запомнить несложно. Рядом с ними – полтора десятка небольших объектов, слабовооруженные транспорты и ремонтники. Один крупный танкер соединен с крейсером стыковочными балками – перекачивают жидкий водород...
Непосредственно база на LV-3342 представляла собой раскинувшийся на четыре километра комплекс впаянных в лед зданий, связанных единой сетью туннелей. ИР сразу выделил местонахождение энергоблока, центров связи и газоперерабатывающего завода – их следовало атаковать как можно быстрее, уничтожить все объекты жизнеобеспечения, а уж затем попытаться высадить десант.
К сожалению, мы понятия не имели, насколько сильна противовоздушная оборона на планетоиде, и потому рассчитывали на худшее. Вначале придется катапультировать ложные мишени – имитирующие истребители зонды, которые заставят активизироваться систему ПВО. «Измаил» засечет цели из космоса и нанесет точечные удары с орбиты – использовать ядерное оружие на первом этапе операции нельзя, это вызовет фатальные разрушения, а нам прежде всего требуется информация, получить которую можно будет только сохранив центральный компьютер базы.
Кстати, о ядерном оружии. Боеголовок у нас достаточно, от слабеньких одно-двухкилотонных зарядов для использования против живой силы противника на поверхности планеты до мощнейших водородных бомб с тротиловым эквивалентом до сорока миллионов тонн. Звучит довольно грозно, «Измаил» способен превратить в дымящуюся пустыню всю Европу от Португалии до Урала, однако, как я уже говорил, бои в космосе имеют свои особенности.
Представим: вы стоите в чистом поле посреди полигона, термоядерный заряд срабатывает на высоте шести километров над вашей головой. Что будет? Верно, по вам можно начинать писать вдохновенный некролог – человек испарится за считанные наносекунды. Если же такой взрыв произойдет в вакууме, в тех же шести километрах от борта крупного космического корабля, то с большой долей вероятности можно утверждать, что судно почти не пострадает или окажется повреждено лишь частично.
Главный поражающий фактор, ударная волна, в космосе не возникает. Взрыв способен проплавить корпус, электромагнитный импульс превратит в мусор электронику, может детонировать боезапас противника, но только в случае, если боеголовка окажется на самом минимальном расстоянии от врага. Наиболее удачный вариант – если заряд прицепится к обшивке или будет доставлен прямиком на борт.
Защитные поля, автоматические скорострельные пушки ПКО, противоракеты или минные заграждения делают корабль, выстроивший «правильную оборону», неуязвимым. Вы можете попытаться «ослепить» супостата взрывами нескольких нейтронных бомб в ближайшем радиусе – практически мгновенная гибель экипажа от проникающей радиации и уничтожение всех высокотехнологичных устройств гарантированы, однако и вы сами пострадаете, риск чересчур велик. Направленный пучок нейтронов более действен, но постоянные маневры судов во время боя и немалые расстояния делают это оружие пригодным только для нападений на беззащитные стационарные цели.
Короче говоря, война в космосе – дело неимоверно сложное и требующее почти немыслимой точности, высокого профессионализма пилотов, мощи оружия и, разумеется, удачи. Как мне представляется, наше боевое соединение обладает большинством необходимых качеств – иначе атаковать в одиночестве целую эскадру никто бы не решился.
Если посмотреть на нас со стороны, то вы сможете увидеть «Измаила», идущего в окружении четырех эскадрилий истребителей по десять малых кораблей в каждой. Сразу за крейсером выстроились шесть торпедоносцев, защищенных одноместными силовыми заградителями, генерирующими полусферические отражающие щиты-компенсаторы. Торпедные катера атакуют военные корабли противника под прикрытием истребителей и орудий самого «Измаила». Если все пройдет благополучно, мы перенесем огонь на искусственную гавань, но сначала – ликвидировать основные цели на планетоиде!
– Натурально Пёрл-Харбор, – бросил мне капитан, когда мы вышли на исходную позицию. Под брюхом «Измаила» белели ядовитые облака LV-3342 – обнаруживший малую планету Удав Каа, не особо мудрствуя, присвоил ей следующий очередной номер в соответствии с требованиями официального реестра ООН. Как она была названа америкосами, никто, кроме них самих, не знал. – Засуестились, паскуды... Сброс ложных целей!
