После спортивного комментатора на экране появился метеоролог. Он бодро объявил, что погода будет жаркой и влажной. Была суббота, десять часов утра. Солнце светило с безоблачного неба, температура поднялась до тридцати двух градусов и, похоже, продержится до понедельника.
— Желаю всем хорошо провести праздничные дни. — Метеоролог-гуру произнес эти слова так, будто сам всем устроил хороший отдых.
Каллен нахмурился и выключил телевизор.
— Что такого необычного в этом празднике? — проворчал он. Очередной уик-энд, более длинный, более жаркий, чем другие.
И что он здесь делает?
В городе не осталось почти никого. Вчера он еле добрался домой из-за пробок, дорога из города была забита.
Ему тоже стоило поехать куда-нибудь.
Каллен поднес бутылку к губам и отпил воды. У него, конечно, была возможность поехать куда угодно.
Например, в Лас-Вегас, куда он обычно ездил в конце лета. В Коннектикут, куда его приглашали на барбекю Кир и Кэсси. Сами они не могли поехать в Лас-Вегас, потому что Кэсси была на последнем месяце беременности. Его приглашали в Хэмптон, на виноградник Марты и еще в десяток мест. К тому же у него всегда оставалась приятная возможность поехать в Нантакет.
Вместо этого он томился в Бостоне по той лишь причине, что был не в состоянии ехать куда-либо.
Ну, может, за исключением Беркли…
Хотя с какой стати? Там не увидишь ничего, кроме ребятишек, учащихся в колледже, аспирантов и соискателей.
К тому же, за исключением пары профессоров из школы права, у него там больше не осталось друзей.
Правда, там жила Марисса Перес. Но он с натяжкой мог назвать ее другом. Она была знакомой, не более того.
Каллен открыл дверь на террасу и шагнул в утреннее пекло. Никто не шумел в маленьком садике внизу. Казалось, даже птицы куда-то улетели.
Он решил вспомнить все, что произошло в тот уик-энд, во всех подробностях. Немного холодной логики не помешает, чтобы разобраться в этой ерунде. Вздохнув, он опустился на холщевый шезлонг, закрыл глаза и повернул лицо к солнцу.
Его старый приятель, специалист по гражданскому кодексу, Айан Хатчинс, попросил его прилететь в Калифорнию и произнести речь на собрании Ассоциации студентов по праву. Каллену не очень-то хотелось ехать. Но он очень уважал Хатчинса и поэтому согласился приехать.
За неделю до выступления Хатчинс позвонил ему, чтобы обговорить детали.
— Я попросил мою лучшую студентку сопровождать тебя во время твоего пребывания здесь, — сказал он. — Она повозит тебя по округе, ответит на вопросы — ну, ты знаешь, как это делается, Каллен. Ты несколько раз работал сопровождающим, когда был студентом. Ее зовут, — сказал Айан, — Марисса Перес. Она стипендиат, учится на одни пятерки и у нее острый ум. Тебе будет приятно в ее компании.
— Уверен в этом, — вежливо сказал Каллен.
Что еще он мог сказать? Честно говоря, он не так часто встречал одаренных стипендиатов-женщин, чтобы знать, чего от них ожидать. Перес наверняка высокая и худощавая, с гривой растрепанных волос и к тому же в очках с толстыми линзами. Она, конечно, будет одета в бесформенный черный пиджак, а на ногах у нее будут черные простые туфли. Она так сильно захочет поразить его, что не будет закрывать рот или же, наоборот, будет чувствовать себя скованно в его присутствии, и из нее слова не вытянешь.
Он совсем не ожидал увидеть такую женщину. Она ждала его на выходе в тот вечер в пятницу, держа в руках лист бумаги, на котором было напечатано его имя. Да, она была высокая. Да, с копной волос. Да, на ней были надеты черный пиджак и черные туфли.
Но на этом все сходство заканчивалось.
