филармонисты в 70-е годы, обнародую одно из коротких писем Евгения Мартынова (пространные письмена брат не писал).
1 февраля. (1974 г.)
Здравствуйте, дорогие мама, папа и Юрочка. У меня все хорошо; целый месяц мотался, продвигал песни и различные записи. Снялся в передаче «В добрый путь». Обязательно смотрите эту передачу — очень интересная. Она где-то будет идти в конце февраля (25 — 27 февраля). Там мои песни будут петься. Сейчас я пишу из Челябинска, у нас здесь пересадка по дороге на Читу.
План гастролей: Чита — 2 — 5 февр.,
Благовещенск — 7—10,
Южно-Сахалинск — 19—28,
Владивосток — 2—11 марта,
Улан-Удэ - 13-16,
Иркутск — 17—23,
Красноярск — 25—31.
Если будете писать мне, пишите на главпочтамт до востребования.
На этом краткое письмо кончаю. До свидания.
Целую Всех. Женя
Сейчас организовать и осуществить подобные концертные турне, в которых были бы задействованы 40 — 50 гастролеров (с инструментами, аппаратурой, сценической бутафорией, кофрами) никакому российскому учреждению не под силу. Да и нынешней эстрадной молодежи такой график работы ни за что не осилить, тем более на условиях оплаты по государственным концертным ставкам (впрочем, таковых теперь вообще не существует)... Но оставим пока что новые времена и снова перенесемся в песенные семидесятые.
В 1973 году поэт П. Леонидов эмигрировал в США, тем самым перечеркнув своим творениям дальнейшую жизнь в СССР (в годы «холодной войны» иначе быть не могло). Женя, помаявшись с песнями на его стихи и везде встречая «опущенный шлагбаум», был вынужден сделать новые подтекстовки под мелодии леонидовских песен. Мне очень нравилась тогда «свежеиспеченная» песня на стихи Леонидова «Когда был май», претендовавшая по всем признакам на шлягерную популярность. И музыкально, и поэтически она предвосхищала весеннюю, цветущую образность, которая пару лет спустя станет характерной для творчества Мартынова. Это ясно прочитывается в четырех строках припева той, ни разу не спетой на публике, но запомнившейся мне песни:
Когда был май, цвела хмельная, Цвела обманная сирень. И я сама не знаю, зачем влюбилась вдруг в тот майский день.
Впоследствии, после новой подтекстовки, сделанной Андреем Дементьевым и Давидом Усмановым, мелодия старого проекта зазвучала в песне «Твоя вина». Хорошо исполняли эту песню Аида Ведищева, София Ротару, Нина Бродская, Ирина Понаровская, — однако уход из «цветущей» поэтической сферы в узкопсихологическую несколько сковал мелодию (на мой взгляд и слух, разумеется) и в общем результате, возможно, сыграл «в минус».
Пришлось перетекстовывать даже те песни, которые были уже известны слушателям. Так, например, «Моя любовь» — из репертуара джазовой певицы Поли Чохели, — прозвучавшая в 1972 году по Центральному телевидению (первая мартыновская «телеэфирная ласточка»), стала песней «Я жду весну», войдя в репертуар Анны Герман, Валентины Толкуновой, эстонской джазовой певицы Хейди Тамме. А София Ротару, выпустив «Мою любовь» на своей дебютной долгоиграющей пластинке (тоже первая для брата «ласточка» — теперь граммофонная), включила в свой второй диск-гигант — «Я жду весну». Эта песня стала началом активного творческого содружества Мартынов—Дементьев, до этого бывшего, если можно так выразиться, пассивным и имевшего в своем арсенале помимо «Баллады о матери» лишь песню «А я без Волги просто не могу!», тоже написанную Женей на готовые стихи, но взятые им уже не из журнала (как «Баллада»), а из подаренного поэтом авторского сборника.
Андрей Дмитриевич охотно писал песенные стихи и в соавторстве с другими коллегами по перу — Д. Усмановым (как в примере с песней «Твоя вина») и А. Пьяновым. Если Давид был другом Жени, соратником по концертно-гастрольной деятельности (конферансье в оркестре «Советская песня»), то Алексей Пьянов был другом и земляком Дементьева, его заместителем по работе в журнале «Юность».
Много песен написано Женей с этими поэтами в период с 1973 по 1978 год: «Трубка мира», «Если сердцем молод», «Письмо отца», «Ты приносишь мне рассвет», «Царевна с нашего двора», «Страна моя, надейся на меня!», «Расскажи мне, мама...», «Ах, как хочется влюбиться!», «Так держать!», «Летом и зимой», «Праздник юности»...
Но если быть объективным, то нужно признать, что ни одна из них по своей популярности не может соперничать с «Лебединой верностью» — визитной карточкой Мартынова и Дементьева. Долго пристреливались к своему «лебединому» замыслу авторы, пока не воплотилась их идея в драматическую песню-балладу о любви и верности — песню, со сказочной быстротой прославившую своих создателей.
На творческом вечере в Центральном доме литераторов впервые исполненные песни «Лебединая верность» и, на бис, «Яблони в цвету» (стихи Ильи Резника) были так горячо приняты слушателями, что Женя, как он потом признался, «окончательно и бесповоротно поверил в свою эстрадную звезду — и как композитор, и как певец!»
6 глава
Вот и подошли мы к году 1975, — году, ставшему Олимпом для Евгения Мартынова, явившему советской эстраде обладателя «Золотой лиры-75» — Гран-При X международного конкурса эстрадной песни «Братиславская лира». Впервые победу на этом конкурсе одержал представитель СССР, исполнивший свою песню «Яблони в цвету». А ведь поездке в Братиславу предшествовала нешуточная баталия с военным комиссариатом, постоянно присылавшим свои повестки, несмотря на Женино законное право на отсрочку «по семейным обстоятельствам». Но тогда, в 1975-м, брату исполнялось 27 лет, и для военкомата, имевшего свои планы и нормативы, оставалась последняя возможность отправить-таки призывника в армию — весенний призыв. Музы, говоря коротко, победили (правда, не без содействия сильных мира сего).
Первая пластинка-миньон с песнями Евгения Мартынова в авторском исполнении (в которую вошли песни «Лебединая верность», «Яблони в цвету» и «Наш день», на стихи А. Дементьева) вышла несколькими, огромными для тех лет тиражами и принесла молодому композитору и певцу всенародную популярность и объективное признание эстрадного мира. Неожиданно для самого автора его песни стали исполнять зарубежные артисты. Из ВААПа (Всесоюзного агентства по авторским правам) стали поступать извещения об исполнении песен Мартынова в самых различных частях света: во всех социалистических странах, в Финляндии, Испании, Англии, Канаде, США, Японии...
В следующем, 1976 году — новая победа: серебряная медаль на международном конкурсе исполнителей эстрадной песни «Золотой Орфей» в Болгарии, где Женя исполнял две болгарские песни и свою «Аленушку» (на стихи А. Дементьева). Помимо того, лауреатские звания сопровождались специальными дипломами и призами к ним: «За элегантность», «За артистическое обаяние», «За телегеничность»...
Это был успех! Успех — с большой буквы. Круто изменивший атмосферу вокруг имени Евгения Мартынова, но не изменивший самого Евгения и не устранивший почти никаких его житейских неудобств. Все так же брат снимал комнату (а потом квартиру) без пианино. Все так же записывал где-то в дороге и в
