Кир засунул руки в карманы и сжал кулаки. Черт, она невыносима, пристально разглядывает его из- под ресниц… длинных, густых ресниц. Как прекрасная женщина может жалить, словно оса? И как можно оставаться такой красивой и притом совершенно мокрой?
— Ты промокла насквозь, — заметил он.
— Правда? — Глаза Касси расширились. — Какой ты наблюдательный!
— Почему ты такая мокрая?
— Шел дождь, и сейчас он начинается снова. А что, в твоем мирке всегда светит солнце?
Она с насмешливой почтительностью выставила вперед руку ладонью вверх. Его глаза скользнули по ее груди, четко обрисовавшейся под сырой одеждой, и он испытал невольное влечение к ней.
— Ты выглядишь так, будто стояла под водопадом, — коротко заметил Кир.
— Почти. — Она слабо улыбнулась. — А теперь, если ты не воз-з-зражаешь…
— Да у тебя зубы стучат.
— Еще одно верное наб-б-б-блюдение. — Касси вызывающе посмотрела на своего несостоявшегося босса. — До свидания, мистер О'Коннелл. Не скажу, что наша встреча была инт-т-т-терес-с…
— О, ради бога! — Кир сгреб Касси в охапку. — Пока ты закончишь упражняться в остротах, ты превратишься в лед.
— Поставь меня!
— Поверь мне, — бросил он, направляясь к дому. — Именно это я собираюсь сделать.
— Ты глухой? — Девушка мутузила кулаками по его плечам. — Я тебя предупредила, что произойдет, если ты д-дотронешься до меня снова?
— Если попробуешь ударить меня, получишь серьезные неприятности.
— Серьезные неприятности? А ты когда-нибудь слышал о законе против п…
— …похищения, — угрюмо продолжил Кир, открывая дверь плечом. — Ты когда-либо слышала о гипотермии?
— Дай мне передышку, О'Коннелл. Я… не переохла…
— О, да! — Кир пронес девушку вверх по лестнице, в свой кабинет, толкнул локтем дверь и только там отпустил. — Раздевайся.
— Что?
— Ты меня слышала. Снимай одежду.
— Мечтать не вредно!
Стоит отдать ей должное: ее зубы стучали, одежда пропиталась влагой, она напоминала водяную крысу… красивую водяную крысу… и все же продолжала сопротивляться.
Кир подумал, не рассказать ли ей о своих снах, где она представала перед ним обнаженной, но решил удержаться от откровений, которые, скорее всего, вызовут у нее лишь отвращение.
— Сделай одолжение, Берк. Если бы я хотел воспользоваться твоим телом, я бы нашел более обходительные слова. Тебе необходимо снять мокрую одежду и принять горячий душ. За той дверью находится ванная. Когда закончишь, завернись в полотенце. А я принесу тебе что-нибудь из одежды.
— Ты сумасшедший.
— Считаю до пяти, Касси. Или ты начнешь раздеваться, или мне придется сделать это самому. — Он немного помолчал, не отрывая от девушки спокойного взгляда. — Раз.
Его голос был низким, хрипловатым. Касси прекрасно знала, что Кир выполнит свою угрозу.
— Два.
Она представила, как он начнет расстегивать пуговицы на жакете, как мокрая ткань соскользнет с плеч. Что он будет делать, когда увидит блестящие струйки воды на ее груди… или он уже заметил их?
— Три.
Касси почувствовала, как напряглись соски. От холода, это от холода.
— Г-г-глупость какая-то, — возмутилась она.
— Четыре, — объявил Кир и начал медленно приближаться к ней.
Конечно, он бы не посмел раздеть ее. Он эгоист, но не идиот. Но отступить хотя бы на дюйм — значит проиграть не только сражение, но и всю войну.
Касси сложила руки на груди и вздернула вверх подбородок.
— Пять, — дерзко продолжила она. — Шесть, семь…
Он сделал шаг вперед. Потом медленно протянул руки. Раз — и маленькая пуговица расстегнута.
— Что, черт возьми, ты делаешь, О'Коннелл?
— Раздеваю тебя, — холодно произнес он. Следующая пуговица расстегнута, и следующая.
— Перестань!
— Хорошо. — Его голос зазвучал ниже и резче. Зрачки превратились в темные буравчики, когда его руки скользнули под жакет, затем под шелковую блузку.
Девушка ощутила сильное головокружение, желание проникало в кровь…
— Если ты не хочешь, чтобы я продолжал, иди в ванную и закончи сама.
Он говорил невозмутимым тоном, смотрел на нее, словно ничего не случилось. А ничего и не… ничего, за исключением того, что ей теперь тяжело дышать.
Она повернулась к нему спиной — а что оставалось делать? — и прошла в ванную.
— Хорошая девочка.
— Я тебе не д-девочка, хорошая или плохая. Теперь убирайся прочь!
— Ухожу.
— Мой чемодан в багажнике.
— Прекрасно.
— Как только я приму душ и сменю одежду, я отсюда уеду.
— Сначала ты объяснишь, зачем ты преодолела расстояние в две с половиной тысячи миль ради шанса поработать со мной.
Какое наслаждение — душ!
Касси подставила лицо горячим потокам, затем наклонила голову. Вода ласкала шею и плечи. Она взяла шампунь и вылила немного жидкости на ладонь.
Ее окутал чудный запах лимона. Кир! Его кожа пахнет так же, машинально отметила она.
Мыло тоже пахло лимоном.
Шампунь Кира. Мыло Кира.
Она намылилась. Внезапно рука застыла. Касси посмотрела на свою грудь, бедра, на полупрозрачный кусок мыла, который прижимала к коже.
«Кир пользовался этим мылом», — подсказал ей вредный внутренний голосок.
— Черт, — прошипела Касси и бросила кусок в мыльницу. Снова подставила лицо под струю воды. Наконец, почувствовав себя лучше, она закрыла кран, завернулась в огромное полотенце и приоткрыла дверь.
— О'Коннелл?
Тишина. Девушка открыла дверь шире и осмотрела комнату в поисках своего чемодана. Он считает, что она проторчит в душе целый день? Или мечтает о том, что произойдет после того, как она завершит омовение?
Разве он ничего не понял после той ночи в Техасе, не говоря уже об унизительном случае в лифте?
Дверь распахнулась, и Кир пристально посмотрел на нее. Она ответила ему таким же взглядом. Воздух в комнате, казалось, накалился.
— Моя одежда, — отрывисто бросила Касси.
—
— Спасибо, однако я хочу получить свои вещи.
— Хм, а я хочу, чтобы каждый столик в моем ресторане был зарезервирован на выходные. Почему я должен тащить твой чемодан сначала наверх, а потом вниз, если ты собираешься уезжать? Давай одевайся.
Касси улыбнулась во весь рот.
