Что ж, так и запишем: до первой попойки с песчаным держать ухо востро. А наутро с общего похмелья не разлей рассол будем. Если, конечно, сыщется в пустыне рассол или пива бочонок. Вот разве что… вдруг Полмачты не пьет? Тогда уж точно жди беды…
Проверить сие следовало безотлагательно, да и самому стоило выпить после всех сегодняшних перипетий.
– Что пить будешь?
– То же, что хай-леди, если позволите. – Блоссом кивнул на запотевшие хайболлы с ледяным кофе, которые как раз расставлял на столике подавальщик. – Только еще с молоком, но без сахара.
Вот тебе и раз… Похоже, опасения мои в очередной раз не прочь сбыться.
– Тогда и мне того же. – В таком разрезе лучше вести переговоры на трезвую голову.
От наших серьезных мужских заказов трактирщик впал в священный ужас, будто служка в Храме Победивших Богов, спутавший день выноса Реликвии. Забыв о том, что в его распоряжении имеется целое войско подавальщиков, он самолично притащил очередной поднос с парой хайболлов кофе, миской колотого льда и молочником. Скорее всего, просто желал не пропустить ни слова в историческом заключении договора между нанимателем, не пойми каким боком угодившим в высокородные, и матерым песчаным лисом.
Разочаровывать его не хотелось, да и самому не стоило ударять в пыль лицом перед местными авторитетами. Поэтому, добавив в кофе лед, молоко и помешав его соломинкой, я сперва сделал длинный глоток, а уж потом спросил:
– Так во сколько обойдется оказаться по нужную сторону Ветровой Стены?
Питье оказалось в самый раз, чтобы и в герисской жаре разговаривать на холодную голову.
– Очень верно изволили заметить, хай-джентри, насчет правильной стороны. – В глазах сделавшего свой глоток санд-шкипера мелькнула одобрительная усмешка. – Теперь осталось выяснить, как там правильно оказаться. А то ведь можно по-разному… Я промолчал, понимая, что надо дать ему шанс расхвалить свои услуги, показать «товар» со всех сторон и обозначить иные варианты выбора как неприемлемые. Так оно и вышло.
– К примеру, в одиночку, без воды, шатра и кар ты и вовсе бесплатно можно за Ветровой Стеной случиться… – Блоссом презрительно ощерился и подвел итог сей глупости: – Только за такого, прости Судьба и хай-леди, идиота, который подобным образом в путь отправится, гроша ломаного никто не даст!
Кто бы спорил! Но мы-то о цене сговариваться собрались, так что этот вариант к обсуждаемым изначально не относится. Пожалуй, слишком издали пескоброд начал, с чрезмерной балаганностью…
– Опять же за полсотни золотых можно сговориться с хисахским проводником, да еще и нанять носильщиков – за половину этой цены каждого. И потихоньку, полегоньку, месяца за полтора, если пустыня и ее люди милуют, прибыть себе в Хисах ко всеобщему удовольствию! – На сей раз санд-шкипер глянул всего лишь снисходительно.
Представив себе, сколько носильщиков понадобится для без малого двух коротких тонн нашей поклажи, шатров, полуторамесячного запаса пищи и полевого трансмутатора для претворения песка в воду, я невольно усмехнулся. После печально памятного похода Священного Воинства через Девственную Пустыню это будет вторая по масштабу и бессмысленности авантюра. К тому же тяготеющая к повторению итога первой, поскольку со времен Хтангской династии милость пустыни и ее людей вряд ли стала шире…
– А вот что вы скажете, хай-джентри, на то, что бы оказаться по ту сторону пустыни к исходу недели? – Хитрый мастер торговаться перешел наконец к главному, серьезному предложению, выгодно представлявшему его услуги на фоне прочих вариантов. – На трех пескобуерах, с любым количеством багажа, с теплыми ночевками и днями на прохладе, в тени парусов!
Да, песчаный лис умел показать товар лицом. Ветер словно уже засвистал в снастях, готовясь нечувствительно выдуть из моего кошелька изрядную долю золота.
Сколько же запросит пройдоха-пескоброд за такое удовольствие взамен тягот пути? Небось в тысячу звонких монет дело обойдется, не меньше…
– И все это… – Блоссом выдержал поистине драматическую паузу. – За триста пятьдесят золотых!!!
Аж поперхнувшись от несоответствия запрошенной суммы ожидаемой, я кое-как залил услышанное длинным глотком горьковатого питья и неожиданно для самого себя брякнул:
– Двести пятьдесят!
Для некоторых эти слова оказались еще большей неожиданностью. Жены чуть не подпрыгнули, причем Келла от удивления даже рот приоткрыла, а Хирра, наоборот, рефлекторно поджала губы. Препираться из- за суммы недельных мелких расходов, карманных, по сути, денег обе посчитали совершенно недостойным. Только разглядев, как довольно заулыбался трактирщик, который чутко прислушивался к разговору, эльфочки поняли, что в местной игре я сделал правильный ход.
Не торговаться – партнеру уважение не оказать. Да и себя пентюхом несерьезным выставить, транжирой, цену деньгам не знающим. С таким какое может быть обхождение, кроме пренебрежительного!
– Триста тридцать, – вступил в игру санд-шкипер. – Пенька нынче дорога…
– Двести семьдесят, – подхватил я подачу. – За такие деньги снасть из шелка кара-арахн взять можно, уважаемый!
– Триста двадцать! – Полмачты довольно улыбнулся, встретив достойного соперника. – Камень на плато грунтозацепы ест, что твой «ведьмин самогон», а кузнецы в Хисахе дороги.
– Двести восемьдесят! – Главное, поддаваться надо не больше, чем партнер, чтобы приличия соблюсти. – У ювелиров, что ли, их заказываешь, из чистого золота?!
Ясно, что сойдемся на трех сотнях, но цену пришлось сбавлять шаг за шагом – сначала по десяти, потом по пяти, по трем, наконец, по золотому. Попутно рассмотрели все стати трудного пескобродского ремесла и чуть ли не весь буер от осей до клотика оценили заново, едва ли не по щепочке перебрав.
