— А я еще меньше.
— Так ли?
Что-то в голосе археолога заставило Николая Тихоновича насторожиться. Он вспомнил насмешливые огоньки в глазах у Кичева и почувствовал, что их ждет какой-то сюрприз. Характер друга Карелину был хорошо знаком. Все же он ответил, как мог спокойнее:
— Откуда же я могу знать?
— Вот именно, откуда? — Кичёв помолчал, барабаня пальцами по ручке кресла. — Знать и предполагать — вещи, конечно, разные. Знать ты не можешь, как не может и Константин Константинович или кто-либо другой. Но предполагать ты можешь. Значит, — неожиданно сказал он, — ты оставил мысль о поисках шара на дне Атлантического океана и переключился на поиски железного цилиндра? И притом всего через два дня после того, как призывал к поискам шара. Вполне соответствует твоему характеру…
На этот раз не «что-то», а откровенная насмешка звучала в голосе археолога.
— С чего бы, — продолжал он, — математик и литературовед так заинтересовались раскопками курганов? Почему вы собирались вместе, обратите внимание, звонить мне в Москву? Скажите-ка откровенно, дорогой Константин Константинович, были вы на докладе Николая Тихоновича о «спирали времени» или не были? Не по его ли рекомендации вы подготовили этот вариант монгольского предания, выбросив из него малейшее упоминание о джиннах?
Вера Павловна расхохоталась.
— Хватит играть в прятки, — сказала она. — Все ясно!
Василий Васильевич тоже засмеялся.
— И как только тебе не стыдно, — сказал он Карелину, — выставлять меня перед людьми ученым сухарем? Почему ты решил, что я не могу заинтересоваться именно так, как заинтересовался ты сам? Видимо, плохо ты меня знаешь! Дело в том, друзья мои, что это предание мне давно известно. И как раз из вашей же статьи, уважаемый товарищ. Вы забыли о ней. Когда вы читали, я сразу вспомнил и заметил явно намеренные изменения. Догадаться об остальном — элементарная логика!
— Убил! — весело сказал Карелин. — Одним выстрелом обоих.
— Что ж, тем лучше! — Котов не улыбался, — Тогда я задаю вам прямой вопрос — можете ли и хотите ли вы помочь нам найти машину времени?
— Помочь вам? Не лучше ли сказать, что вы поможете мне искать загадочный цилиндр? Не «машину времени», а именно цилиндр. Говорить о машине времени тем, от кого зависит организация археологической (он подчеркнул это слово) экспедиции, никак нельзя.
Теперь рассмеялись не только Карелины, но и Котов.
— Ладно, поквитались! — сказал Кичёв. — Вы имели право думать обо мне так, как я сам думаю о других. Перейдем к делу!
Местом для базы экспедиции был выбран город Волгоградской области Михайловка. По мнению Кичёва, именно здесь должен находиться центр будущих поисков.
Рекой в «тысячу локтей», о которой упоминалось в предании, Василий Васильевич считал приток Дона — Иловлю.
— Пусть вас не смущает, что Иловдя гораздо уже, — говорил он Карелину и Котову. — Восемьсот лет назад она могла быть и шире и глубже, чем сейчас. По указаниям, имеющимся в предании, отряд монголов достиг Волги именно здесь, севернее Волгограда, примерно в районе Камышина. Там говорится о степях. Михайловка в степной полосе. От Волги до Иловли приблизительно один день конного пути.
— Леса? — спросил Котов.
— Они тоже есть, правда, небольшие. Но опять-таки не будем забывать о времени. Ведь прошло восемьсот лет. Во всяком случае, искать можно только здесь.
— А есть тут курганы?
— Всегда были. Наша задача облегчается тем, что мы ищем курган с железным цилиндром внутри. Это даст возможность производить внешний осмотр каждого подозрительного холмика, не разрывая всех подряд.
— А если цилиндр не железный, а медный, или из другого немагнитного материала?
— Не имеет значения. У нас четыре «искателя», которые обнаружат любой металл. Разобьемся на четыре партии и обследуем местность в радиусе пятидесяти километров от Михайловки.
— Только пятидесяти?
— Я думаю, что это предел. Но, если ничего не найдем, увеличим радиус.
Организация экспедиции встретила большие трудности. Предание все же больше походило на сказку, чем на исторический документ. Первоначальное намерение — не говорить о джиннах — осуществить не удалось. Пришлось выписать из Самарканда самый подлинник предания. Проявился свойственный историкам скептицизм и осторожный подход к историческим материалам. И если Кичёву все же удалось добиться разрешения, то только потому, что он упирал не на предание, а на свои собственные соображения о необходимости пролить свет на некоторые неясные детали подготовки Чингисхана к нападению на Русь. О разведке Субудай-нойона до сих пор ничего не было известно, историки впервые услышали об этом из предания, и Кичёву удалось доказать, что раскопки, на которых он настаивает, могут уточнить — была ли такая разведка или нет, независимо от того, существовал ли «железный пень» или не существовал.
Василий Васильевич пользовался авторитетом и умел добиваться своего.
Экспедиция была небольшой, в нее кроме самого Кичёва входил еще только один археолог Никитин. И не составило труда зачислить в нее Карелина и Котова.
Вера Павловна, хотя и очень интересовалась задуманными поисками, от участия отказалась.
Выехали в мае.
Уже в пути Кичёв познакомил Никитина с идеей Карелина и подлинными целями их экспедиции. Против ожиданий, серьезный и вдумчивый ученый, каким был Никитин, сразу «загорелся» нисколько не меньше их троих…
Гудение зуммера — вызов по радио — прозвучал, когда Карелин только что расположился на отдых под случайно попавшимся на пути одиноким деревом. Его помощник, молодой студент Волгоградского университета, Анвер, который с тремя товарищами, тоже студентами, присоединился к экспедиции Кичёва, готовил в этот момент завтрак, притащив из машины мешок с продуктами.
— Вызывают! — сказал он.
Карелин неохотно поднялся.
Уже третий день они с Анвером находились в «свободном поиске» в отведенном им секторе, севернее Михайловки. Местность была равнинная, и холмы попадались редко.
Котову был поручен восточный сектор, а южный и западный Кичёв назначил себе и Никитину.
Дважды «искатель» вводил Карелина в заблуждение. В первый раз он указал на кусок стальной балки, неизвестно когда и как оказавшейся в земле, а во второй раз они открыли обломки орудия, лежавшие здесь, очевидно, со времен войны. Николай Тихонович был достаточно осторожен и оба раза не сообщал ничего, желая сначала убедиться. Видимо, так же поступали и остальные трое, потому что ни разу не возникла ложная тревога. А крупные металлические предметы попадались и Кичёву, и Никитину, и Котову, о чем они рассказывали друг другу по вечерам, когда съезжались на своей базе — гостинице в городе.
Каждая из четырех поисковых групп была снабжена рацией, и разговоры происходили довольно часто, так что вызов стал уже привычным.
Портативная радиостанция, внешне похожая на дамскую сумочку, висела на дверце вездехода-амфибии. Эти машины, предоставленные Кичёву в Волгограде по его просьбе, оказались очень полезными в поисках. На них можно было легко преодолевать часто попадавшиеся ручьи и речки, небольшие озера и заболоченные места.
Карелин раскрыл «сумочку», и тотчас же раздался голос Никитина:
— Коля?
— А кто же еще!
— Немедленно ко мне! Другие уже в пути.
— Неужели нашел?
Против воли Николай Тихонович произнес эту фразу тоном глубокого разочарования. Очень, хотелось самому найти «железный пень».
