Чеслав перевел взгляд на Рени. Из всех пятерых этот был наиболее понятен. Его лицо странно красиво, но обычно и не вызывает удивления, если не считать цвета кожи. Чеслав встречал людей с коричневой, желтой, черной кожей. Красный цвет не поражал его так, как поражал белый у четырех товарищей этого человека.
Почету между ними такая огромная разница? Видимо, этот, в черном плаще, не египтянин.
Чеслав заметил, что получил ответ только на один, первый вопрос. Но врожденная деликатность удержала его от настойчивости. Не хотят отвечать — их дело.
Он обратился к Рени:
— А ты тоже из Египта?
Рени понял, что вопрос задан ему, но он не знал языка, на котором говорил этот человек, и не мог ответить. За него ответил пришелец:
— Он пришел с нами, но принадлежит к другому народу.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений: люди с белой кожей говорили не раскрывая рта. Чеслав наблюдал за всеми.
Чего только не встретишь на свете!
Если бы пришельцы говорили вслух, Чеслав безусловно обратил бы внимание на непривычные обороты их речи и отдельные незнакомые ему слова, но он воспринимал фразы в привычной ему форме, и ему казалось, что «египтяне» (может быть, только один из них) хорошо владеют обычным русским языком.
Эти люди просят гостеприимства и говорят, что голодны. Кто бы они ни были, отказать им нельзя. Обычаи требовали пригласить их в поселок. Но Чеслава смущала мысль, как встретят таких гостей, как отнесутся к их необычайному виду. Он понимал, что если не боится сам, то только потому, что привык встречать на своем жизненном пути самых разнообразных людей. Он не был суеверен и не верил ни в бога, ни в черта. Но остальные могли перепугаться не меньше Любавы. Ведь даже он в первый момент все-таки испугался.
Смущало его и то, что в поселке находятся воины Гемибека.
Из затруднительного положения Чеслава вывели сами пришельцы.
Они поняли всё, о чем он думал. И, обменявшись мнениями, решили, что иного выхода у них нет.
— Не бойся, — сказал один из пришельцев. — Мы никому не причиним никакого вреда, и никто нас не испугается.
И Чеслав не только не заметил, что египтянин снова ответил на его мысли, но и сразу уверился, что все его опасения ложны. Он просто забыл то, о чем только что думал.
Пришельцы не считали это насилием. Они поступили так потому, что не хотели своим появлением причинить кому бы то ни было хоть малейший вред. А мысли Чеслава поведали им, что кто-то их видел и заболел от страха. Пришельцы никогда не простили бы себе, если бы их появление лишило кого-либо разума.
— Кто был тут вчера? — спросил пришелец.
Чеслав улыбнулся.
— То моя доня, — ответил он. — Любавка.
— Она здорова?
— Маленько занедужила. Со страху, — пояснил Чеслав.
— Она будет совсем здорова, — сказал пришелец, — как только мы придем в твой дом.
Рени вернулся в камеру и вынес платок.
— Вот, — сказал пришелец, — возьми. Любавка обронила его вчера.
Чеслав машинально взял платок.
— Вы смыслите в лекарском деле? — спросил он.
— Да, мы хорошие врачи.
Слово «врачи» прозвучало в мозгу Чеслава, как «знахари».
— У нас пять человек недужных, — сказал он.
— Все будут здоровы.
Пришельцы обрадовались, что смогут чем-то отплатить за ту пищу, которую получат.
— У тебя шрам на лине. Если хочешь, его не будет, хоть сейчас.
Чеслав невольно притронулся к щеке:
— Не будет?
— Не останется никакого следа.
— Ты умеешь заговаривать раны?
Пришелец ответил утвердительно, хотя и не понял всей фразы.
Удивление и любопытство были так велики, что Чеслав, не думая, согласился.
— Делай! — сказал он решительно.
Если белый человек говорит правду, то эти люди могут принести много пользы и их появление настоящее счастье. В соседних поселениях много больных и раненных на охоте. Есть и калеки. Сумасшедшая мысль, что эти люди могут вылечить ногу Любавы, сразу же пришла в голову Чеслава. Увечье младшей дочери всегда его огорчало, и именно потому он так легко согласился на непонятный ему опыт.
— Делай!
Он ничего не заметил и не почувствовал. Мгновенная потеря сознания и такое же мгновенное «пробуждение» не оставили ни малейшего воспоминания, и ему казалось, что никто даже не пошевельнулся, а обещанное лечение еще не началось.
— Делай! — повторил он еще раз.
— Уже сделано, — улыбнулся пришелец. — Ощупай свое лицо.
Вот когда Чеслав испугался по-настоящему.
Но еще больше был испуган тот, кто видел всю эту сцену и слышал каждое слово пришельцев. Джелаль не мог рассмотреть на расстоянии, чем кончилось странное «лечение», но почему-то был уверен — белолицый человек выполнил свое обещание. Это могло быть только колдовством. Перед ним волшебники из восточных сказок — джинны!
И Джелаль бросился бежать. У него хватило присутствия духа отползти в сторону и подняться на ноги только тогда, когда его уже не могли увидеть с поляны.
Со всех ног он кинулся в поселок, торопясь рассказать Гемибеку обо всем, что видел и слышал. И еще о том, что Чеслав обманул, — он знает их язык, он говорил с удивительными незнакомцами на языке монголов.
Правда, Джелаль не слышал его голоса, до него почему-то доходили только слова собеседников Чеслава, но факт разговора был несомненен.
Молодой нукер Гемибека не сомневался, что такой обман имеет причину и таит в себе какую-то угрозу.
На поляне никто не заметил ни присутствия Джелаля, ни его бегства.
Страх, овладевший Чеславом, когда он ощупью убедился, что давно полученный шрам исчез с его лица, продолжался только несколько секунд. Он прошел как-то сразу и незаметно.
Пришельцы твердо решили не позволить никому бояться себя.
НА „ОСТАНОВКЕ'
После ненастной мокрой весны наступило сухое, жаркое лето. Степь быстро просохла и зазеленела всходами озимых — ржи, пшеницы, ячменя, вики. Урожай обещал быть богатым.
Уже закончились весенние работы, в которых, наравне со всеми, деятельно принимали участие пятеро гостей поселка.
Пришельцы, казалось, знали все, были специалистами в любой области, а Рени быстро научился ходить за сохой, хотя раньше не только никогда не принимал участия в сельскохозяйственных работах, но даже не видел их. А стоило понять несложный процесс пахоты, как в полной мере сказалась физическая сила молодого атланта. К его сохе припрягли вторую лошадь, и поселяне с изумлением наблюдали, как под руками красного человека ровным слоем ложится глубоко взрезанный пласт жирного чернозема.
До сих пор только одному Чеславу удавалось достигнуть таких результатов.
Полевая работа пришлась Рени по вкусу, и он жалел, что она так быстро окончилась.
Но он скоро узнал, что пахота это еще не все, что у земледельцев лето — горячая пора, что есть много