Ее густые волосы напоминали по цвету вороново крыло, локоны девушки ложились непослушными волнами вокруг ее лица. Она их заколола, вернее попыталась заколоть, но все же непослушные пряди выбивались из прически и обрамляли ее лицо. К этой картине можно добавить серые глаза, скулы, будто высеченные из мрамора, соблазнительный рот.
Совершенство. Когда его взгляд скользнул ниже, впечатление стало еще лучше.
Деловой черный костюм не мог скрыть мягкие линии ее тела. У нее была высокая грудь, тонкая талия, ее бедра были нежно округлены. Даже простые черные туфли не портили впечатления от ее длинных ног. Он попытался представить себе, как бы она выглядела в одном поясе и высоких черных чулках.
Калленом овладело легкое чувство сожаления. Леди была милой малышкой, но с тем же успехом могла оказаться и злюкой. Во время таких поездок все соблюдали неписаные правила. Он тоже их соблюдал.
Однако, подходя к ней, он не мог удержаться от мысли, что приятно проведет пару дней в обществе женщины, которая так просто смотрела ему в глаза.
— Мисс Перес? — спросил он, протягивая руку.
Девушка подала ему руку. И прикосновение ее руки взволновало его. «СТ», — сказал он себе. Так его старший брат называл свои ощущения во время встречи с умопомрачительной женщиной. Синдром Тупоумия. Он посмотрел на ее прекрасное лицо, увидел, как блеснули ее глаза, и почувствовал удовлетворение от сознания того, что она чувствует приблизительно то же самое.
Может быть, это было и не так. Может быть, он лишь вообразил себе все это, потому что секунду спустя ее лицо выражало ту же вежливость, с какой она смотрела на него до этого.
— Добро пожаловать в Беркли, мистер О'Коннелл.
Потом она привезла его в гостиницу, вежливо обсудила с ним ресторанное меню, пожала ему руку у лифта в холле и пожелала спокойной ночи.
На следующее утро она заехала за ним в восемь, возила его с места на место весь день и ни разу не вышла за рамки протокола. Она была вежливой и приятной собеседницей. Ей, видимо, не понравилось, что он открыл перед ней дверь ресторана. Но когда их руки соприкоснулись, снова что-то произошло.
Резкий прилив теплоты. Потрясение, которое они испытали при этом. Он увидел, как на ее лице отразилась целая гамма чувств. Но когда они сели, у нее на лице можно было увидеть все ту же холодную вежливую маску.
Он смотрел, как она заказывала салат и холодный кофе, сказал официанту, что будет есть то же самое, и в это же время обдумывал, что заставит ее изменить выражение лица.
Немного погодя у него созрел план.
Когда он сам сопровождал известных адвокатов, он был в курсе их последних процессов и знал те вопросы, которые смогли бы их заинтересовать.
Мисс Перес поступила также. Он сделал такое заключение, прослушав ее положительные вежливые замечания. Она прочитала его досье и сделала выводы о его отношении к работе.
Что будет, если он смутит ее? Каллен решил выяснить это.
— Итак, — начал он небрежно, — вы следили за делом Салливан против Хоровица в Чикаго?
Марисса посмотрела на него.
— Женщина, которая подала в суд на промышленную компанию за дискриминацию женщин? Да. Очень интересный процесс.
Каллен кивнул.
— Вы обратили внимание на состав присяжных? Не могу себе представить, как защита позволила посадить семь женщин в состав присяжных. И вообще, не представляю, как они спокойно прослушали дело, которое включает в себя сфабрикованное обвинение по поводу полной дискриминации на производстве…
Одно очко в его пользу. Ее серые глаза удивленно раскрылись.
— Сфабрикованное? Я вас не понимаю, мистер О'Коннелл.
Возможно, еще очко в его пользу. А может, она забыла ответить ему по достоинству?
— Можете называть меня Каллен. И что вы не понимаете, мисс Перес?
