действительно сделало десяток шагов назад, присело, убрав щупальца, и замерло.
– Лейтенант, где Бишоп? – Доктор Гильгоф безбоязненно подошел совсем близко, ничуть не обращая внимания на Иного. – А, вот вы где, милейший! Выкапывайтесь из сугроба и идем домой.
– Обалдеть... – громко вздохнул Казаков. – Я уж думал – все, пи... конец, в смысле. Как это у вас получилось, Вениамин Борисович?
Маша, глянув на Гильгофа, увидела в его руках какой-то небольшой прибор, очень похожий на примитивный комплекс дистанционного управления. На пульте горели зеленые индикаторы.
– Все объясню, когда окажемся в тепле, – отрезал Гильгоф. – Не бойтесь, животное вас не тронет. Идем в вездеход. Господин лейтенант, да на вас смотреть страшно! Взгляд как у зомби.
– По вашей милости, доктор, я едва им не стал, – хмыкнул Казаков. – А действительно холодно. Пошли внутрь...
Зимние ураганы на Сцилле, как выяснилось, имели привычку начинаться с внезапного шквала и частых снежных зарядов, изо всех сил лупивших по бортам транспортера. Приземистая машина, отъехавшая подальше от зданий базы и укрывшаяся между торчащими скалами, заметно вздрагивала и покачивалась.
Иной, не сходивший с места, пока люди преодолевали расстояние от жилого корпуса до вездехода, при первых сильных порывах ветра поднялся, покрутил головой, точно оглядываясь, и скрылся в недрах S-801. Возможно, он решил вернуться в пещеру-склад и снова впасть в спячку, раз уж охота выдалась такой неудачной.
Едва оказавшись в машине, госпожа консультант, изнервничавшаяся за последние сорок минут, чисто машинально глянула на свой ПМК. В салоне транспортера было плюс двадцать пять градусов. Хорошо-то как... За бортом трещал семидесятиградусный мороз и начинала мести вьюга.
Вездеход был не слишком большим и тесноватым более чем для полутора десятка набившихся внутрь людей. Но машина предохраняла от непогоды, а самое главное – отлично защищенные борта не пропускали внутрь ионизирующее излучение от разбросанного уничтожившим «Гурон» взрыва плутония. В углу, занимая дополнительное место, громоздился мешок из толстого черного пластика, скрывающего найденный в лаборатории труп Иного.
Американский полковник сидел насупившись, да и остальные члены отряда выглядели не лучше. Казаков понимал, почему его люди впали в уныние. Только Веня Гильгоф казался ничуть не расстроенным, а скорее даже радостным.
– Ну так! – сказал лейтенант, едва отогревшись и обратив на себя всеобщее внимание. – Подобьем смету. Сначала посчитаем хорошее: пока что мы в тепле, в относительной безопасности, располагаем небольшим запасом воды, еды и оружия. Теперь плохое: у нас нет корабля, чтобы эвакуироваться отсюда, погиб капитан Реммер, остававшийся на «Триглаве», мы не можем связаться не то что с начальством на Земле, но даже с ближайшим центром транспортного контроля, тепла и энергии нам хватит не более чем на двое суток. Такое же положение с материальным обеспечением.
– Нападавшие на S-801, – неожиданно вставил полковник Кеннет, – не вывезли часть складов. Если пошарите – найдете еду.
– Это не выход, – помотал головой Казаков. – Когда кончится горючее в баках вездехода, мы окажемся на диком холоде.
– Гибернационные капсулы, – подсказал Гильгоф и, заметив скучные взгляды остальных, добавил: – Я не говорю, что оставшиеся на базе аппараты для анабиоза выручат всех, если мы решим кого-то положить спать. На них установлены мощнейшие аккумуляторы. Если снять батареи с капсул и присоединить к неповрежденным системам обогрева одного из зданий колонии, мы получим теплое жилище. Минимум на месяц, может быть, больше.
– Уже лучше, – согласился командир экспедиции. – Дальше? Ну, Веня, вы же аналитик!
