любовницей.
Разве можно назвать их отношения иначе, нежели как любовные? Конечно, нельзя, потому что Грейс никогда не позволяла Салиму поддерживать ее материально. Хотя, как потом выяснилось, у нее были на то свои причины.
Несколько месяцев назад, когда в жизни Салима все перевернулось с ног на голову, он встретился в тихом баре на Манхэттене со своими двумя лучшими друзьями. Тарик и Халиль — оба молодожены — рассказывали о супружестве и без конца шутили на тему того, что у женатого мужчины суровая жизнь.
Салим тогда не замечал, а может быть, намеренно не обращал внимания на их счастливые улыбки. И с надменностью холостяка заявлял, что не удивлен такому повороту событий. Он говорил, что вполне доволен свободой и не намерен связывать себя узами брака.
— Ага! — произнес тогда Тарик, подмигивая Халилю. — У нашего мальчика появилась новая любовница?
— Не любовница, а подружка, — ответил Салим. — Между этими двумя понятиями огромная разница.
Друзья улыбнулись.
— И какова разница? — спросил Халиль.
— Слово «любовница» имеет один корень со словом «любовь», — произнес Тарик.
— Шейхи Сенахдара не верят в существование этого чувства, — заявил Салим. Лица его друзей вытянулись.
— Когда-нибудь ты поверишь в любовь, — тихо сказал Халиль.
— Если только тебе повезет, — прибавил Тарик. Салим тогда рассмеялся и заказал всем троим дополнительную порцию выпивки.
— За подружек! — Салим поднял бокал. — И вообще, парни, зачем нам любовь?
Теперь Салим понимал, что без любви не сможет больше прожить ни дня. Он без памяти влюбился в Грейс. И именно поэтому едва не сошел с ума, когда обнаружил, что она обокрала его. Ведь его душа жаждала убедиться в том, что и Грейс любит его. И почему он тогда не набрался смелости и не признался ей в своих чувствах?
Грейс пошевелилась. Ее ресницы дрогнули, глаза открылись, и она лениво улыбнулась ему.
— Я спала? — тихо спросила она.
Наклонив голову, Салим поцеловал любимую, наслаждаясь мягкостью ее губ и их медовой сладостью.
— Нет, дорогая, это я все никак не хотел просыпаться, — он вздохнул, — но теперь я, наконец, не сплю. Почему бы нам не прогуляться?
Держась за руки, Салим и Грейс шли вдоль бесконечного белоснежного пляжа, омываемого темно- синими водами океана. Над ними радостно светило солнце.
Грейс вскрикивала всякий раз, когда находила на песке розовые и бежевые ракушки. Оба останавливались, чтобы полюбоваться на маленьких белых птиц, которые отыскивали корм на песке, как только откатывала волна. Это был один из тех дней, когда даже время бежит неторопливо и хочется часами лежать на пляже. Однако Салим понимал, что скоро их пребывание в этом раю закончится.
Как начать разговор? О чем рассказать Грейс?
Возможно, лучше позволить ей самой проявить инициативу в этом вопросе. Он откашлялся.
— Дорогая, я знаю, ты хочешь задать мне несколько вопросов.
Грейс вздохнула.
— Несколько? Мне кажется, их тысячи.
— Я отвечу на все.
Она повернулась к нему лицом и заметила, что он помрачнел.
— Ты ответишь на все мои вопросы?
Он кивнул.
— Я постараюсь.
Салим ждал, что Грейс обрадуется и начнет расспрашивать его, но, к его удивлению, она промолчала. А потом и вовсе остановилась, положила руки ему на грудь и посмотрела в глаза.
— А может, мне не стоит тебя ни о чем расспрашивать?
Салим улыбнулся.
— Я знаю, ты сердился, когда я умоляла рассказать обо всем, но…
Он обхватил ладонью ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— В чем ты сомневаешься? Она тряхнула головой.
— Я и сама не знаю. Что, если я услышу совсем не то, чего жду?
Грейс явно что-то подозревала. Хотя что в этом удивительного? Ведь Салим долгое время уклонялся от прямых ответов.
— Некоторые ответы будут тебе неприятны, дорогая, — тихо сказал Салим. — Я совершил непростительные ошибки, дорогая. И прошу тебя не забывать, что я обыкновенный человек. Услышав это, Грейс улыбнулась.
— Мне почему-то кажется, что ты не часто признаешься в своих слабостях.
Салим улыбнулся, взял ее за руку, и они снова пошли вдоль пляжа. Он твердил себе, что должен перестать бояться, но все никак не мог начать беседу.
Салим не был уверен, что их разговор закончится на положительной ноте.
Начать ли свой рассказ с того, как Грейс впервые появилась в его офисе? Или поведать ей о том, как они впервые поссорились из-за пустяка, а потом страстно занимались любовью?
Салим уже тогда терзался подозрением, что Грейс начала понемногу отдаляться от него. Если бы он только не поехал в Калифорнию несколько месяцев назад, все могло сложиться иначе. Поразмыслив, Салим решил изменить свои планы и удивить Грейс, взяв ее с собой. На работе ее должен был замещать в течение недели помощник Салима по имени Томас Шипли.
— Мисс Хадсон полетит со мной, чтобы участвовать в переговорах, — сообщил тогда Салим, и Шипли понимающе улыбнулся, а потом заявил, что для него не составит никаких проблем подменить мисс Хадсон. Ведь мисс Хадсон, по его словам, держала все документы в идеальном порядке.
Тогда Салим не придал значения высказыванию Шипли, вернее тому, как именно он произнес свои последние слова. Почему он не заметил, как странно улыбался его помощник?
В то время Салим думал совсем о другом. Он решил, что в какой-то степени Шипли осуждает своего босса. Ведь Салим впервые закрутил роман со своей подчиненной.
Поразмыслив еще немного, Салим решил, что лучше ему полететь в Калифорнию без Грейс.
Он, позвонил ей оттуда всего дважды. Во время их последнего телефонного разговора Грейс сказала, что очень соскучилась. Она также сообщила ему, что устроила для них поездку на озеро в горах. Салим тогда ответил ей слишком холодно и, сославшись на дела, повесил трубку.
Через день Салим вернулся домой и обнаружил, что Грейс ушла, прихватив с собой десять миллионов долларов. Он потребовал, чтобы Шипли все выяснил, и тогда помощник заявил, что вот уже несколько месяцев хотел, но боялся сообщить о пропаже десяти миллионов долларов со счета компании…
Проблема состояла в том, что Шипли озвучил украденную сумму до того, как Салим сообщил кому-либо о количестве пропавших из компании денег. Почему Салим не придал тогда словам Шипли никакого значения?
Он посмотрел на Грейс. Салиму хотелось упасть перед ней на колени, умолять простить его, сказать, что все произошедшее является его виной, ибо он позволил свое гордыне, эгоизму и страху возобладать над разумом. Дьявол побери, Салим никогда прежде ничего не боялся, а теперь опасался разрушить самое дорогое, что когда-либо у него было. Маленькая рука Грейс сжала его ладонь.
— Салим, — произнесла Грейс, когда молчание затянулось, — ты намерен рассказать мне о чем-то ужасном?
Он откашлялся.
— Это запутанное дело, дорогая.
— Тогда начни с чего-нибудь простого.
