Любовь. Вот он, ключ к разгадке.
Рис не знал, как открыть заржавевший замок от дверцы к своему сердцу.
День клонился к вечеру. Дул ледяной ветер, и тонкие лучи солнца с трудом пробивались сквозь тучи. Элизабет сидела в гостиной на диване рядом с Джередом, помогая ему читать рассказ «Маленький серый мышонок». После обеда Рис получил записку от своего адвоката мистера Пинкарда. Адвокат хотел с ним увидеться. С какой целью — он не сообщил. В ожидании мужа Элизабет не могла унять волнения.
Заставляя себя улыбаться, она старалась не показывать сыну своего беспокойства.
— Продолжай. Прочитай последнюю страницу.
Слегка запинаясь, Джеред продолжил:
— «И тогда маленький… маленький мышонок под… под…»
— Поднял.
— «Поднял носик и принюхался. 'Я голоден, — произнес он. — Я чую ку… со…'»
— Кусочек, — мягко подсказала Элизабет.
— «Я чую кусочек сыра».
Джеред рассмеялся, рассыпавшись звонким бубенцом.
— Продолжай, — велела Элизабет.
— «С улы… бкой маленький мышонок… бросился… догонять своих… друзей… и они… стали жи… жить-поживать и добра наживать».
— Очень хорошо! Ты скоро будешь превосходно читать.
Джеред просиял.
Это была правда. С каждым днем он читал все лучше. Элизабет связывала это с тем, что теперь ему жилось куда спокойнее. Главное — не нужно было отчитываться за каждый шаг перед Эдмундом или Мейсоном.
Элизабет помогла сыну встать с дивана.
— Думаю, на сегодня хватит. Беги наверх, можешь немного поиграть.
Он взглянул на нее большими темными глазами:
— Что у нас сегодня на ужин?
— Жареная куропатка. — Элизабет улыбнулась. — И миндальный пудинг на десерт.
Расплывшись в улыбке, Джеред вприпрыжку пересек комнату и выскочил за дверь. Миндальный пудинг был одним из его любимых лакомств.
У Элизабет немного защемило сердце: такой славный малыш. Взяв вышивку, она углубилась в работу, стараясь сосредоточиться на стежках. Скорей бы уж Рис возвращался домой. Оставалось надеяться, что новости, ради которых Пинкард вызвал его, были хорошие.
В коридоре раздался шум, и Элизабет подняла голову от работы. Из прихожей донесся голос Джека Монтегю, затем послышались знакомая неровная поступь Риса. Шаги приближались, и в следующий миг Элизабет увидела его в открытом дверном проеме.
— Ну что, Рис?
— Нам отказали в прошении. Суд даже не стал его рассматривать. Мальчик слишком юн, чтобы лишиться такого важного и почетного титула, сказали мне. К тому же это несправедливо по отношению к покойному графу — лишать его законного наследника титула Олдриджа.
Элизабет почувствовала, как кровь отлила от ее лица.
— Но… но если бы мистер Пинкард сказал им правду, сказал, что Эдмунд — не отец Джереда…
— Это ни на что не повлияло бы. По закону Джеред — сын покойного графа со всеми вытекающими правами наследования. Судьи объявили, что, когда Джеред станет достаточно взрослым, чтобы понимать последствия отказа от титула, и если все же пожелает отречься от него, прошение будет рассмотрено. А до тех пор за Джередом сохраняется титул графа.
Элизабет поднесла руку к дрожащим губам.
— Господи милостивый!..
Пол качнулся под ее ногами и двинулся ей навстречу, но сильные руки Риса успели подхватить ее за талию. Он подвел жену к дивану и помог ей сесть.
Элизабет подняла на него глаза.
— Мейсон ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое. Наш сын… наш сын всегда будет в опасности. Рис, что… что нам делать?
По упрямо сжатой челюсти она безошибочно угадала его намерение.
— Нет! — Элизабет схватила его за руку. — Ты не должен этого делать. Я не хочу спасать сына ценой потери мужа. Я… слишком люблю вас обоих. Я не позволю ему забрать у меня одного из вас.
На мгновение голубой взгляд Риса смягчился. Он нежно коснулся ее щеки:
— Мне давно следовало это сделать. Это единственный способ спасти нашего сына, Элизабет. И ты знаешь, что я прав.
У нее сжалось горло.
— Ты… ты собираешься вызвать его на дуэль?
— Он не оставил мне выбора.
— Но дуэли… дуэли запрещены законом. Если ты убьешь его, тебя повесят.
— Мой брат — герцог. Власти порой закрывают глаза на подобные дела.
Возможно. Но если властям станут известны планы Риса, его могут приговорить к трем годам каторжных работ или к ссылке на пятнадцать лет за попытку покушения.
— А что же по поводу наших заявлений? — спросила она в полном отчаянии. — По поводу опия, которым меня опаивали Френсис и Мейсон, по поводу стрельбы в Брайервуде, угроз в адрес Джереда, попытки похищения?
— Их, безусловно, учтут в дальнейшем, но они не изменят того, что должно случиться.
У нее дрожали руки.
— Мейсон первоклассный стрелок.
— Я тоже, — заметил Рис.
Он отвернулся от нее и направился к двери. Собрав всю свою решительность, Элизабет бросилась за ним и догнала у самой двери.
— Умоляю, Рис… Я только что нашла тебя и не хочу терять. Джереду нужен любящий отец. И мне ты тоже нужен, Рис.
Она не заметила, что плачет, пока по ее щекам не заструились слезы.
Рис нежно поцеловал ее.
— Ты тоже мне нужна, Бет. И я не позволю такому трусу, как Холлоуэй, испортить нам жизнь.
Рис вышел из комнаты. Ее сердце громко стучало. Мейсон — жестокий, злобный человек без совести и чести. Он не станет честно драться на дуэли, но сделает все, чтобы победить.
«Милостивый Господь, — молилась Элизабет, — не дай Мейсону разрушить мою семью!..»
Она молилась так и раньше, но Бог не слышал ее. Сейчас она верила, что ситуация изменилась, и знала точно, что Господь помогает тем, кто помогает себе. Элизабет не собиралась сидеть сложа руки.
Она взглянула на часы. Если Рис поступит по-своему, завтра на рассвете они с Мейсоном сойдутся на Зеленом холме с пистолетами в руках. И в результате один из них умрет.
У нее встал в горле ком. Неужели нет способа заставить Риса сойти с опасного пути, который он выбрал, чтобы защитить их с сыном?
Элизабет дала себе слово, что обязательно его найдет.
Глава 28
Приподняв тяжелые юбки, чтобы не путались в ногах, она стремительно вышла из гостиной и направилась к лестнице. Она поедет к Ройялу. Может, герцог сумеет остановить брата, не позволит ему
