Ельцова без лишних слов зашагала в указанном направлении, отбросила полиэтиленовую занавеску. Внутри обнаружился столик, на котором лежал ноутбук в синем корпусе, и кресло. На мониторе портативного компьютера уже чернели буквы:
«В прошлый раз я пожелал вам доброй охоты. Удачно поохотились?»
Маша, опустившись в удобное передвижное кресло, подвинула ноутбук к себе и набрала:
«Кто вы все-таки такой?»
«Может быть, вам об этом расскажет адмирал. Неужели у вас не найдется для меня хотя бы одного слова благодарности? Или вам не понравились Цезарь и оперативность, с которой я работаю?»
«Ваш Цезарь – жуткий зануда».
Маша обернулась на шум, отодвинула рукой занавесь кабинки и увидела, как Бишоп и Мак-Эван осторожно препровождают только что проснувшегося, а потому несколько заторможенного Иного в контейнер. Зверь вел себя вполне адекватно, ни на кого не бросаясь. Приказы Мистер Пиквик по-прежнему выполнял.
«Играете с огнем, – отстучала Ельцова по клавишам. – Кто мне вкручивал, что ему не требуется живая особь? Понимаете, что я немедленно доложу об этом на Земле, примчатся бомбардировщики и сровняют этот поселок с землей?»
«Ничего подобного, – появился ответ Удава Каа. – Господин адмирал не захочет со мной ссориться. Мы, по неписаному соглашению, стараемся не причинять друг другу излишних неприятностей. Сотрудничество всегда выгоднее, чем конфронтация. А животное с сопровождающим сегодня же отправится очень далеко отсюда. В другую звездную систему. Я хорошо знаю смысл понятия „безопасность“».
«Сопровождающим? Значит, Мак-Эван – ваш человек? Вы с самого начала пристроили его на S801?»
«Это стоило больших трудов... Неважно. Во-первых, большое спасибо за то, что вы выполнили наш договор и добыли для меня все интересующие материалы. Помните, как вы во время перелета от Сциллы до Геона почти четверо суток трудились над биологическими образцами? Цезарь переслал мне часть результатов. Это потрясающе. Кстати, вы действительно мечтаете получить Нобелевскую премию? Могу похлопотать. Только напишите в течение года соответствующее исследование».
«По-моему, это коррупция, – усмехаясь, набрала Маша. – А почему ваш транспортер, предоставленный вместе с „Цезарем“, построен на заводе, принадлежащем колумбийским картелям?»
«Купил по случаю. И не говорите мне про коррупцию. Все будет более чем легально, я не собираюсь подкупать Нобелевский комитет. Не все в этом мире зависит от денег. Вы проделали колоссальную работу, и она должна быть достойно вознаграждена. Кстати, о вознаграждении. Деньги, которые я вам обещал, переведены на ваш личный счет в Центральный банк России. Чековую книжку получите у управляющего Санкт-Петербургским филиалом».
«Ответьте на последний вопрос. – Пальцы снова пробежались по клавиатуре. – Для чего вам Иной?»
«Узнаете через некоторое время. Не беспокойтесь, я не сумасшедший, и это великолепное создание не интересует меня в качестве биологического оружия. Просто я хочу быть первым. Первым, кто добьется настоящего контакта с чужой цивилизацией. После вас, конечно. Привет очаровательному лейтенанту Казакову. И еще: не слишком доверяйте доктору Гильгофу. Он тоже профессионал... в своем деле. Прощайте. Когда будет нужно, я найду вас».
Монитор погас. Маша крутанулась в кресле, будто на вертящейся карусели. Ответ на главный вопрос она так и не получила. Кто такой Удав Каа? Откуда взялась эта «третья сила»?
Заурчал электрический двигатель транспортера, на котором стоял темный контейнер, машина скрылась в шлюзе, ведущем куда-то в глубину марсианского поселка. Дугал Мак-Эван, запрыгнувший в кабину рядом с водителем, даже не попрощался. У трапа «Цезаря» остались только Бишоп и двое его сородичей- андроидов.
– Мария Дмитриевна, – позвал Бишоп. – Отправляемся. «Цезарь» доставит нас на Землю за несколько часов.