– Э-э... – протянул Гильгоф. – Вот, например, госпожа Ельцова утверждает, что подстреленная обер- лейтенантом Эккартом и его десантниками тварь является огромным насекомым. Собственно, чистый питательный белок... Когда проголодаемся, сможем употреблять их в пищу. Мария Дмитриевна, я прав?
– Теоретически... – фыркнула Маша. – Человек может есть все, что не является излишне ядовитым. При нужде я проведу анализы, благо аппаратура с собой, а не осталась на «Триглаве». Этих существ, «уродцев Эккарта» или «bestia eccarti vulgaris», как вы их обозвали, Веня, есть можно.
– Наверно, это не кошерно, – вздохнул Гильгоф. – Но я проявлю гибкость. Ладно, хватит шуток. Ситуация пренеприятная. Мы можем продержаться месяц, может быть, два. А может, сутки или всего несколько часов. Вы что, господа, забыли о тех неизвестных и, наверное, очень неприятных личностях, которые превратили в пар американский рейдер на орбите и наши челноки? Где гарантия, что они не высадятся здесь и не устроят нам громкую обструкцию?
– Никакой гарантии, – проворчал Казаков, вертя в пальцах патрон от автоматической винтовки. – Остается только ждать. Я очень надеюсь на систему дублирования нашей операции.
– А я нет, – оптимистично заключил ученый. – Все-таки мы действительно оказались в автономном плавании. Да и сколько можно ждать? Год, три?..
Небо было полностью затянуто низкими тучами. Даже через обшивку вездехода было слышно, как завывает буря и бьют по броне снежные заряды. Если долгая ночь на Сцилле – а это полных девятнадцать часов – ознаменуется мощным бураном, транспортер окажется полностью заметенным снегом и превратится в своего рода братскую могилу.
Может, действительно стоило укрыться в неразрушенных зданиях колонии? Тем более что под базой имелся комплекс естественных пещер...
Глава восьмая
AVE, CAESAR!
Если военные сидели молча, некоторые спали, то доктор Гильгоф говорил громогласно, жестикулировал и иногда даже брызгал слюной, вызывая раздражение хмурого американского полковника, разместившегося рядом с доктором. Однако Кеннет молчал и старался слушать крайне внимательно – частенько в русскоязычной речи Гильгофа проскакивали знакомые понятия. К своему величайшему сожалению, Кеннет слишком плохо знал русский язык, иначе узнал бы, что доктор вплотную приблизился к раскрытию тайны базы S-801.
– Они действительно умеют управлять животными! – почти кричал Гильгоф, адресуя свою речь Казакову и Маше. В правой его ладони был зажат прибор в пластиковом корпусе с десятком клавиш и несколькими индикаторами. – Охальники, разгромившие лабораторию, были полнейшими кретинами! Они вывезли Иных, часть аппаратуры, зачем-то потратили драгоценное время на грабеж складов, но позабыли вещи, ради которых, по моим соображениям, и затевалась эта авантюра. Наверное, просто не знали, что к чему, а выяснить подробности на месте им оказалось не под силу. Вот в чем суть!
– Подождите, подождите, – сморщил нос лейтенант. – Веня, не так быстро. Давайте по порядку. Сидеть нам здесь долго, поэтому расскажите обстоятельно, торопиться все равно некуда.
Маша попутно отобрала у Гильгофа его видеокамеру, поставила на режим автоматической записи и закрепила ее на штативе. Если никто не выживет, то рано или поздно кто-нибудь найдет пленку и поймет, что происходило на Сцилле.
Ученый выдохнул, успокаиваясь, и сказал:
– Ну если по порядку... Предполагалось, что Иные – существа совершенные. Так?
– Согласна, – ответила Ельцова. – Если под совершенством понимать уникальные свойства их организмов. Но я не вижу ничего восхитительного в... э-э... их образе жизни.
– Совершенные паразиты, – на всякий случай уточнил Казаков. – Могут выжить в любой среде, кроме вакуума.
– Полагаю, и в вакууме тоже. – Гильгоф покачал головой. – Не об этом речь. Если мы имеем
