начал подниматься. Сейчас! Он вонзил шпоры в Грома, подъезжая ближе, и ударил мечом, направляя его острие в щель.
Но дыра исчезла столь же быстро, как и появилась. Кончик меча царапнул по подплечнику, а Дунк, растянувшись, едва не выпал из седла. Топор с грохотом обрушился на железный обод его щита, со скрипом скользнул по нему рядом с краем шлема и скользящим ударом задел шею Грома.
Боевой конь закричал и встал на дыбы, его глаза закатились от боли, обнажив белки, а в воздухе разлился острый медный запах крови. Как только Длинный Дюйм начал сближаться, он внезапно лягнул своими железными копытами. Одно угодило сиру Длинному Дюйму прямо в лицо, другое в плечо. Затем тяжелый боевой конь обрушился сверху на его рысака.
Все это уложилось в один удар сердца. Две лошади рухнули сцепившись в клубок, лягая и кусая друг друга, поднимая брызги воды и грязи. Дунк пытался соскочить с седла, но одна нога запуталась в стремени. Он упал лицом вниз, сделав последний отчаянный глоток воздуха, прежде чем вода хлынула в шлем через прорези для глаз. Его нога все еще была запутана, и он почувствовал такой дикий рывок, что усилия Грома чуть не оторвали ему ногу. Внезапно он оказался свободен и вращаясь стал тонуть. Минуту он беспомощно барахтался в воде. Мир окрасился в синие, зеленые и коричневые тона.
Вес его доспехов тянул вниз, пока он не ударился плечом о дно речки. Если это низ, то верх в другой стороне. Закованные в сталь руки Дунка заскребли по песку и камням, кое-как он подобрал под себя ноги и поднялся. Шатаясь, истекая грязью, с водой льющейся из прорезей его помятого шлема, но он стоял. Он дышал воздухом.
Разбитый щит все еще висел на левой руке, но ножны были пусты, а меч потерялся. Внутри шлема была кровь напополам с водой. Когда он попробовал переместить вес, лодыжку пронзило болью. Как он заметил, оба коня бились уже стоя на своих ногах. Он повернул голову, щурясь глазом сквозь пелену крови, отыскивая своего врага. Умер, подумал он, он утонул, или Гром раздробил ему череп.
Сир Лукас вырвался из воды прямо перед ним с мечом в руке. Он обрушил на шею Дунка яростный удар, и только крепость латного воротника сохранила ему голову на плечах. У него не было клинка, чтобы сделать ответный выпад, только щит. Он отступил, и Длинный Дюйм бросился следом, крича и размахивая мечом. Вскинутая вверх рука Дунка онемела, приняв удар выше локтя. Порез на бедре заставил его хрюкнуть от боли. Когда он пятился, под ногу подвернулся камень, и он упал на колено, погрузившись в воду по грудь. Он снова вскинул щит, но на этот раз сир Лукас ударил так сильно, что расколол толстый дубовый щит прямо посередине и вбил обломки в лицо Дунка. В ушах зазвенело, а рот наполнился кровью, но откуда-то издалека до него донесся крик Эгга. «Достаньте его, сир, достаньте, достаньте его. Он прямо там!»
Дунк бросился вперед. Сир Лукас дернул меч обратно, чтобы нанести еще один удар. Дунк врезался в него на уровне пояса и сбил с ног. Речка снова накрыла их обоих, но на этот раз Дунк был готов. Одной рукой он обхватил Длинного Дюйма, прижимая ко дну. Из разбитого, искривленного щитка Инчфилда вырвалась струйка пузырьков, но он продолжал бороться. Он нашел на дне речки камень и начал долбить по голове и рукам Дунка. Дунк возился со своей перевязью. Неужели я и дагу потерял? гадал он. Нет, она была там. Его рука сомкнулась вокруг рукояти, он вытянул кинжал и медленно протолкнул сквозь взбаламученную воду, сквозь железные кольца и вареную кожу под руку сира Лукаса Длинного Дюйма, и, когда воткнул полностью, провернул дагу. Сир Лукас дергался и извивался, потом силы оставили его. Дунк оттолкнулся и поплыл. Его грудь горела. Перед лицом мелькнула белая рыба – длинная и стройная. Что это? удивился он. Что это? Что это?
Он проснулся не в том замке.
Когда его глаза открылись, он не понял, где находиться. Было благословенно прохладно. Во рту стоял вкус крови, а на глазах была повязка из тяжелой ткани благоухающая какой-то мазью. Пахнет гвоздиками, решил он.