...Исчез в черной дали вакуума красноватый Марс, за иллюминаторами рейдера горели невероятно крупные звезды и вился толстый хвост Млечного Пути. Земля появилась спустя четыре часа – ради преодоления небольшого расстояния между красной и голубой планетами не стоило входить в гиперпространство, но «Цезарь» выжал из своих двигателей едва не четверть скорости света – людям хотелось побыстрее вернуться на свою планету. Неким таинственным образом ИР корабля обманул станции слежения, висящие на стационарных орбитах вокруг Земли, отвел глаза системе противовоздушной обороны Российской империи, беспрепятственно войдя в атмосферу почти над центром страны, и наконец приземлился.
– Степь да степь кругом, – констатировал Казаков, выглядывая в обзорное окно кабины через плечо Фарелла. – Цезарь, мы где сейчас?
«В ста пятидесяти километрах к западу – Оренбург. Хозяин известил ваше руководство. Приблизительно через полчаса за вами прибудут сотрудники господина Бибирева. За это время прошу разгрузиться и вывезти наружу транспортер, оставшийся от вашего предыдущего корабля. Мне чужого не нужно».
– Первый раз встречаю искусственный разум с таким раздутым самомнением, – фыркнул Гильгоф. – Ладно, выгружаемся. Маша, вы забрали обещанные дискеты? Очень хорошо. Потом дадите мне скопировать.
«Почему Каа сказал, что Гильгофу лучше не доверять? – мельком подумала Ельцова. – Странно».
Через двадцать минут черный вездеход, по оснащению и защите не шедший ни в какое сравнение с броневиком из ангаров «Цезаря», стоял на покрытой тающим снегом степной земле. Казаков вышел из корабля последним, но оглянулся и крикнул в пустой шлюз:
– Ну бывай, император! А сколько ты, кстати, стоишь?
«Двенадцать миллиардов рублей. – Фантом появился в некотором отдалении, не желая выходить на солнечный свет, где краски его костюма выглядели бы куда более блекло. – До свидания, господин лейтенант. С вами было очень приятно сотрудничать».
«Цезарь», взревывая двигателями и поднимая за собой водяную пыль от растопленного соплами грязного снега, рванулся в небо и спустя несколько секунд исчез, растворившись в голубом небе. Вертолеты с символами Имперской Безопасности на бортах уже подходили к месту посадки.
Всех участников операции «Рюген» в тот же день доставили в Петербург военно- транспортным самолетом. Машу под охраной отправили домой, а Казакова и остальных прямо из аэропорта увезли в Министерство обороны. Через день за Марией Дмитриевной приехала адмиральская машина. Ельцова, предупрежденная звонком секретаря Николая Бибирева, принципиально не стала надевать приличное платье, а облачилась в потертый спортивный костюм из детского желания хоть как-то насолить. Встретивший ее адмирал и бровью не повел.
Зато Казаков выглядел на удивление чистенько – видать, отмылся, отдохнул и... На погонах у него было уже не две звездочки, а четыре. Всего за сутки просквозил из лейтенантов аж в капитаны. Однако...
Но более всего Машу поразил уже сидевший рядом с новоиспеченным капитаном растяпа Гильгоф. Больше не было никаких дурацких очков, длинных волос, увязанных сзади в хвостик и драного комбинезона. Вениамин Борисович был чисто выбрит, имел на себе форму подполковника сухопутных войск и разноцветную орденскую планку на левой стороне кителя цвета морской волны.
– Ой, Маша, ну зачем делать такое лицо? – Движения, впрочем, не изменились. Больше напоминает куклу-марионетку. – Ну и что? Да, я служу по ведомству его высокопревосходительства адмирала. Вы, когда закончили университет и военную кафедру, тоже получили звание. У меня похожая история.
– Позволю себе представить начальника департамента биологической безопасности ГРУ, – усмехаясь, заметил великолепный седой адмирал, усаживаясь и забрасывая ногу на ногу. От его начищенных коричневых туфель едва только солнечные зайчики по стенкам не прыгали. – Грубо говоря, шпион от биологии. Вы разочарованы, Маша?
Ельцова, наоборот, расхохоталась, ничуть не стесняясь Бибирева, и, давясь от смеха, обратилась к Казакову:
