брак от своего опекуна, а, учитывая, что будущий муж вступит во владение ее состоянием, Дунстан едва ли согласится на это.
Джейсон тоже откинулся в кресле.
— По дороге сюда у меня было время поразмыслить над этим делом. Я решил, что, поскольку ты не можешь найти способ, как спасти леди Кэтрин, вполне вероятно, это можем сделать я и Велвет.
Люсьен удивленно взглянул на друга:
— Велвет тоже здесь?
— Она хотела поехать со мной, и, если бы не болезнь ребенка, я не смог бы остановить ее.
— Нет, полагаю, не смог бы, — усмехнулся Люсьен.
— Я прибыл в Лондон вчера поздно вечером и, зная, что ты рано встаешь, решил повидать тебя как можно скорее. Я рад, что Велвет не приехала, так как хочу поговорить с тобой наедине.
Люсьен удивленно приподнял бровь:
— С каких это пор у нас появились секреты от твоей жены?
— С тех пор, как я решил предложить тебе пойти незаконным путем.
— Незаконным? Что ты имеешь в виду?
— Я предлагаю пробраться в Сент-Барт и забрать оттуда твою леди.
Люсьен хмыкнул:
— Во-первых, она не моя леди, а во-вторых, незаметно проникнуть в Сент-Барт почти невозможно.
— Значит, тебя устраивает то, что Кэтрин находится там?
— Я подумал — что если явиться к Дунстану и пригрозить ему пистолетом…
— Вот это уже явная глупость.
— Знаю, но я уже окончательно отчаялся, — грустно сказал Люсьен.
