Дамиан тихо кашлянул и, обвив ее рукой за талию, притянул к себе.
– Моя леди в положении.
Безошибочно уловив хвастливые нотки в его голосе, она бросила на него насмешливый взгляд и подумала, что бы случилось с его высокомерной надменностью, если бы она пояснила, как был зачат ребенок.
– Она носит моего ребенка, – мягко сказал он и положил свою руку на ее округлившийся живот, словно они были одни.
И это его прикосновение – не собственническое, а бесконечно нежное – вдруг все изменило.
Айви представила в своем воображении картину, которую до тех пор не позволяла себе туда пускать.
Дамиан держит ее в своих объятиях. Несет на постель. Раздевает ее. Целует ее грудь, живот. Раздвигает ее ноги, склоняясь над ней с потемневшими от желания глазами, и его семя входит в ее влажную глубину…
– Мой ребенок, – прошептал он.
И на этот раз, когда он наклонился к ней, Айви привстала на цыпочки и, обхватив ладонями его шею сзади, приблизила лицо Дамиана к своим губам.
Наконец Айви сказала, что им больше ничего не нужно. Уже дюжина пакетов и коробок была отправлена с посыльным к их машине, стоящей в тенистой улочке неподалеку от площади.
К ее удивлению, Дамиан не стал спорить.
– Единственное, что нам нужно, – это ленч. – Он улыбнулся и, взяв ее за подбородок, нежно чмокнул в губы. – Мой сын, должно быть, ужасно проголодался.
Она рассмеялась.
– Какая трогательная забота. И все только для того, чтобы наполнить свой собственный желудок.
– Зато действует безотказно, – улыбнулся он, весело глядя на ее смеющееся лицо.
Они пообедали в небольшом кафе. Хозяин приветствовал Дамиана медвежьим объятием, а повар – его жена, – поспешив им навстречу из кухни, расцеловала обоих в щеки и, просияв, шепнула Дамиану что-то на ухо. Он улыбнулся и, кивнув головой, сказал, что она не ошиблась.
– В чем не ошиблась? – спросила Айви, когда они остались вдвоем.
Дамиан взял ее руку и поднес к своим губам.
– Она сказала, что у тебя будет здоровый, красивый мальчик.
Айви покраснела.
– Что, уже так заметно?
Он посмотрел на нее долгим взглядом.
– Ты выглядишь такой счастливой, – сказал он тихо. – Ты счастлива? Счастлива сегодня, со мной?
Он произнес это так осторожно, как будто сам боялся этому поверить. И она могла бы ответить ему, что да, она счастлива, пока не думает, почему они вместе, и как он вошел в ее жизнь, и что будет потом.
– Лимонад, – объявил хозяин, поставив перед ними два высоких стакана. – Для гордого папы и для прекрасной мамы.
Айви ухватилась за стакан, как за спасательный круг. Не сводя с нее глаз, Дамиан протянул руку и взял свой стакан.
Они возвращались домой в сумерках. Яркие огни города сменились цепочкой корабельных огоньков, протянувшихся к созвездиям островов и сливающихся на горизонте с мерцающими звездами.
В этот раз Айви не сопротивлялась, когда Дамиан на руках понес ее к джипу. Он посадил ее в кресло, включил зажигание и на минуту замолчал, устремив в темноту невидящий взгляд.
– Айви. Я ждал весь день, чтобы сказать тебе это. – Он откашлялся. – Я был очень зол утром.
Айви вздохнула. День чудес прошел. Пора возвращаться к реальности.
– Да, конечно, – сказала она тихо.
– Зол – это еще мягко сказано. Я был просто взбешен. И я сделал ужасную вещь.
– Что? – Она повернулась к нему.
– Я привез тебя на свой остров, чтобы заботиться о тебе. Вместо этого я напугал тебя…
Легкий ночной бриз трепал ее волосы, бросая спутанные пряди ей на лицо. Она откинула их назад и внимательно посмотрела на него.
– Я вел себя ужасно с той первой ночью. – Он сделал глубокий, глубокий вдох. – А потом, этим утром… я не имел никакого права срывать на тебе свою злость, но я сделал это! И ты прошла такой длинный путь по крутому склону под палящим солнцем…
Скажи что-нибудь, ну скажи же хоть что-нибудь, молила себя Айви.
– Прогулка для меня – это не так уж и плохо.
– Айви, – его голос срывался, – я пытаюсь извиниться перед тобой, – он неуверенно улыбнулся, – но не слишком хорошо умею это делать.
