— Ты адвокат. Ты должен понимать, что делаешь.
— Послушай, избавь меня от лекции, ладно? — Каллен встал, и ножки стула заскрипели по полу. — Я согласился, что жениться таким образом — не самый лучший поступок.
— Надеюсь, ты оставил себе какую-нибудь лазейку.
— Конечно. Я составил брачный контракт и добавил туда пункт, по которому каждые два года мы можем подать на развод.
— И?
— И сегодня я собираюсь сказать ей, что этот пункт, как и весь контракт — бессмысленная вещь. Мне не нужно ждать два года, чтобы понять, что делать.
— Теперь ты говоришь разумно, — ободрил Кир.
Каллен добавил что-то, но Марисса уже не слушала. Ее глаза были полны слез. Она протиснулась мимо Кэсси и побежала на кухню.
— Марисса, — позвала Кэсси, — подожди…
Кэсси была на девятом месяце. И догнать Мариссу она не смогла.
К тому времени, как она дошла до задней двери, и Марисса, и ключи от машины, которые лежали на столе, исчезли.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Каллен с недоумением посмотрел на невестку.
— Куда сбежала? Как?
— Она взяла мои ключи от нашей машины.
Кир побледнел.
— Что случилось?
— Она убежала, — сообщила Кэсси язвительным голосом, вспомнив о похожем вечере в этом же самом доме, — потому что братья О'Коннеллы имеют обыкновение обсуждать громким голосом неприятные вещи в соседней комнате. Вы, идиоты, сидите здесь и говорите, какую Каллен совершил ошибку, женившись на Мариссе. Он говорит, что собирается сказать ей сегодня вечером, что их брак закончен…
— Что?
— О, не смотри такими невинными глазами, Каллен О'Коннелл! Я все слышала. Более того, Марисса слышала тоже. Всю эту чепуху о том, что ты оставил для себя лазейку в брачном контракте…
— Марисса думает, что я хочу развода? — оцепенело сказал Каллен.
— Она это слышала, и я тоже. — Глаза Кэсси метали молнии. — Подумать только, я тебя защищала перед ней. Постоянно уговаривала ее не плакать… Она без ума от тебя, Каллен. Ты что, слепой? Разве не видишь?
Каллен странно посмотрел на нее.
— Она так сказала? Что без ума от меня?
— Что с тобой, старик? Ты совсем ослеп? — Кэсси переводила взгляд с мужа на деверя. — Она чудесная женщина. Разве ты не способен понять это?
Он многое вовремя не понял, и теперь его жена… его беременная жена ехала в темноте по дороге, которую не знала.
Каллен подбежал к двери. Кир побежал за ним.
— Кэлл? Кэлл, подожди, я поеду с тобой.
Дверь хлопнула. Кэсси положила руку на плечо мужа, и он повернулся к ней.
— Ему понадобится помощь…
Кэсси покачала головой.
— Нет. Ему потребуется время, но он убедит ее в том, что любит ее. Ты ведь убедил меня, помнишь?
Кир улыбнулся жене. Он обнял ее и провел рукой по ее спине.
— Ты хитрая лиса.
— Ага. Именно поэтому ты и любишь меня.
Он поцеловал жену. Кэсси вздохнула.
— Ты ужасно вел себя с Мариссой.
— Я думал, она облапошила его.
— Ему стоило выдрать тебя, — ухмыльнулась Кэсси. — Правда, если бы он это сделал, мне бы пришлось ударить его кастрюлей, но ему все равно надо было бы это сделать.
— Он был близок к этому, когда вы с Мариссой вышли из комнаты.
— Кир!
— Да, дорогая. Все будет хорошо. Она не могла слишком далеко уехать.
— Нет. Не в этом дело.
— Тогда в чем? — Кир прикоснулся к губам Кэсси. — Ты хочешь, чтобы я извинился перед Мариссой? Извинюсь, конечно, когда они вернутся.
— Дело и не в этом, — простонала Кэсси. — Ребенок.
— Что ребенок?
— Он на подходе.
— У нас еще почти две недели… — Кир встрепенулся. — Кэсс?
— Ребенок просится наружу, — сказала она с таким выражением, которого он еще никогда не видел на ее лице. — Воды отошли.
— Сейчас?
— Прямо сейчас, — прошептала Кэсси.
Кир схватил жену на руки, нащупал в кармане ключи от своего спортивного автомобиля и направился к входной двери.
— Подожди! Мне нужен чемоданчик.
— К черту чемоданчик, — рявкнул Кир, вылетая из дома.
Каллен ехал быстро, быстрее, чем было можно ехать по такой узкой и темной дороге.
Если с ней что-нибудь случится…
Нет. Он не будет об этом думать. Ничего плохого не могло случиться. Кэсси сказала, что Марисса любит его. Боже, он надеялся, что она любит его достаточно сильно, чтобы простить ему его дурацкое поведение.
Он должен был пригрозить Киру, чтобы он нормально вел себя с Мариссой или он весь дух из него вышибет.
Если бы он не был таким дураком, он бы не наломал дров. То, что она чувствовала к нему, отражалось в ее взгляде, в ее шепоте, когда он любил ее. Он мог догадаться об этом, когда они гуляли по пляжу, держась за руки, когда она лежала в его объятиях перед камином… Если бы он не боялся признаться самому себе в своих чувствах, он бы давно прозрел.
Она любит его.
Каллен посмотрел, нет ли встречных машин, прочитал молитву и нажал на газ. Ему удалось обогнать машину Мариссы. Он съехал на боковую полосу, выпрыгнул из машины и вышел на дорогу.
Он понял, что Марисса заметила его. Машина притормозила, но она не собиралась останавливаться. Она хотела объехать его.
— Марисса, — закричал Каллен, — Марисса, милая, я люблю тебя!
Она не могла слышать его из-за гула машин…
— Я люблю тебя, — повторил он.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Марисса съехала на обочину и выключила двигатель.
Он глубоко вздохнул и подошел к машине. Дверь была закрыта изнутри.
— Марисса, дорогая, впусти меня.
