готовила самой себе, так что тут проблем не предвиделось. Покончив с этим, она обернулась к боссу.
— Как вы предпочитаете яйца? — наигранно бодрым голосом поинтересовалась Люсинда. — В виде омлета?
— В виде яичницы.
Тон у него был самодовольный, даже надменный. Думает, она не справится с простой яичницей? Да это даже проще омлета. Слава богу, не попросил обжарить ее с двух сторон, чтобы не повредить желток. А это уже высший пилотаж, так сказать, требует высокого профессионализма, которым она не обладает. Ей никогда не удавалось…
— В виде яичницы, обжаренной с двух сторон, — невозмутимо продолжал Джо. — Я люблю, чтобы желток был не слишком жидким, но и не твердым, Люси.
— Люсинда, — машинально поправила девушка дрогнувшим голосом. — Хорошо, сэр.
— Джо, — приветливо улыбнулся он. — Единственное, чего я терпеть не могу, — это вытекший желток.
Единственное, чего я терпеть не могу, подумала в ответ Люсинда, — это иметь дело с самодовольными, ограниченными льстецами.
— Без проблем, мистер Романо. — Она подождала, пока босс в очередной раз напомнит ей свое имя, но он промолчал. — У меня желток вообще никогда не вытекает.
Наглая ложь. Еще не было случая, чтобы ей удалось сохранить желток нетронутым. Но на этот раз все должно получиться. Потому что, как ни странно, это не просто заурядная яичница, а самая настоящая проверка. Вступительный экзамен.
— Знаете что, Люси?..
— Люс…
— Сделаю-ка я тосты. Вы не против?
— Ну что вы, не нужно…
— Да ладно.
Направляясь к хлебнице, Джо задел девушку локтем, плечом и бедром.
— Пока я готовлю тосты, — объяснил он, — вы можете целиком посвятить себя яйцам.
Люсинда кивнула, взяла сковороду, кинула на нее кусочек масла и стала ждать, пока оно растает. Время шло, а ничего не происходило. Мистер Романо недоуменно переводил взгляд с масла на горе- повариху. С некоторым опозданием она вспомнила, что сковороду нужно подогреть.
— Вы можете… можете сесть, сэр.
— Благодарю, — расплылся в улыбке молодой человек, опираясь на стойку. — Но уж лучше я останусь тут и понаблюдаю за вами. Профессионал за работой — захватывающее зрелище, доложу я вам. Это напомнило мне… — Он кивнул на сковородку. — Что-то у вас масло стало коричневым.
О господи! Люсинда схватила миску с яйцами и опрокинула в сковороду.
— Я всегда довожу масло до такого состояния. Специально. Это придает яичнице особую пикантность.
— А. И готовится она быстро. Только взгляните.
Девушка взглянула. Яичница уже подгорала по краям.
— Самое время переворачивать, да?
Она выразительно посмотрела на босса.
— Да. Пожалуй.
— Так переворачивайте, — подсказал он, и от его голоса у Люсинды похолодело сердце.
Она сделала глубокий вдох, взяла лопатку и поддела яичницу. Пожалуйста, мысленно умоляла девушка, ну пожалуйста…
Желтки лопнули и потекли.
— Н-да, — констатировал Джо, — не получилось.
Люсинда бросила на него холодный взгляд. Он знал, что она не справится. Он был в этом уверен!
— Не получилось, — согласилась девушка.
— И бекона, похоже, поесть не удастся. — Молодой человек снова растянул губы в лучезарной улыбке. — В самом деле, какой бекон без яиц?
— Бекон?..
О, нет! Над сковородкой поднимался столбик темного дыма. Люсинда наклонилась, капли брызжущего жира попали на очки. Она попыталась снять их, но дужка запуталась в волосах. Девушка выругалась, вырвала дужку, рассыпав волосы по спине, и схватила сковороду.
— Ах вы глупая! — Сильные руки поймали ее за плечи и оттолкнули в сторону. Джо сорвал с крючка полотенце, взялся за ручку сковороды и бросил ее, шипящую и дымящуюся, в раковину. Потом развернулся к Люсинде. — Вы такая же повариха, как я балерина, — прорычал молодой человек.
— Вы правы. То есть вы не правы. — Девушка подняла руки, словно в мольбе. — Я хочу сказать, что я на самом деле…
— Я знаю, кто ты на самом деле, крошка.
Последнее слово эхом заметалось по кухне. Люсинда схватилась за горло.
— Нет, — бессвязно шептала она, — нет, не может быть, это были не…
Губы Джо скривились в ухмылке.
— Напротив,
Прежде чем Люсинда успела опомниться, он схватил ее и прижался к ее губам…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Целовать ее он не собирался.
С какой стати целовать обманщицу, не имеющую представления о совести и морали?
Если, конечно, она не…
Нет, глупости!
Он поцеловал ее, просто чтобы все объяснить. А как еще можно было доказать, что он знает, кто она такая?
Девушка сопротивлялась, пыталась отвернуться, уклониться, но Джо был настроен решительно. Сначала он выполнит задуманное, а уж потом отпустит.
Молодой человек чувствовал тепло ее тела, ее губы обещали блаженство, которое раньше ему не приходилось испытывать…
Яростно вскрикнув, девушка дернулась.
— Мерзавец! Отпусти меня!
Отпущу, подумал Джо, конечно, отпущу. Он никогда не верил сказкам о том, как женщины нетрадиционной ориентации моментально меняют предпочтения, оказавшись в объятьях настоящего мужчины.
Поэтому он отпустит ее. Прямо сейчас. Через секунду.
Молодой человек вздохнул, пробежал рукой по шелковистым волосам, поднял лицо девушки и снова поцеловал.
— Вы… — шипела она, — вы…
— Правильно, крошка, — бормотал он, — это я.
В ее глазах горела ярость, но, всмотревшись в их холодную зеленую глубину, Джо увидел, как ярость сменяется чем-то, заставляющим кровь быстрее бежать по венам.
— Я сказала, отпустите меня.
Теперь она уже шептала, ее руки сжимали его запястья.
— Ну же.
Голос дрожал, ресницы трепетали. Молодой человек притянул ее еще ближе и снова припал к беспомощным теплым губам. Люсинда застонала. Джо услышал, что вторит ей.
— Люси, — шептал он. А она уже обнимала его за шею, прижимаясь к нему.
