— Теперь лучше?
— Важно правильно питаться, — назидательно произнесла она.
— Мудрость от матушки Элизабет? — В уголках его губ заиграла улыбка.
— Я не желаю, чтобы надо мной насмехались, сеньор.
Джейк отодвинул тарелку и взял кофейник.
— Я не насмехаюсь, сеньорита, я просто комментирую.
— Он налил в чашку дымящийся черный кофе.
— Я тоже хотела бы кофе.
— Вы?
— Я.
— А в школе вам давали кофе?
— Нет, — не колеблясь, ответила Катарина, — но теперь я уже не в школе. — Она протянула ему чашку.
— Пожалуйста, кофе, сеньор Рамирез.
— Я был прав?
— В чем?
— В том, что мудрости вы набирались у матушки Элизабет. У меня ощущение, что она снабдила вас советами на все случаи жизни.
— Она хотела только хорошего.
— Не сомневаюсь.
Катарина решила больше не спорить с Рамирезом.
— Да, — согласилась она, — нам давали уроки здорового образа жизни.
— А-а, здоровый образ жизни. Ну-ну. Раздельное питание, ежедневно восемь стаканов воды. И конечно, секс.
Катарина растерянно заморгала.
— Простите?
— Я просто вспомнил, чему меня учили на уроках здорового образа жизни.
— У вас хорошая память.
Он вспыхнул.
— Мне всего тридцать. Я еще не так стар, мисс Мендес.
Тридцать?! Он оказался самым молодым мужчиной, с которым ей довелось разговаривать с тех пор, как она поселилась в монастыре.
— Не сомневаюсь, что с тех пор ничего не изменилось. Так у вас было сексуальное обучение?
— Нет. — Она смущенно зарделась.
— Я так и думал.
— Это неподходящая тема для беседы, — менторским тоном произнесла она.
— Вы через два месяца должны выйти замуж, значит, вполне подходящая. — Катарина вздрогнула, и Джейк прикусил язык.
— Извините, — сказал он. — Я не должен был, но…
Он прав. Она совсем забыла, почему оказалась здесь. Роскошный номер, изысканная еда, великолепный мужчина, сидящий напротив, — все ослепило ее. Она забыла о реальности.
Она забыла, что это всего лишь иллюзия. Отель — новая сияющая тюрьма. Еда — символ временного успокоения. А мужчина ее мечты не имеет сердца.
— Катарина, послушайте меня. Ваша жизнь переменится. Давайте поговорим о будущем.
— Я не собираюсь говорить с вами о сексе.
Черт! Джейк вовсе не собирался обсуждать с ней секс. Тема возникла внезапно. Но раз уж так случилось, почему бы и нет? Он должен выяснить, что ей известно. Знает ли она вообще, что происходит между мужчиной и женщиной?
— Вам нужно с кем-то поговорить. Вы не можете просто… я не могу позволить вам… — неуверенно начал он, видя ее неподдельное изумление. — Думаете, мне это легко? Вовсе нет. Это громадная ответственность.
— От вас требуется лишь подыскать мужчину, который захочет взять меня в жены, и ваша так называемая ответственность закончится.
— Это должен быть подходящий мужчина.
— Извините. Я забыла. Подходящий приличный бразилец. — Ее губы затрепетали. — Думаю, сложностей не возникнет, когда он узнает о моем наследстве.
— Вы что думаете, я выдам вас за первого встречного?!
— Что вы кричите?
— Да, кричу. Послушайте. Это не я придумал. У меня была своя жизнь, которая меня устраивала. А теперь я полностью погряз в вашей жизни, хотя мне этого вовсе не нужно.
— Поэтому мы завтра летим в вашу страну?
— Вы так говорите, словно мы отправляемся на Марс.
— У меня нет паспорта.
— Есть. Эстес дал мне документы. Ваше свидетельство о рождении, аттестат и паспорт с визой.
— Но я вовсе не хочу… — В ее голосе послышался страх, хотя она и постаралась его скрыть. — Я не понимаю, зачем вам везти меня в США. Вы же должны найти мне мужа-бразильца. Лучше сделать это здесь.
— Я беру вас туда, потому что я там живу, там у меня бизнес. Там люди, которые от меня зависят.
— А у меня ничего и никого нет. Вы это хотите сказать, сеньор? — Она гордо вскинула голову.
— Да. Нет. Черт, Катарина…
— Мужчина не должен так выражаться в присутствии женщины. — У нее навернулись на глаза слезы.
— Ты не должна плакать, приказала она себе.
— А мужчине нельзя так фамильярно обращаться к женщине.
— Отлично. Вы собираетесь напоминать мне правила этикета девятнадцатого века всякий раз, когда мы заходим в тупик?
— Этикет — основа отношений в обществе.
— О господи! — взмолился Джейк. — Перестаньте цитировать матушку Элизабет. Со школой и нравоучениями покончено. На следующей неделе вы уже будете жить в Нью-Йорке, носить нормальную одежду и встречаться с разными людьми.
— Я сама сшила свое платье, хоть и ненавижу шить. — У нее потекли слезы.
— Катарина. Извините. Я не хотел… Не плачьте…
— Я не плачу… — всхлипывала она. — Я никогда не плачу.
Девушка зарыдала так горько, что у Джейка сжалось сердце. Он обнял ее и принялся утешать, ласково поглаживая по спине. Он растерялся, не зная, как себя вести.
Она уткнулась лицом в его плечо. От нее веяло шампунем и печалью. Ему казалось, что это он ее расстроил.
— Подходящий бразильский муж, — всхлипывала она, — будет считать меня своей собственностью.
— Успокойтесь, — ласково сказал Джейк, гладя ее по спине.
— Здесь так заведено. Мужчины — властители.
— Я не стану выбирать такого.
— Вы выберете первого же, отвечающего условиям завещания. Вы сами это сказали. У вас только два месяца, чтобы выдать меня замуж.
— Катарина…
— Не понимаю, зачем вам это.
Джейк не ответил. Что сказать? Как объяснить ей, что он хочет увидеть своих сводных братьев, о
