– Да.
– В десять-то вечера?
– Малышка никак не хотела засыпать. Я думала, что прогулка ее усыпит.
Бернадетт откинулась в кресле, вроде бы удовлетворенная объяснением, но затем подалась вперед.
– По словам лейтенанта Рамиреса, ты заявила, будто пришла туда по моему приказу!
– Ничего подобного я не говорила! На самом деле я намеренно избегала подобных утверждений. Мне показалось, что это дело заслуживает внимания, и я хотела перехватить его у окружных прокуроров. Ты же сама учила меня проявлять инициативу. Вот я и надула Ромми немножко. Сделала вид, что имею право там находиться. Если бы он узнал, что я просто проходила мимо с коляской, он бы меня и близко не подпустил.
– Значит, ты чувствовала себя вправе пренебречь субординацией? Вправе поступить так, не спросив меня?
– Я подумала, что ты одобришь мое решение.
– М-да. И поставила меня в трудное положение, милочка. Мои принципы в данной ситуации противоречат друг другу. Понимаешь, что я имею в виду?
– Нет. – Мелани ненавидела робкие нотки в своем голосе. Бернадетт всегда умудрялась превратить ее в тихую, запуганную мышку. Хотя Мелани не так-то просто было запугать.
– Принцип номер один: наказывать за нарушение субординации. Принцип номер два: награждать за проявление инициативы. Теперь ты видишь, что твои действия заставляют меня выбирать одно из двух?
– Да. – Мелани презирала себя за слабость. Но что она могла сделать? Не ответить на риторический вопрос Бернадетт означало поднять бунт.
– Я не могу позволить сотрудникам шляться по городу и вламываться на место преступления без моего разрешения. Я здесь распоряжаюсь. Я раздаю задания. Я держу связь с полицейским управлением и федеральными агентствами. Не ты и не кто-нибудь еще, а именно я. Ясно?
– Конечно, Берн, абсолютно ясно. Я вовсе не…
– С другой стороны, я пытаюсь научить вас предприимчивости, и здесь интуиция тебя не подвела. Мы должны заполучить это дело. В конце концов, Джед работал у нас. Нам и заниматься его убийством. – Голос Бернадетт слегка дрогнул, и Мелани вспомнила, что речь идет не просто о каком-то постороннем покойнике.
– Бернадетт, – попыталась вставить Мелани, – я была там вчера и знаю то, что никто…
Бернадетт подняла руку:
– Тихо, я думаю!
Потянулись томительные секунды в ожидании приговора. Наконец на губах Бернадетт расцвела хитрая улыбка.
– Вопрос на засыпку: скажи-ка мне, как ты собираешься перевести убийство на федеральный уровень?
Со вчерашнего вечера, проведенного за осмотром места преступления, у Мелани не нашлось ни секунды, чтобы заглянуть в справочники, но она не подала виду.
– Ну, есть разные варианты. Все зависит от того, как будут разворачиваться события. Можно мне позаимствовать на минутку твой свод законов?
Из шкафчика, в котором стояли толстенные тома в мягких обложках, Бернадетт вытащила «Федеральные уголовные законы и постановления». Мелани с напускным спокойствием взяла справочник, но почувствовала, что заливается краской под пристальным взглядом босса. Книга сама раскрылась на разделе «О подпавших под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях». Должно быть, Бернадетт недавно вела дело о коррупции и поэтому оставила закладку. Мелани постаралась придать голосу беззаботную уверенность:
– Например, статья 1959, «Убийство с целью вымогательства».
– Неплохо, но придется еще доказать факт вымогательства, что не так-то просто. Давай дальше.
С притворной невозмутимостью Мелани листала страницы.
– Еще статья 1958, «Заказное убийство». Является федеральным преступлением, если при этом использовались телефонные коммуникации между различными штатами и доказан факт оплаты. Или статья за убийство, связанное с наркотиками, если мы сможем доказать связь преступника с наркобизнесом.
Бернадетт ухмыльнулась, с удовольствием наблюдая, как барахтается Мелани.
– Ну-ну, последние два уж слишком притянуты за уши. Первый выстрел ближе к цели, даже если эта статья попалась тебе на глаза всего лишь потому, что я ее отметила. Давай-ка книгу сюда, – фыркнула Бернадетт.
Внезапная теплота в голосе босса окрылила Мелани.
– Берн, главное, что у нас есть варианты. Какой-нибудь из них наверняка сработает.
– А ты не промах. Давай поговорим начистоту. Вчера ты проявила смелость и настойчивость и заработала очко в свою пользу, однако этого маловато. В обычных условиях мне бы и в голову не пришло поручить дело тебе. Не потому что ты бездарна. Ты умеешь обращаться с присяжными. Мозги у тебя на месте, и с расследованием ты справишься. Но тебе еще никогда не приходилось оказываться в центре внимания прессы. Ты всегда занималась текучкой. А самое главное – на данный момент ты не дотягиваешь до планки.
– То есть? – У Мелани сжалось сердце. Никогда не знаешь, чего ждать от Бернадетт.
– Честно говоря, я не вижу, чтобы ты горела на работе. У тебя маленький ребенок – что, может быть, очень важно для тебя, но мне-то какое дело? Я прекрасно знаю, когда мои подчиненные приходят и уходят, сколько выходных они проводят на работе и так далее. Что-то я не вижу тебя здесь так часто, как мне бы хотелось.
– Муж уехал в командировку, навалилась масса домашних дел, но это поправимо. Если надо, няня будет дольше сидеть с дочкой. Я буду работать столько, сколько потребуется, честное слово.
– Много потребуется. Очень много. Придется дневать и ночевать на работе.
– Я понимаю. Бернадетт, я справлюсь. Только дай мне шанс.
Бернадетт задумчиво посмотрела на Мелани.
– Вижу, тебе безумно хочется заполучить дело. Да и с точки зрения политики ты подходишь.
– С точки зрения политики?
– Ну да. Начальство желает назначить на это расследование Джо Вильямса. А Джо слишком близок к боссу. Ты же знаешь, черные прокуроры всегда держатся вместе. Зачем мне шпион в моем собственном отделе? С политической точки зрения я могу выдвинуть твою кандидатуру в качестве альтернативы, потому что ты два в одном.
– Два в одном?
– Ага, ну два по цене одного, знаешь? Латиноамериканского происхождения и женского пола. Молодая мама, нуждающаяся в поддержке. Мы продвигаем беременных женщин… все в таком духе.
– Я ведь не беременная.
– Ну, была беременной.
– И я только наполовину пуэрториканка. Да, я выросла в пуэрториканском районе, но моя мама – итальянка.
– Нечего об этом трепаться на каждом углу.
Прыснув от удивления, Мелани тут же замолчала, не находя слов для ответа. Ей ужасно не нравилась идея сыграть на своем происхождении, чтобы получить дело. Она способный прокурор, Бернадетт должна выбрать ее за заслуги, а не за испанскую фамилию и карие глазки. Мелани чувствовала себя неловко, когда разыгрывалась карта национальности. Сколько раз на судебном заседании ей приходило в голову, что с такой внешностью она вполне могла бы сойти за сестру или подружку подсудимого! Но общие корни вовсе не вызывали в ней симпатии к обвиняемому. Напротив, она лучше других знала, как сильно страдают от преступников жители ее родного района.
– Не понимаю, какое отношение национальность может иметь к выбору прокурора.
– Ах, вы не понимаете, мадемуазель Чистоплюй!.. Бабушке своей расскажи. В наше время
