– Искусственных источников электромагнитного и микроволнового излучения не обнаружено, спутников и космических кораблей на орбите нет, – повествовала Лолита, кивая на монитор плазменного проектора – «Роммель» транслировал запись направленным лучом. – Мы вышли в космос, запустили систему навигации, ИР попытался определить координаты по рисунку созвездий и сигналам от известных нам пульсаров.
– Результаты? – напряженно спросил доктор.
– Есть результаты, не беспокойтесь... Это Восемнадцатая Скорпиона, номер в каталоге – HD-143233, расстояние до Солнечной системы – сорок шесть световых без какой-то мелочи. Звезда практически аналогична солнцу, тот же спектральный класс G2, светимость, масса, возраст – считайте, почти точная копия... Ясное дело, человек этот мир никогда не посещал и не мог посетить по вполне понятным причинам. Скажу больше, мы не обнаружили ни единой точки входа в радиусе десяти астроединиц. Возможно, каналы Лабиринта вообще не ведут к этой звезде – пришлось бы добираться на субсветовых судах!
– Давайте по порядку, – скомандовал Гильгоф. – Как вы там очутились?
– Дорога – это своеобразная точка входа в Лабиринт, – убежденно сказала Лолита. – Точнее, множество точек, находящихся вдоль одной оси. Не требуется никакого ускорения, спин-поля, защищенных кораблей – путешествуй себе пешочком из системы в систему! Технология переброски нам непонятна, для этого требуется море энергии, но где находятся ее источники – непонятно...
– Когда мы проезжали по Дороге в июне, никаких аномалий замечено не было, – встрял Крылов. – Обычные каменные плиты, Лес этот отвратительный...
– Плиты – отнюдь не каменные, – заявила Лола. – Мы провели анализ вещества. Кремний, силикаты, очень много металлов – вплоть до урана. Неизвестный до сих пор искусственный материал, крепче любой брони. Дорога тянется на девяносто два километра, точки входа предположительно располагаются через равный промежуток в восемьсот метров – зарегистрировано локальное снижение силы тяжести на четыре- пять процентов от нормы Гермеса. Мы проникли только в первую северную точку, и то случайно, с остальными придется работать дальше!
– Выходит, одна Дорога способна вывести сразу к ста пятнадцати мирам? – присвистнул доктор. – Восемь Дорог Гермеса, перемножаем... Это что же получается? Чужаки могут запросто посетить девятьсот двадцать звездных систем? И сразу возникает аллюзия на протяженность Дороги – девяносто два, девятьсот двадцать... Николай, а у вас теперь девятьсот двадцать хромосом! Ну знаете ли! Вызывает благоговейный ужас!
– Это уже не обычная Империя, это сверхгосударство, – выдавил я. – девять с хвостиком сотен миров! Человечество не сможет достичь ничего подобного и за тысячу лет!
– Спокойнее, господин капитан, – усмехнулась Лолита. – Я очень сомневаюсь, что хотя бы пять процентов этих систем населены. Скорее они лишь пригодны для существования углеродных организмов... Одни гипотезы, никаких подтвержденных данных! Ясно одно: как и в случае с вашими «дырами», надо придерживаться направления движения с севера на юг, вдобавок проход открывается ненадолго – несколько минут. Знали бы вы, как я перетрусила, когда стало ясно, что «Роммель» не может вернуться на Гермес с Восемнадцатой Скорпиона!
– Б-р-р! – помотал головой доктор. – Лола, успокойтесь и объясните внятно: если вы не могли пройти через Лабиринт Дороги обратно, то почему мы сейчас разговариваем?
– Во всей этой истории вопросов значительно больше, чем ответов. Вероятно, точки сингулярности на Дорогах активизируются в определенное время, в зависимости от положения звезды и вращения Гермеса вокруг оси. Что-то вроде часового механизма – стрелки указывают на нужное время, бой курантов, ворота открываются, затем новый круг...
– Глубокая метафора, – недовольно скривился Гильгоф. – Значит, в системе Скорпиона вы просто дождались, когда изменится гравитационное поле в точке выхода, и прорвались обратно на Гермес?
