Временами ягуар вел себя как котенок с телом взрослого животного: Балам забавлялся тем, что карабкался по деревьям, перебираясь с одного на другое, не касаясь земли и не обращая внимания на расстояние между ними, ведь он мог покрыть его одним восхитительным прыжком.
Потом он доверился своему инстинкту и стал блуждать по сельве без определенного направления, просто радуясь спокойному вечеру и бесконечному разнообразию того, что его окружало.
Было уже поздно, когда Балам внезапно остановился, подчиняясь приказу своего мозга и не осознавая этого. Его обоняние уловило запах тревоги. И он сразу понял, что это было: кисловатая вонь, исходящая от человеческих существ.
След вел направо, и вскоре он обнаружил поломанные ветки и оторванные листья, которые путники оставили на дороге. Запах был не один, и Балам понял, что несколько человек совсем недавно прошли здесь. Они шли с юга, как будто бы из Караколя или какого-либо селения, находящегося рядом, и двигались на север.
С одной стороны любопытство, а с другой — желание испытать свои возможности заставили Балама пойти за ними. Он снова положился на животный инстинкт, ведущий его, и вскоре заметил, что запах становится все сильнее, предвещая скорую встречу с теми, кого он догонял.
Наконец он услышал их и, просчитав маршрут, которым они следовали, бросился вперед и спрятался в надежном месте, чтобы подождать их там. Ему пришлось сделать небольшой крюк, слегка отклонившись с пути, которым пользовались те, кто путешествовал между Караколем и Наранхо. Он забрался на раскидистое дерево. Балам не мог помнить, поскольку тогда он был еще очень мал, что сейчас находится рядом с тем местом, в котором семнадцать лет назад другой ягуар-самец, прятавшийся среди ветвей дерева, выпрыгнул на тропу, чтобы лишить жизни тех, кто хотел убить ребенка.
Он почувствовал, что люди приближаются. Они шли довольно быстро, а значит, не впервые путешествовали по джунглям. Они хранили молчание, хотя не утруждали себя тем, чтобы скрывать свое присутствие: любое бдительное животное могло заметить их издали. Когда наконец их стало видно, Балам мог убедиться, что их было пятеро. Четверо, одетые как воины, несли в руках короткие копья, а за поясами у них висели широкие мечи с обсидиановыми лезвиями. Они не покрыли себя боевой раскраской, по которой их можно было бы опознать, но так воины Караколя не одевались, и Балам сделал вывод, что они из Наранхо, потому что направлялись в ту сторону. Пятый участник группы казался постарше, и его одежда, хоть и вполне подходящая для свободного передвижения по сельве, свидетельствовала о том, что он был более высокого ранга.
Они прошли под тем местом, где прятался ягуар, собранный и напрягшийся, готовый бежать при малейшей угрозе. У него не было причины для нападения на этих людей, да и копья, которыми они, без сомнения, прекрасно владели, сдерживали его. Но никто не заметил его присутствия, и вскоре они исчезли в зарослях.
Балам рассуждал своим человеческим разумом, позволяя при этом расслабиться телу зверя. Было ясно, куда они направлялись, поскольку эта тропа вела к Наранхо, но откуда они шли? И тут он догадался, что, к счастью, может выяснить это, нужно только вернуться по их следам.
Спеша и опасаясь, как бы запах не улетучился, ягуар спрыгнул с дерева и быстро нашел след человеческих существ. Запах, который ни с чем нельзя было перепутать, различался ясно, и Балам решил пойти за ним. Он также видел тропу, по которой группа шла через сельву, хотя вскоре наступит ночь и его глаза окажутся бессильными.
Сначала он мчался со всех ног, поскольку запах оставался свежим и ошибиться было трудно, но, когда наступила ночь, ему пришлось двигаться медленнее. Ему становилось все труднее различать нужный запах среди тысячи других, населявших этот мир, казавшийся ему своим.
В конце концов ягуар добрался до маленькой прогалины, расположенной довольно близко к Караколю, и понял, что достиг своей цели. Там запах снова стал очень сильным, а следы на земле и на деревьях, которые он мог различить, несмотря на тьму, подтверждали, что участники группы долгое время находились в этом месте. Он также смог определить другие запахи, все с кисловатым человеческим привкусом. Видимо, эту прогалину выбрали в качестве места встречи. Решив убедиться в этом, он избрал курс на город и вскоре заметил след, ведущий в ту сторону.
Теперь у него не оставалось сомнений. Кто-то из Караколя — и это был не один человек — явился на прогалину, чтобы встретиться там с той группой, которую он видел в джунглях. И у Балама не нашлось ни одной причины, которая могла бы оправдать это или исключить угрозу.
15
— Ты знаешь, Жан, этой ночью он приходил.
— Что приходило? Кто? — Молодой человек вытащил изо рта зубную щетку, чтобы ответить ей.
— Бог Неба. Он явился ко мне во сне. Чан К’у, один из трех богов, охраняющих нефритовую маску.
Жан осторожно положил зубную щетку на кусок дерева, служивший им полочкой, и повернулся к Николь.
— Ну-ка, говори, — сказал он, нахмурив брови. — Ты это серьезно или разыгрываешь меня?
— Я не знаю. Разумеется, я не верю в то, что боги навещают меня во сне, однако… это казалось таким реальным! Ты помнишь, какие у меня были сны, когда мы познакомились? Даже когда я просыпалась, они казались мне правдоподобными. Так вот, этой ночью у меня было то же ощущение. Бог стоял передо мной, как ты сейчас. И я прекрасно понимала его слова, несмотря на то что это был ягуар.
— Ягуар? — Жан посмотрел на нее озабоченно.
— Ну да. А что мне тебе сказать? Что это был господин с бородой? Нет, это был ягуар. И довольно большой, разумеется. А! На нем было цветное ожерелье.
— Ладно. И что он тебе говорил? — Жан решил снова взять зубную щетку и закончить то, чем он занимался.
— Что маска ждет нас. И что она в третий раз станет доступна людям. Он еще добавил, что ее власть все так же велика, хотя прошло очень много времени. Еще он сказал, что доступ к ней получат только трое. Он произнес: «Вас будет трое». Я полагаю, что стану одной из них.
— Черт возьми! — Жан постарался избежать малейшего намека на иронию, понимая, что девушка не шутит. Кроме того, ему уже приходилось убеждаться в том, что «видения» Николь следует воспринимать всерьез. — Что еще?
— Я не очень хорошо поняла его речь, но все же я четко помню ее. Он сказал: «Но учтите, что не вы, люди, определяете время маски».
— А дальше?
— Он ушел.
Архитектор почесал голову, не зная, что ответить. Он едва проснулся, и вот его невеста рассказывает ему, как бог майя в обличье ягуара посетил ее во сне.
— Послушай, Николь! Откуда ты знаешь имя бога? Прошлой ночью ты не могла его вспомнить.
— Ты прав. — Девушка на мгновение задумалась. — Возможно, я сохранила его в подсознании, а сейчас оно всплыло. Но есть еще одно объяснение, попроще, — добавила она с лукавой улыбкой.
— Какое?
— Дело в том, что ягуар, явившийся мне, был очень вежлив. Первое, что он мне сказал, звучало так: «Я — Чан К’у, бог Неба».
Отъезд в Уашактун назначили на два часа дня. Они снова пешком доберутся до места, где их ожидают машины, и на них отправятся в Тикаль, чтобы там переночевать. Николь решила, что следующий ее телевизионный репортаж будет посвящен этому большому анклаву майя; Стан и Пьер, телевизионщики, планировали остаться на целый день в городе для съемок. Потом оба догонят их в Уашактуне, расположенном в двадцати километрах к северу от Тикаля.