– Есть сброс ложных целей, – отозвался ИР.
От корпуса «Измаила» оторвалась дюжина беспилотных модулей, канувших в атмосферу планетоида.
– Обнаружена сеть радарных станций по периметру жилого комплекса, – принялся за работу оператор систем дальнего боя в чине капитан-лейтенанта. – Восемнадцать установок ПВО-ПКО на поверхности, координаты определены! Модули начали беспорядочное маневрирование, уходят от ударов... Цели захвачены! Орудиям правого борта 6, 8, 10, 12 – огонь на поражение!
Я остановил взгляд на демонстрационной панели. Системы внешнего слежения установлены на всех сопровождающих нас кораблях, ИР совместил несколько картинок, создав наиболее удобную для наблюдателя-человека проекцию.
Ничего особо зрелищного не произошло, я лишь отметил несколько золотистых вспышек по краю корпуса, «плевки» высокотемпературной плазмы исчезли в бурлящей атмосфере, затем снова и снова... За время, пока «Измаил» с ускорением в восемь «g» проходил над малой планетой, мы произвели шестьдесят два выстрела.
– Цели поражены, – доложился капитан-лейтенант. – Противовоздушная оборона не активна, энергия к основным узлам не подается, производственные корпуса разрушены. Связь отсутствует.
– Катапультирую десантный модуль, – принял решение машинный разум. – Есть отрыв... Выходим на высокую орбиту. Внимание пилотам, ближайший искусственный объект на расстоянии девятисот семидесяти километров, разворачивается к атаке!
Если это и напоминало нападение могучего воздушного и подводного флота знаменитого адмирала Ямамото на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года, то лишь весьма отдаленно. Бесспорно, панику в стане противника мы навели преизрядную – по тактическим каналам слышалась перебранка между не понимавшими, что происходит, командирами американских кораблей. Находящиеся в космосе суда постоянно запрашивали связь с навсегда умолкнувшим административным корпусом на LV-3324, штатовцы видели «Измаил» только в тепловом диапазоне, поскольку наше защитное поле поглощало радиолучи и вееры лазерных сканеров – это придавало штрих опасной загадочности. Теоретически земные суда не способны оказаться в системе Тридцать Шестой Змееносца, следовательно, на тайную базу могла обрушиться никому не ведомая инопланетная напасть – вполне допускаю, что похожие мысли у американских офицеров могли проскакивать...
Самоуспокоенность и наивная уверенность в собственной безопасности сыграли с флотом США дурную шутку и при ударе японцев на Пёрл-Харбор. Триста сорок лет назад службы обнаружения воздушных целей посчитали, что появившееся на экране радара огромное пятно обозначает направляющуюся к Гавайским островам эскадру тяжелых бомбардировщиков, перебрасываемых из Калифорнии. Разведка не имела ни малейшего представления о сосредоточении японских авианосных групп вблизи основной базы Тихоокеанского флота, противолодочных заграждений не было, патрульные самолеты не летали, светило солнышко, люди отдыхали на пляжах и искренне полагали, что грохочущая в какой-то там Европе Вторая мировая их решительно не касается.
Последствия известны. Большая часть флота и морская авиация перестали существовать, а в Вашингтоне поняли, что отсидеться за океаном не получится – придется воевать. Америке тогда еще очень повезло, что базировавшиеся на Гавайях авианосцы ушли на учения в океан и не попали под удар...
Фактор внезапности сыграл исключительно важную роль и сейчас. Я был убежден, что мы одержим скорую и практически бескровную победу. Если немцы придумали концепцию блицкрига на суше, адмирал Ямамото – на море, то мы станем первыми в космической молниеносной войне. Тем более что предварительный опыт имелся: разгром военного флота Халифата в 2264 году.
«Измаил» вломился в зону расположения американских судов, будто кабан в камыши, они даже не успели выстроиться в боевой порядок. Самый смелый – капитан легкого крейсера «Атланта» – был единственным, кто вывел свой корабль на линию контратаки, попытавшись нас перехватить. Безрассудство, достойное уважения. Мигом в действие вступил один из торпедоносцев – крошечный кораблик в сопровождении силового заградителя вырвался вперед, сделал широкий разворот, выпустил четыре ракеты с минимального расстояния в двести километров и снова занял место в строю.