– Именно! А что еще прикажете делать? Это был единственно возможный и логичный вариант, «Роммель» запомнил местонахождение точки, и через одиннадцать часов коридор вновь открылся... Мы, кстати, ни в чем не были уверены! На полном серьезе обсуждали, как возвращаться в ближайшую обитаемую систему и кого съесть по дороге. Криогенных капсул-то на всех не хватит!
– Грубейшее нарушение элементарных правил техники безопасности, – заметил я. – Число гибернационных фуг должно соответствовать количеству членов экипажа. На Флоте получили бы втык от начальства...
На меня никто не обратил внимания. Веня продолжал расспросы:
– Хорошо, с проблемой точек сингулярности на Дорогах разберемся как-нибудь потом. Почему вы сказали, что планета была обитаема? Характеристики мира по стандартной шкале?
– Девять с половиной и выше, – выдохнула Лолита. – Просто невероятно, даже Гермес не набирает полных девяти баллов, а там... Сила тяготения, состав атмосферы, расстояние до солнца, температурный режим – все почти как на Земле. Зоны оледенения на полюсах пообширнее, однако это теперь неважно. Первое и главное: зафиксированы отчетливые следы деятельности разумных существ. Остатки крупных поселений, разработки полезных ископаемых, техника. Второе и не менее важное: крайне скудная биосфера, заметны последствия военной или экологической катастрофы глобальных масштабов. Размах исключительный. Да вот, сами посмотрите! «Франц», выведи на центральный дисплей запись А-09, замедли на тридцать процентов!
– Выполняю, – отозвался ИР корабля. – Я провел дополнительную цифровую обработку, наиболее интересные объекты будут отображены отдельно.
– Ни-че-го себе! – раздельно сказал Гильгоф, просмотрев первые кадры, и вытер капли пота со лба. – Kartago delenda, Карфаген разрушен...
– Отличное название для планеты, – отозвалась Лолита. – И впрямь напоминает Карфаген, после того как римляне прошлись там паровым катком!
«Роммель» вел съемку с высоты нескольких сотен метров. В ложбине между двумя возвышенностями расположился довольно крупный город, уж точно не уступающий в размерах стотысячному Квебеку. Строительство велось по кольцевой схеме, от центра звездообразно расходились восемь широких магистралей, разделяя поселение на равные сектора, вдобавок я насчитал еще с десяток круговых дорог – общий вид города напоминал громадную мишень радиусом в несколько километров.
Большинство зданий разрушено, некоторые снесены до основания. Строения необычной для землян формы, округлые, похожие на большие перевернутые тарелки. Улицы завалены грудами каменной крошки.
– Несомненные следы воздействия сверхвысоких температур, – откомментировал «Франц», приостановив запись. В центре монитора можно было отчетливо рассмотреть борозду-воронку вытянутой формы, занимавшую площадь целого квартала. Вокруг заметны нагромождения оплавленного щебня. – Приблизительная аналогия – удар из плазменного орудия с орбиты. Продуктов ядерного распада ИР «Фельдмаршала Роммеля» не обнаружил, фон гамма-излучения соответствует природному. Обратите внимание на остов гусеничного транспортера внизу справа, вот приблизительная реконструкция...
Картинка сменилась, «Франц» вывел на экран трехмерное изображение странной машины, смахивающей на гибрид танка и торпедного катера – возьмите небольшой кораблик, поставьте его на четырехгусеничное шасси, получится такой вот монстр.
– Может, это амфибия? – предположил я. – Хотя нет, судя по карте континента, город находится слишком далеко от океана, а крупных водоемов рядом не видно.
– Смотрим дальше, – прервала меня Лола. – Вот здесь – четыре здоровенные воронки, восемьсот метров от края до края каждая. Какой объект был расположен в этом районе, выяснить невозможно. Командный пункт? Правительственный бункер? Привычное нам ядерное оружие не применялось, это что-то другое. Горный хребет к северу от города, открытые выработки породы, несколько тысяч шахт...
– Знаете, чего здесь не хватает? – Гильгоф задумчиво потер подбородок. – Лесов, зелени. Предположим, что леса погибли в результате похолодания после возможной ядерной зимы, но почему тогда поверхность планеты не покрыта слоем пепла? Голая почва, камень, редкие пятна травы и кустарников. Крупных животных не обнаружено... Куда всё подевалось?
– Спросите чего полегче, – ответила Лолита. – Мы провели подробнейшее сканирование наиболее