Дунк нащупал лицо и сорвал повязку. Прямо над ним на высоком потолке играл свет факела. По стропилам наверху прохаживались вороны, поглядывая вниз маленькими черными глазками, и каркали на него. По крайней мере, я не ослеп. Он был в башне мейстера. Вдоль стен тянулись полки с травами и снадобьями в глиняных кувшинах и сосудах из зеленого стекла. Рядом длинный стол на козлах был весь заставлен пергаментами, книгами и странными бронзовыми инструментами, и все было заляпано пометом воронов со стропил. Он слышал, как они что-то бормочут друг другу.
Он попытался сесть. Это оказалось большой ошибкой. В голове поплыло, а левая нога закричала в агонии, стоило ему легонько перевести на нее свой вес. Он заметил, что его лодыжка была перевязана льняной тканью, на груди и плечах также были льняные полоски.
«Тихо». Лицо, которое нависло над ним, было молодым и узким, с темными карими глазами по обе стороны крючковатого носа. Дунк узнал это лицо. Владелец его был облачен во все серое, с цепью свободно висящей на шее, цепью мейстера выкованной из множества металлов. Дунк схватил его за запястье. «Где?..».
«В Колдмоуте», ответил мейстер. «Вы были слишком серьезно ранены, чтобы вернуться в Стэндфаст, поэтому леди Роанна приказала нам отнести вас сюда. Выпейте это». Он поднес чашку… чего-то… к губам Дунка. Зелье имело горький вкус, как уксус, но, по крайней мере, перебило вкус крови.
Дунк заставил себя выпить все. После этого он пошевелил пальцами своей правой кисти, затем другой. По крайней мере, кисти у меня еще работают и руки тоже. «Что… что у меня повреждено?»
«Проще сказать, что цело», фыркнул мейстер. «Сломана лодыжка, растянулись связки на колене, сломана ключица, ушибы… верхняя часть туловища почти вся желто-зеленого цвета, а ваша правая рука фиолетово-черная. Подозревал, что есть трещина на черепе, но похоже я ошибся. На лице глубокая рана, сир. Боюсь, останется шрам. О, еще вы утонули к тому времени, когда мы вытащили вас из воды».
«Утонул?» спросил Дунк.
«Я никогда не подозревал, что человек может набрать так много воды, пусть даже и такой большой как вы. Считайте вам повезло, что я родом с Железных Островов. Жрецы Утопленного Бога знают, как утопить человека и как вернуть его назад, а я изучал их верования и обычаи».
Я утонул. Дунк снова попробовал сесть, но сил не хватило. Я утонул в воде, которая даже не доходила до моей шеи. Он засмеялся и застонал от боли. «Сир Лукас?»
«Мертв. А вы сомневались?»
Нет. Дунк сомневался во многих вещах, но не в этом. Он помнил, как внезапно сила покинула члены Длинного Дюйма. «Эгг…», вымолвил он. «Я хочу Эгга…».
«Голод хороший знак», заявил мейстер (Здесь игра слов – Эгг значит яйцо). «Но сейчас тебе нужен сон, а не еда».
Дунк замотал головой и сразу пожалел об этом. «Эгг… он мой сквайр».
«Ах, он. Храбрый парень и сильнее чем выглядит. Он в одиночку тащил вас из речки. И еще помог снять доспехи и ехал с вами в повозке, когда мы везли вас сюда. Он не стал спать и сидел рядом с вашим мечом на коленях, чтобы никто не причинил вам зла. Он не доверял даже мне и настаивал, чтобы я пробовал все, что даю вам. Странный ребенок, но преданный».
«А где он?»
«Сир Юстас попросил мальчика присутствовать на свадебном пиру. С его стороны никого не было. Было бы невоспитанно отказаться».
«Свадебный пир?», Дунк не понимал.
«Конечно, вы же не знаете. Колдмоут и Стэндфаст помирились после вашего поединка. Леди Роанна попросила у старого сира Юстаса разрешения переправиться на его земли и посетить могилу Аддама, и он предоставил ей это право. Она преклонила колени перед ежевикой и начала плакать, он был так тронут этим, что подошел её утешить. Они провели всю ночь разговаривая о юном Аддаме и благородном отце моей леди. Лорд Виман и сир Юстас были верными друзьями до Мятежа Черного Пламени. Его светлость и миледи были обвенчаны этим утром септоном Сефтоном. Юстас Осгрей теперь лорд Колдмоута и его
